Моментально сориентировавшись и схватив БТРа за край разгрузки, доктор потащил его в ближайшее укрытие – дом, в который они так и не смогли войти, не хватило всего пары шагов, чтобы преодолеть ступеньки. Они, как и пол, были мраморными, что для здешних краев считалось скорее обыденностью, чем предметом роскоши и богатства.
Несмотря на бьющий ключом адреналин, доктор отметил, что тащить БТРа уж слишком легко. Оглянувшись в испуге назад, боясь обнаружить товарища без какой-либо конечности, он с облегчением заметил, что тот, по крайней мере, остался при своих, просто обилие крови создавало на мраморе такой эффект скольжения, что Леша шел как по маслу. Затащив БТРа в дом, доктор принялся осматривать его и срезать одежду, пытаясь определить локализацию и характер ран, поскольку визуально это сделать через одежду было просто невозможно – она вся пропиталась кровью.
– Парни, заползайте, внутрь! В укрытие! – кричал доктор на улицу, тяжелораненого БТРа нельзя было сейчас оставить и помочь остальным, более легко раненым, но все же ощутимо, товарищам!
– Не можем! Больно! Ноги отказали! – отвечали с крыльца.
«Бах-бах-бах!!! Гроооом!!! БАБАХ!!! – это Краснодар отстреливался и кидал гранаты. Духи, почувствовав вкус крови, пытались пробиться к месту трагедии и добить раненых варягов, но просчитались. У них на пути стеной встал Евген (так звали Краснодара), у которого было свое мнение и эрекция на их планы. Оказав первичную помощь БТРу, доктор принялся затаскивать остальных ребят в дом и помогать им. У Савы осколками сильно посекло ноги, а у Крапаля, несмотря на маленькую рану под коленом, нога и вовсе отказала – был перебит нерв.
– С нами еще Зима был, он тоже тяжелый, его Краснодар успел оттащить сразу после подрыва! – сообщил Сава.
В этот промежуток времени, который, казалось, растянулся на целую вечность, в дом заскочили Нальчик и Аякс с вопросом: «Ну че, БТРа забираем?»
– Да, уже можно! Ща, секунду! – Доктор вытащил из рюкзака носилки и расстелил рядом с БТРом. – Так получше будет? – спросил он.
– Вобще отлично, мы погнали! – ответили парни.
Схватив БТРа, как будто он и весил не больше, чем его автомат, Аякс с Нальчиком семимильными шагами понеслись на точку эвакуации, которая начиналась на выходе из деревни, тянуть нельзя было ни минуты – жизнь БТРа, как никогда еще во всей его военной биографии, была на волоске от того, чтобы оборваться в самом рассвете сил, да и ждущие с нетерпением раненых товарищей на условленной точке эвакуации, выходе из деревни, Метан с Чипом подвергались смертельной опасности, поскольку в условиях современной войны любая техника была очень хорошо видна с воздуха, да и духи понимали, что своих русские будут выносить любой ценой – живых или мертвых, и могли в любой момент начать бить по путям отхода.
Едва успев осмотреть Саву и оказать ему помощь, доктор услышал топот ног и, подняв голову, увидел бегущих обратно задыхающихся от такого экстремального кроссфита Нальчика с Аяксом.
– Ну че, братишка, Саву тоже забираем? – спросил Аякс.
– Сейчас, минуточку! – доктор быстро поставил в плечо трамадол Саве, которого не сильно взяла одна ампула, сделанная перед этим, и он все еще кривился от боли, выглядя весьма бледным.
– Вот теперь порядочек, тащите! – сказал доктор.
– Давай, братишка, пойдем! – Аякс подхватил Саву, весившего под центнер, так, как будто делал это каждый день и для него это было вполне обыденной ситуацией. Чему тут удивляться, этот здоровяк родом из Курска был на голову выше большинства ребят из отряда, а в ширину мог посоревноваться с самим Русичем. Мастер спорта по рукопашному бою, много лет отдавший спорту и работе, требовавшей идеальной физической формы, работе телохранителя, он в свои 42 выглядел так, как большинство из нас в свои лучшие годы.
Нальчик помог Аяксу поднять товарища, подхватив Саву за ноги, накинув на себя его автомат. Саня был родом из Кабардино-Балкарии, но жил в Ростове-на-Дону. Крепкий коренастый парень с отличным чувством юмора и доброжелательным отношением ко всем ребятам без исключения, всегда поднимал настроение в компании, он был чуть моложе Аякса, но уже тоже нес за плечами немалый жизненный опыт и не одну войну, в отряд его привел Русич с которым они вместе служили в Ростовском ОМОНе, и Саня старался всячески оправдать его доверие и имя.
Крапаль все еще оставался лежать на крыльце, и доктор, выскочив из дома, подбежал к нему и, схватив за край одежды, стал затаскивать в дом, повернувшись в этот момент к Краснодару, который все это время обеспечивал успех данного мероприятия по эвакуации раненых товарищей:
– Женя, отходи!!!.
– Понял! – Краснодар сделал один шаг назад.
«БА-БАХ!!! – «Ай, блядь!!! – бело-серое облако пыли вспыхнуло прямо под ногами у Краснодара, отбросив его, весившего только без экипировки добрых 95 кг, на пару метров назад. Это духи все-таки достали его гранатой из подствольника, прилетевшей прямиком под ноги. Попытавшись тут же подняться, Евген рухнул, сразу же неестественно подогнув ногу, на которой стремительно растекалось ярко-красное пятно.
Бросив Крапаля, доктор подбежал к Евгену и, схватив его за край броника, стал затаскивать в дом.
– Док, док, я отъезжаю! – слабым голосом произнес Евген, получив серьезную контузию и множественные осколочные ранения, он держался из последних сил, чтобы не перейти в автономный режим.
– Ща, братик, потерпи! – Доктор быстро расстегнул карман на правом бедре и, достав жгут, стал перетягивать поврежденную конечность, одновременно с этим из нагрудного кармана Евген достал турникет и протянул его доктору, но тот отказался: – Жека, убери эту херню пиндосовскую, она хорошо работает, только когда тебя в руку ранили, а у тебя зубов нормальных нет, чтоб конец жгута зажать для оказания самопомощи, – разрядил обстановку юмором доктор и, чтобы как-то отвлечься и поддержать товарища, продолжал краткий курс тактической медицины в своем понимании: – К тому же, чем еще хорош наш отечественный жгут, так это тем, что накладывается, как правило, три тура, таким крепким парням, как ты, – иногда два, а это значит, что площадь сдавливания мягких тканей увеличивается, распределяя необходимые усилия для прижатия артерии к кости на гораздо большее расстояние, и за счет этого риск ишемизации тканей и травматического поражения нерва гораздо меньше, чем при использовании турникета, поскольку там только один оборот, что в условиях задержки эвакуации раненого может гораздо быстрее привести к потере конечности, понимаешь? – подытожил доктор.
– Братик, да вообще по хуй, давай лучше думать, как выбираться отсюда будем, я вообще не боец! – произнес теряющий силы Евген.
– Сейчас, сейчас, потерпи! – успокоил его доктор.
– Назар доктору! На связи! Краснодар триста! Тяжелый! – сообщил неприятные новости в эфир доктор.
«Да блядь!!! Держитесь, сейчас вытащим! – отозвался Назар.
«НАЗАР, ЕБИТЕ ИХ ТАМ ВСЕХ, ЧТОБЫ, СУКА, НИ ОДНА ТВАРЬ НЕ УШЛА!!! – Кэп не то что орал, а просто ревел в рацию от ярости!
Для всех нас в таком отрыве от Родины он заменял каждому и отца, и мать – и, надо отдать ему должное, делал это от чистого сердца, переживая за каждого, особенно раненого или погибшего, больше, чем за самого себя, так сильно, что я бы не удивился, если бы узнал, что у него на сердце столько рубцов, сколько ребят погибло за все время в его отряде.
«Сейчас, командир! У меня даже резерв уже триста!!! – отвечал Назар.
«Я понял, держитесь, я с Девятым только что беседовал, вы молодцы, Родина гордится вами, надо дожимать их, Серега!!! Им тоже сейчас несладко, они такие же люди, как и все мы, и тоже несут потери, поймите это! Только с противником им повезло гораздо меньше, чем вам! Сейчас Русич возьмет союзников, выдвинется во фланг их, ударит, чтобы резервы сковать!!! – Кэп, как и подобает настоящему боевому командиру, был отличным тактиком и не менее талантливым психологом – и сейчас заставлял свой мозг работать на все возможные и невозможные пределы, чтобы решить возникшие вопросы и как-то помочь своим.
Кадровый офицер-артиллерист, он был из тех, кого система, построенная потомственным оленеводом из Тувы, не смогла переварить и, едва не заработав себе язву, выбросила на гражданку – это была армия нового поколения, четвертого или, может быть, даже пятого, но только на бумагах, в бесконечных учениях (основной целью которых было повальное списание топлива, а не то, что вы подумали) и докладах президенту. Кэп был никудышным офицером армии будущего: он не знал, как сделать ремонт в казарме за счет военнослужащих, а бюджетные деньги пустить в «правильное» русло, построив дачу очередному генералу, не умел должным образом принимать проверки, умасливая лощеных высоких гостей с огромными звездами на погонах, вечеринками в стиле Древнего Рима и так далее.
Так же быстро вернувшись обратно, как будто отлучались за угол справить нужду, а не тащили тяжелораненого, обмякшего от потери сознания здоровяка Саву, Нальчик с Аяксом уже были готовы забирать остальных и уходить наконец-то из этого злополучного дома, во время зачистки которого пошел контакт с занимающими его бородатыми и духи ухитрились выкатить по полу гранату нашим, но вошедший в азарт боя БТР, поддев ее ногой, закинул обратно, не хватило каких-то долей секунды, чтобы граната разорвалась внутри дома, а не на крыльце, но этот момент уже остался в истории.
Следом за ними пробился Тушкан, невысокого роста паренек был из совсем новеньких – и его сразу же определили вторым номером расчета РПГ к Евгену, который на правах более старшего и опытного товарища взял над ним шефство и обучал как родного брата.
Подхватив Евгена, Тушкан с Нальчиком потащили его в тыл, к своим, а доктор, повесив автомат Крапаля себе за спину, приготовился к отходу, прикрывая Аякса, который, произнеся привычную фразу: «Пойдем, братишка!», подхватил Крапаля одной рукой, как будто свой пулемет, и спокойно понес его в дом, который стоял позади и с которого начинали движение сегодня утром; сейчас этот дом больше напоминал временный госпиталь.