— Внимательно изучи Алмамбета. Если найдешь в нем хотя бы один изъян, сообщи мне.
На другой день Главный Чародей пришел к Эсену. У ног хана ханов застал он Алооке. Главный Чародей, низко, до земли, поклонившись Эсену, сказал:
— Алмамбет — одно из чудес этого мира. Хотя ему всего три года, сила его равна силе юноши, а разум — разуму старца. У него лишь один недостаток: правое ухо у него проколото.
— Это означает, что он киргиз! — воскликнул Алооке. — Надо подвергнуть этого сына рабыни испытанию огненной бездной!
Многие рабы из числа пленных бежали от своих господ, выдавая себя во время пути за воинов из дома Чингиза. Чтобы проверить правоту их слов, опускали их в глубокую бездну, в которой пылал колдовской огонь. Воин из дома Чингиза выходил из этого огня целым и невредимым, а пленный раб сгорал дотла.
И вот при неимоверном стечении народа опустили Алмамбета в огненную бездну. Когда же вытащили трехгодовалое дитя, то оказалось оно целым и невредимым, только маленькая коса его из черной сделалась золотой.
— Не удалась тебе, Алооке, твоя хитрость! — сказал хан ханов Эсен, который любил все свои вины сваливать на придворных.
А мальчика Алмамбета с того дня прозвали так: «Золотокосый».
Алмамбет быстро затмил всех своих сверстников. Хотя Конурбай и Берюкез шли впереди прочих, а прочих насчитывалось шесть тысяч учеников, они все же не могли тягаться с Алмамбетом. Когда мальчики достигли шестилетнего возраста и научились превращать с помощью заклинаний облака в птиц, пепел — в золото, заросли камыша — в полчища воинов, научились изменять свой облик, перевоплощаясь то в старцев, то в женщин, то в исполинов, Главный Чародей собрал их и сказал:
— Дети мои, вы многое переняли от моей опытности, я вас умудрил своей мудростью. Теперь вы знаете столько, сколько надлежит знать сыновьям вельмож. Но есть иное, совершенное знание, и оно будет достоянием самого храброго. Слушайте меня, дети мои, со вниманием!
Шестилетние ученики, затаив дыхание своих уст, следили за каждым дыханием уст Главного Чародея, и вот какие он повел слова:
— Была на земле Овца, была и скончалась Овца, мать всех овец этого мира, мать жизни, ибо овцы — богатство и счастье народа. В желудке Праматери-Овцы был камень, волшебный камень джай. Тому, кто владеет этим камнем, покорны все стихии. Камень джай превращает весну в осень, лето — в зиму, день — в ночь, вёдро — в ненастье. В течение многих веков менялись обладатели волшебного камня, пока не попал он наконец к шестидесятиглавому дракону. Пребывает дракон на вершине Ледяной горы, у истоков Железной реки. Труден и долог путь к нему, грозен и могуч шестидесятиглавый дракон. Кто из вас, дети мои, осмелится похитить у него камень джай?
Оказалось, что среди шести тысяч мальчиков было шестьдесят храбрецов. Сели они на мощноногих коней и поскакали к вершине Ледяной горы, к истокам Железной реки.
Миновав пределы Китая, попали они в песчаную степь. Кони тонули и задыхались в глубоком песке, и многие мальчики, тридцать числом, решили вернуться обратно. Тридцать оставшихся были упорны и добрались к подножию Ледяной горы, но, когда они взглянули на ее вершину, души их замерли, и двадцать семь повернули своих коней вспять. Только три мальчика отважились взобраться на вершину, и то были Алмамбет, Конурбай и Берюкез.
К утру следующего дня достигли юные всадники вершины Ледяной горы. Бурый, как руда, поток преградил им путь. Это струилась Железная река. Вдруг кони заржали ржанием страха и трепета: они увидели шестидесятиглавого дракона. Чудовище подняло тридцать своих голов правой стороны, и ливень острых стрел облил мальчиков. Кони Конурбая и Берюкеза, будто сговорившись, обратились в бегство, и всадники не старались их удержать, ибо сами дрожали от ужаса и пришли в себя только тогда, когда очутились опять у подножия Ледяной горы.
Алмамбет, не замечая стрел, падавших, как струи дождя, продолжал свой путь. Тогда дракон поднял тридцать своих голов левой стороны, и целая буря копий обрушилась на всадника. Но копья оказались бессильными перед Алмамбетом: ни одно из них не падало острием книзу, они пролетали, едва касаясь всадника древками. Алмамбет приблизился к огненной пасти дракона и услышал его слова:
— Я, дракон Многоглав, живущий со времен Великого Начала, впервые вижу китайца с золотой косой. Это золото — отсвет колдовского пламени. Я впервые вижу человека, не испугавшегося меня. Эта храбрость заслуживает награды. Владей волшебным камнем. Лови его!
И дракон Многоглав извергнул из своей пасти маленький круглый серый камешек, и Алмамбет поймал его. Тогда Многоглав сказал:
— Слушай, запомни и затверди заклинание, и ты получишь власть над стихиями:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Началом Великим
Заклинаю тебя!
Огнем светлоликим
Заклинаю тебя!
Водою свободной
Заклинаю тебя!
Овцой Первородной
Заклинаю тебя!
