– Понятно…
– И это в большей степени касается вас. Единственное, что может спасти вас – это мой авторитет и то уважение, которое они испытывают по отношению к Говарду. А с этим золотом не будет ни уважения, ни авторитета.
Его прервал стук в дверь. Вошел негр «Мартинико» и вид у него был растерянный.
– Этот старик, Себастьян, – начал он безо всякого вступления, – старый идиот вчера решил искупаться голым в реке, и в него проникла «кандиру». Сейчас ему очень плохо и он орет, как приговоренный. Если ничего не будем делать, то он умрет.
Аркимедес громко фыркнул. Это самое «кандиру» – малюсенький обитатель речных вод, имеет неприятную привычку проникать в половые органы животных и людей, купающихся в реке. И хотя встречается довольно редко, но, тем не менее, бороться с ним очень сложно – проникнув в мочеиспускательный канал, растопыривает свои спинные плавники с шипами и вонзает их в стенки канала, остается в таком положении, как рыболовный крючок, и начинает существовать за счет своей более крупной жертвы, начинает вести паразитический образ жизни и одновременно причиняет своей жертве невыносимые страдания, страшную боль, что может привести к смерти.
И совершенно непонятно, как этому старику, с его огромным опытом жизни в джунглях, пришло в голову купаться голышом.
Аркимедес спросил у капитана, есть ли на борту врач, но ответ был отрицательным. Спустились посмотреть на старика, тот выл от боли и его половой орган воспалился и сделался толще почти в три раза.
«Тигр» и остальные, кто собрался в каюте, пытались подбодрить несчастного, но «Тот, кто с трубкой» в ответ лишь ревел и ругался почем зря, но больше всего проклинал самого себя.
– Найди мне врача, «Северянин», – жалобно всхлипывая, попросил он, – иначе мне конец.
Аркимедес, понимая, что ничем не может помочь бедняге, пробормотал несколько ободряющих слов и вышел из каюты. Там к нему подошли «Тигр» и еще один, и оба повторили просьбу Себастьяна.
– Найди врача, а то этот полоумный старик умрет у нас на руках.
– И где я его возьму? Единственное место, куда мы успеем добраться – это Икитос, и вы знаете, какой прием ожидает нас там. Я не могу рисковать всеми моими людьми из-за него. Это просто несправедливо.
– Но ему будет очень и очень плохо, – заметил Говард. – Мало кто может вытерпеть такую боль.
В этот момент послышался истошный вопль, и когда они, толкаясь, вбежали в каюту, то увидели несчастного старика, стоявшего на ногах, без штанов, в одной руке он держал мачете, а в другой свой отрубленный член. Кровь хлестала из него, как из зарезанной свиньи, под ногами уже начала образовываться темная лужа. Резким движением руки он отшвырнул на койку то, что осталось от его полового органа, и крикнул изо всех сил:
– Зачем он мне такой нужен!
Потом потерял сознание и рухнул на пол.
Начало светать, когда на левом берегу показалось широкое устье Напо.
Мехиас, «Тигр», разбудил Аркимедеса и показал ему место на слиянии двух рек, где были отчетливо видны несколько хижин.
– Лагерь Араньи, – сказал он. – Там нас должно быть и ждут.
– Да им и в голову не придет, что мы уже обошли их сзади.
Тогда «Тигр» показал на сарай, стоящий особняком, на расстоянии метров сто от остальных хижин, сарай этот располагался на реке, вдали от берега.
– Вот там собирают и хранят каучук. Все, что собирается на Напо и ее притоках, свозится сюда, и один раз в год весь товар вывозят в Лондон. Там должно быть товара на миллионы фунтов… Целое состояние!
«Остров Марао» не меняя курса, приближался к лагерю.
Расстояние сокращалось, и постепенно стали различимы разнообразные детали лагерной жизни. Уже можно было видеть сонных охранников и женщин, что спешили постирать белье в реке до того момента, пока солнце не поднимется и не начнет безжалостно жечь.
Вода в Амазонке стояла высоко и доходила почти до самого пола хижин, так что прачкам не было нужды спускаться к берегу, достаточно лишь выйти на крыльцо и перегнуться через перила. Поселок превратился из нагромождения хижин на сваях, когда-то вбитых в берег, в озерный город, где, чтобы добраться до соседнего жилища, нужно было перейти по мосткам или воспользоваться лодкой.
Аркимедес какое-то время молча смотрел на это, потом, приняв решение, приказал:
– Поднять всех людей. И разбудите капитана. Хочу всех видеть на капитанском мостике через пять минут.
Мехиас, он же «Тигр», развернулся и побежал, лицо его сияло, словно он ожидал подобного распоряжения. Через пять минут весь отряд, включая капитана Ретингема и его команду, ожидали приказаний Аркимедеса, которые были краткими и точными, объяснив в нескольких словах, что каждый должен сделать. Капитан попытался было протестовать, но «Северянин» передал его в заботливые руки «Мартинико», сопроводив комментарием:
– Позаботься о том, чтобы он в точности исполнил, что было сказано.
– Не беспокойся, шеф, – ответил негр, обнажив в улыбке ряд белоснежных зубов. – Все будет в полном порядке…
Спустя несколько минут пароход «Остров Марао» медленно повернул к левому берегу и, взяв курс на лагерь Араньи, существенно увеличил скорость.
По мере того, как он приближался, хижины начали увеличиваться в размерах, стали видны многие детали лагерной жизни, можно было уже разглядеть лица охранников и женщин, стиравших белье.
Вначале и охранники, и прачки смотрели на приближающийся судно безо всякого интереса, но затем выражение их лиц изменилось – первые несколько секунд на них читалось удивление, потом удивление сменилось растерянностью и беспокойством, когда они увидели, что пароход идет прямиком на них и, наконец, растерянность уступила место тревоге. Женщины принялись кричать и бегать туда-сюда, а мужчины начали стрелять, и все смешалось и превратилось в хаос, а величественный, ревущий, несокрушимы и стремительный «Остров Марао» обрушился всей своей мощью на хрупкие речные строения и стал давить и крушить их, словно гигантская молотилка, разбивающая пучки соломы. Огромное колесо на корме подхватывало то, что падало в воду: куски дерева, мебель, людей, и подбрасывало их в воздух с необыкновенной легкостью, словно это были резиновые мячики.
Картина разрушения была ужасающей. Пароход несколько раз останавливался, давал задний ход, но не с тем, чтобы уйти, а возвращался и устремлялся на уцелевшие дома с еще большей силой, и очередные хижины разлетались в щепки, а пироги тонули, и люди Араньи, разбуженные грохотом, с криками кидались в воду.
Покончив с поселком, «Остров Марао» подошел к плавучему складу каучука. С палубы швырнули несколько зажженных факелов, и вскоре целое состояние в виде каучуковых шаров, подготовленных к отправке, превратилось в гигантский костер, а высоко в небо поднялся столб черного и густого дыма.
Когда они снова спокойно шли вниз по реке, Аркимедес поднялся на капитанский мостик.
– Можете сами убедиться, с вашим пароходом ничего не случилось. Несколько небольших вмятин на носу, да краска по бокам кое-где отлетела… А так, все остальное в полном порядке.
– То было массовое убийство. Самое большое зверство, какое я видел в своей жизни.
– Они там собрались, вооруженные до зубов, не для того, чтобы рыбу ловить, а поджидали нас ниже по течению Напо, с одной лишь целью – порвать на куски. А мы сделали с ними то, что они собирались сделать с нами.
– Но там же были женщины!
– Четыре вшивых проститутки… Лично я не хотел причинить им никакого вреда, но так уж получилось… не было времени для проявления галантности… А братья Аранья будут помнить о нас долго. Ох, как долго!
Когда он вышел на палубу, собравшиеся там люди встретили его радостными криками, но «Северянин» остановил их и попросил тишины.
– Нет причин для чрезмерного энтузиазма, – сказал он. – Не всегда все будет проходить с такой легкостью… Поберегите силы до того момента, когда начнется настоящее сражение… А сейчас спускайтесь в трюмы и возьмите там все, что вам может пригодиться…
Люди приветствовали его слова возгласами и ринулись, было, к лестницам, ведущим в трюм, но Аркимедес остановил их грозным окриком:
– И чтобы каждый взял лишь необходимое, но не больше! Мне не нужен ни грабеж, ни воровство, и не трогать пассажиров!
После этого попросил Говарда, «Мартинико» и Алфонсо Мехиас проследить за тем, чтобы его приказ был исполнен в точности, а сам вернулся в капитанскую рубку.
Дележ имущества и оружия проходил относительно спокойно, конечно же изредка вспыхивали неизбежные споры, которые Говард решал быстро и эффективно. Все шло более или менее спокойно, пока один из матросов не пришел предупредить капитана, что в одной из кают первого класса слышались какие-то подозрительные звуки, а пассажир из соседней каюты уверял, что оттуда доносились и крики.
Аркимедес и капитан немедленно спустились и остановились перед запертой дверью. Кое-кто из пассажиров выглядывал в коридор, вид у всех был встревоженный.
– Кто занимает эту каюту? – капитан спросил у стюарда.
– Одна сеньора с дочерью, они возвращаются в Икитос из Франции. Очень редко выходят на палубу и почти никогда в столовую.
Капитан кивнул и постучал в дверь.
– Сеньора! Пожалуйста… Не могли бы вы открыть дверь?
Ответа не последовало, хотя изнутри послышался какой-то шум, шаги и приглушенные голоса. Капитан опять постучал и попросил открыть дверь, с тем же результатом. Тогда Аркимедес, отстранив капитана, с силой ударил в дверь.
– Открыть немедленно! – приказал он. – Кто бы там ни был, выбью эту проклятую дверь!
В ответ ни слова, но потом послышался грубый голос:
– «Северянин», оставь нас в покое! Тебя это не касается. А мы заслужили поразвлечься немного.
Услышав это, Аркимедес побледнел, сжал зубы и повторил:
– Открывай! Даю тебе минуту.
– Давай! Заходи и поищи нас! – ответил другой голос, по которому он узнал одного из своих людей.
Приказав капитану и пассажирам отойти на безопасное расстояние, вытащил револьвер. В этот момент в коридоре появился Говард, привлеченный криками и шумом, быстро разобравшись в чем дело, «Гринго» жестом дал понять, что согласен с тем, что собирался сделать Аркимедес, и тоже достал револьвер.