, а не Подпиши здесь. Заметь себе это.
– Я брал дополнительные часы, чтобы она могла водить свою Ауди ТТ, – сообщил нам Джо. – Я учитель. После уроков я трудился на стройке нашего семейного дома. Я возводил стены, клал плитку и упрашивал своих родителей дать мне дополнительную ссуду, чтобы мы могли позволить себе выполнять особые желания Бьянки. Когда дом был готов, она потребовала развода. Сейчас она живёт со своим любовником и моей дочерью в моём доме, купается в моём бассейне с позолоченными кранами, а я ючусь в однокомнатной квартире! Сейчас я перед уроками разношу по утрам почту, чтобы выплатить кредит. Я даже продал автомобиль. Это справедливо?
– Ни в коем случае, – сказала я. – Если вы хотите, я запишу вам телефон моего адвоката. Он эксперт в вопросах семейного права.
– А как я смогу его оплатить? – вскричал Джо. – Только недавно я дал Бьянке деньги, которых у меня, собственно не было. На детские качели в саду. Знаете, что она сделала с этими деньгами?
– Она сделала тюнинг ауди ТТ? – предположил Макс.
– Она вставила грудные импланты? – сказала Нелли.
Джо удивлённо посмотрел на них. Очевидно, дети довольно точно поняли характер его бывшей жены.
– Ботокс! – сказал он. – Она разгладила себе морщинки с помощью ботокса. Вместо того чтобы купить качели для своей дочери! Только представьте себе!
Я сильно подозревала, что бедному мужчине больше некому выговориться.
– Как я уже сказала, Антон – великолепный адвокат, – заметила я.
– Как я уже сказал, у меня нет денег, – ответил Джо. – И судья посчитал, что Джоанне лучше быть с матерью. В конце концов, она не работает и может целый день оставлять ребёнка без внимания. Джоанна не ходит в детский сад, эти деньги Бьянка предпочитает тратить на себя. Зато она водит ребёнка с собой в пивную её друга Бернарда, где та целый день пьёт колу!
Некоторое время мы растерянно стояли перед глубинами, которые перед нами разверзлись.
– Ну да, я совсем не хотел вас этим нагружать, – в конце концов сказал Джо, смущённо почесав себе голову. – Ведь я вас вообще не знаю. В любом случае большое спасибо, что вы спасли Джоанну. Может быть, мы ещё увидимся.
– Конечно, – ответила я так дружелюбно, как могла.
А Анна добавила:
– Мы часто приходим сюда купить булочек. Возможно, дети смогут вместе поиграть?
– Да, – печально ответил Джо. – Но у меня она только каждые вторые выходные. Тем не менее, вы были очень любезны. До свиданья и ещё раз спасибо.
– Не за что, – ответила я. – В конце концов, мы мамы-мафия. Супер-женщины посёлка «Насекомые».
– А я думала, что это только наша семья совершенно испорчена, – заметила Лаура-Кристин на обратном пути.
– Нет, не волнуйся, – ответил Макс. – У нас у всех есть свои тараканы, верно, мама? Особенно у папы. Я про него могу тебе такое порассказывать, что ты не поверишь. Верно, мама? У всех есть фамильные секреты.
– Да, и они именно что секреты, – заметила Анна. – В каждой семье есть свои секреты, мой дорогой мальчик, и лучше об этом не говорить. Замкнуть уста. – Она наклонилась ко мне и прошептала: – Он выглядит великолепно, этот Джо, верно? Я давно не знакомилась с таким интересным мужчиной.
– Верно, – согласилась я. – И он свободен.
– Бедняга! – заметила Анна. – Такого безденежного никто не захочет!
Когда я на следующее утро навестила Мими, я была приятно удивлена, что она, очевидно, приняла душ.
– От тебя хорошо пахнет, – сказала я.
Мими раздражённо посмотрела на меня.
– Это так непривычно?
– В последнее время да, – ответила я. – Я тебе опять мешаю при просмотре ток-шоу?
– Да уж, – ответила Мими, проходя мимо меня в гостиную и плюхаясь на привычное место на диване.
В гостиной я огляделась. Она не была особенно убранной, но выглядела намного лучше, чем в прошлый раз. Кто-то здесь пропылесосил.
– Это не я, – сказала Мими, словно читая мои мысли. – Это Ронни. Наверное, он об этом плакался своей мамочке: мама, мама, я должен сам всё время убираться, поскольку злая, бесплодная Мими такая ленивая…
Она снова поглядела в телевизор.
– Это могло бы быть темой для ток-шоу.
– А какая тема сегодня? Мне четырнадцать, и глупый засранец не хочет платить за мою тройню?
– Спокойно, – сказала Мими. – Я терплю тебя здесь только потому, что ты единственная, кто ничего не приносит.
– Да, жадность иногда может пригодиться, – сказала я, радуясь тому, что Нелли съела все булочки с начинкой из рубленого мяса, моркови и лука, которые я испекла специально для Мими.
– Я ненавижу плакать перед другими, – сказала Мими. – Но если они мне говорят, как мне плохо, то я сразу начинаю плакать. Это так унизительно. И это всё твоя вина. Раньше я держала себя под контролем.
– Но сейчас ты вообще не выходишь на люди, – сказала я и села на привычное место, табуретку перед телевизором. – А если и выходишь, то начинаешь швыряться в них предметами, как в Труди.
– Я только потому швыряюсь предметами, чтобы они не доводили меня до слёз, – возразила Мими. – Но я не всегда успеваю. А теперь сиди тихо, я хочу это посмотреть.
Я была не так уж неправа: ток-шоу был на тему «Она хочет навязать мне ребёнка. Сегодня мы узнаем, являюсь ли я действительно отцом».
Полная молодая девушка с мелированной чёлкой и отсутствующим зубом напряжённо улыбалась в камеру.
– Разумеется, Юстин от Роберта, это же видно! Кроме того, Юстин выглядит точно так же, как моя первая дочка, отцом которой является Роберт.
– Разве мы её не знаем? – спросила я. – Сто процентов она была недавно на ток-шоу. Она беременная или просто толстая?
На экране показали фотографию младенца Юстина. Он выглядел, как Ангела Меркель.
– О Боже, какой хорошенький, – не обращая на это внимания, воскликнула Мими и вздохнула. Вид младенца Меркеля вызвал слёзы у неё на глазах.
– Эй, если ты таскаешься по району и <пи-и-пип>, эй, то это совершенно не факт, – сказал предполагаемый отец ребёнка Роберт. Поскольку была середина дня, многие его слова должны были быть заменены резким пипиканьем. – Ты действительно последняя <пи-и-пип> и <пи-и-пип> и не можешь ничего другого, кроме <пи-и-пип>.
– Такой пипец, – пошутила я.
– Если ты судишь о других по себе, Роберт, – сказала девушка с мелированной чёлкой, – то мне тебя жаль.
Ведущая выглядела немного озабоченной.
– Дженни, здесь у нас Йорг, и он говорит, что в интересующее нас время у него с тобой тоже что-то было. Это верно?
– <Пи-и-пип, пи-и-пип, пи-и-пип>, – сказал Роберт Йоргу.
– Да, было, – ответила Дженни и закусила нижнюю губу. – Но только один раз.
– А что насчёт Йенса?
– Это было раньше!
– А Джереми?
– С ним я только <пи-и-пип>!
– У матери Дженни, во всяком случае, было что-то с бараном, – заметила я. – Ты знаешь, что на нас напали две бойцовые собаки?
– Ну, очевидно, вы выжили, – ответила Мими.
– С большим трудом. Мы успели вскарабкаться на дерево. Под нами – кусачие животные, а вокруг никого, кто бы мог нам помочь. Нелли даже оставила завещание. – Мими уставилась на экран стеклянными глазами, как будто она вообще меня не слышала. Я продолжала болтать дальше. – Но что Труди влюбилась, ты уже знаешь, верно?
– Её дело, – ответила Мими.
– Кроме того, мы познакомились с одним действительно симпатичным учителем. Он только что разведён, его безжалостно доит бывшая жена, и он может видеть свою дочь только раз в две недели. Очень печальная история. Его жена водит Ауди ТТ, в её доме золотые краны, а бедный бывший муж вынужден ютиться в однокомнатной квартире и ездить общественным транспортом. Как тебе это?
– Совершенно неинтересно, – ответила Мими.
– Она не работает, и у неё есть любовник. И вместо того, чтобы потратить деньги на качели, она вколола себе ботокс, – продолжала я.
Дженни на экране выглядела совершенно запуганной, потому что только что выяснилось, что отец её ребёнка – не Роберт, не Йорг, не Йенс и не Джереми.
Роберт, оскорблённый и сопровождаемый пип-звуками, покинул сцену.
– Ну, и кто тогда остаётся? – захотела выяснить ведущая.
Дженни не знала.
– Ну, скорее всего, дядя Роберта, – наконец сказала она.
– И угадай, как зовут жену и её любовника, – сказала я. – Бернард и Бьянка! Бернард и Бьянка! Забавно, да?
– Не очень, – ответила Мими. Дженни покинула сцену, правда, она собиралась опять прийти с дядей Роберта на следующее ток-шоу – наверное, на тему «Мне пятьдесят, и у меня пивной живот, но ни одна женщина старше двадцати пяти не затащит меня в постель».
В дверь позвонили.
– Мне открыть дверь?
– Это, конечно, почтальон с письмами соболезнования, – сказала Мими. – Моя невестка только вчера написала мне очень милое письмо с многократными извинениями за то, что она опять беременна. Подожди, оно где-то здесь. Лучше всего то место, где она пишет, что я должна с пониманием отнестись к тому, что она пока не хочет меня видеть, потому что моё несчастье очень угнетает её в данный момент.
– Ась? – не поняла я.
Снова звонок в дверь.
– Открой, – сказала Мими. – Моя другая невестка тоже определённо беременна и хочет извиниться за то, что она не может выносить моего вида.
Я открыла дверь и тут же об этом пожалела, потому что увидела, что на пороге стоят Фрауке и Сабина из местного Общества матерей с букетом розовых гвоздик. Фрауке была матерью Лауры-Кристин и в настоящий момент беременна четвёртым ребёнком. У Сабины было двое маленьких детей, одного из которых она постоянно таскала с собой. Девочку звали Карста, и она имела фатальное сходство с младшим ребёнком Симпсонов, Мэгги с соской. Сабина работала на «Альслебен Фармацевтик» у Антонова отца референтом по фармацевтике или кем-то в этом роде. Она выглядела так, как будто она на себе опробовала новое средство для похудания, разработанное фирмой.