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Алмамбет, повторяя про себя заклинание, помчался вниз по Ледяной горе, откинув золотую косу и крепко сжимая в руке волшебный камень джай. Когда он достиг подножия горы, к нему подскочили Конурбай и Берюкез. Они были охвачены пламенем, имя которому любопытство.
— Ты овладел камнем? Покажи его! — воскликнули оба.
Алмамбет, чуть-чуть разжав руку, показал им камень джай.
Неприглядный круглый маленький камешек заставил обоих мальчиков улыбнуться свысока, а Берюкез даже воскликнул:
— Дракон обманул тебя, Алмамбет! Это обычный камень. Множество таких валяется на дорогах. Неужели ты думаешь, что этот камешек поможет тебе превратить лето в зиму или день — в ночь?
— Давайте испытаем силу камня, — сказал Алмамбет. — Какое превращение вам по душе?
— Сейчас лето. Пусть наступит зима, — сказал Берюкез.
— Нет, — возразил Конурбай, который умел заглядывать вперед, — не надо лето превращать в зиму: одежды наши легки, и если камень окажется настоящим, то мы замерзнем. Сейчас полдень. Пусть наступит ночь.
— Хорошо, — сказал Алмамбет. — Я сотворю ночь. Но должны вы отъехать от меня на расстояние длиною в сто саженей, чтобы не слышать моих слов, ибо слова эти — моя тайна.
Мальчики отъехали на расстояние, указанное Алмамбетом, а тот, глядя на камешек, произнес:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Началом Великим
Заклинаю тебя!
Огнем светлоликим
Заклинаю тебя!
Водою свободной
Заклинаю тебя!
Овцой Первородной
Заклинаю тебя!
Жизнь дневную прекрати,
Полдень в полночь преврати!
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Тут совершилось чудо: настала ночь. Конурбай и Берюкез, объятые трепетом, взмолились к Алмамбету:
— Верни ясный день!
И пока Алмамбет произносил заклинание, Конурбай успел шепнуть Берюкезу:
— Надо отнять у сына рабыни волшебный камень. Сделаем это во время первой ночевки.
Алмамбет вернул ясный день, и всадники двинулись в обратный путь, не делая остановки до самого заката.
Когда же солнце зашло за невысокий холм, Конурбай предложил:
— Переночуем на этом холме: его трава хороша для наших скакунов.
Юные всадники спешились, стреножили коней и легли на отдых. Зажглись звезды, исходя жестоким, диким блеском на незнакомом небе, и Алмамбету показалось, что то не звезды, а глаза шестидесятиглавого дракона, и он смежил веки.
— Заснул, — прошептал Конурбай. — Теперь пора. Я возьму меч, а ты — камень.
Конурбай слева, а Берюкез справа подкрались к Алмамбету; на левом его боку висел меч, а на правом боку, в кожаном мешке, лежал волшебный камень. Едва услышал Алмамбет дыхание своих спутников, как распрямил он руки и нанес каждому из них по крепкой пощечине. Видите, каков Алмамбет: не заснул он, ибо еще в детском возрасте обладал осторожностью воина!
Тут Берюкез крикнул:
— Как посмел ты, рабье семя, нанести пощечину мне, сыну хана ханов, Внуку Неба?
— Я нанес пощечину вору, — ответил Алмамбет сыну Эсена и, не сказав больше ни слова, встал, распутал коня, уселся в седло и поскакал, опережая ветер, в свой отчий город Таш-Копре, минуя Железную Столицу.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀Предсказание „Книги смен"⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Эта книга — одна из книг,
Чьи слова никто не постиг.
Что за странные знаки сплелись?
Звери, птицы и злаки сплелись!
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Первым, кто встретил Алмамбета на родине, был Маджик. Наставник и воспитанник, расставшиеся три года назад, упали друг другу в объятия, и так как шестилетний Алмамбет был ростом с крепкого джигита, то казалось, что переплелись две одинаковые стройные лозы.
— Как это понять? — сказал Алмамбет, ибо, увидев Мэджика, он вспомнил свои любимые слова. — Ты опять носишь одежду раба?
— Я стал табунщиком, — вздохнул Маджик. — Но я не горюю, ибо сумел приготовить к твоему приезду один из тех подарков, которые утешают сердце. Пойдем к табунам.
Когда они дошли до хижины табунщика, Алмамбет почувствовал, что сердце его заколотилось. У хижины, на лужайке, кося глазом, стоял гнедой скакун невиданной красоты: рукой нельзя было достать до холки, а на шее был нарисован золотой бунчук[4].
— Скакун принадлежит тебе. Кличка его — Гнедой, — сказал Маджик.
Алмамбет подошел к скакуну. Тот, оскалив зубы, хотел было броситься на незнакомого человека. Алмамбет разжал его зубы, пригнул морду к земле и, присев и глядя скакуну прямо в глаза, молвил:
— Мы будем друзьями, Гнедой!
И показалось Алмамбету, что умные глаза скакуна ответили ему согласием.
— Ты обрадовал меня, Маджик, своим подарком, — сказал Алмамбет. — Теперь пойдем к матери, к благородной Алтынай, обрадуем ее моим приездом!
Но слух опередил Алмамбета: мать выбежала к нему навстречу. Ее нежные, легкие руки обвили шею сына, и, лаская Алмамбета на тысячу разных ладов, она сказала: