– Ну, это мы еще увидим. Чтобы добраться до границы, вам придется пройти через тоннель, который мы прорубили через сельву, и который контролируется моими людьми из конца в конец. Не пройдете и метра. Оставьте эту идиотскую затею и возвращайтесь туда, откуда пришли – вам мой совет.
Говард взглянул на Аркимедеса, кто нисколько не был удивлен ответом.
– Почему вы сопротивляетесь? – спросил «Северянин».
Ответ Крамера был до определенной степени логичным и понятным.
– Здесь тысячи людей, не сбежавших и не взбунтовавшихся из-за страха. Они уверены, что мы сильнее их. Если мы продемонстрируем слабость перед горсткой бродяг, старающихся испугать нас, мы погибли.
Аркимедес задумался, затем, указав на одного из тех людей, что были с Крамером, спросил:
– Кто это?
Когда ему ответили, что это второй инженер, он дал знак «Мартинико», что тот понял сразу же. Вынул длинное мачете, подошел к указанному человеку сзади, закрыл ему рот ладонью и спокойно, одним движением, перерезал тому горло, так что голова чуть не осталась у него в руках.
Наступила впечатляющая тишина.
Все в растерянности переглядывались, не веря собственным глазам, что вот так, безо всяких эмоций, равнодушно, можно убить человека. Крамер тяжело оперся о стол и опустился на стул, не сводя взгляд с трупа своего помощника, которого «Мартинико» медленно опустил на пол.
Аркимедес кивнул головой в сторону Крамера, что означало немой вопрос. Хотел узнать, не изменил ли тот своего мнения.
Инженер, хоть и видно было как трясся, но продолжил отрицательно качать головой, на этот раз не так уверенно, как в прошлый. Тогда Аркимедес указал на другого помощника.
– А это кто?
Человек в ужасе сделал шаг назад, взгляд его был прикован к окровавленному мачете, негр, правда, пытался почистить лезвие, обтирая его каким-то чертежом.
– Послушайте! Вы что, сумасшедшие? Вы не можете сделать этого… – истошно заверещал человек, обращаясь к Говарду. – Не делайте этого… Я всего лишь директор по персоналу. От моей смерти вам никакой пользы не будет. Вот он, он все здесь решает… Не приближайся ко мне с этим железом! – взвизгнул, охваченный ужасом, человек. – Не приближайся!
Вопя, он начал метаться по комнате, стараясь убежать от «Мартинико», у которого никак не получалось зайти к нему сзади.
Крамер, бледный как смерть, следил взглядом за ними, но продолжал, хоть и из последних сил, держаться.
Неожиданно Аркимедес вынул из кармана спичку, зажег ее и поднес к какому-то чертежу, что лежал ближе всего к нему – бумага загорелась. Крамер сорвался с места и, схватив горящий документ, попытался потушить пламя.
– Что вы делаете!? – завопил он. – Это план строительства дороги… Это годы труда…
«Северянин» сразу же понял, что попал в точку, и поднес спичку к другой груде документов.
– Ну, давайте! – приказал он. – Сожжем все это дерьмо!
Его люди приготовились исполнить приказ, а Крамер, видя какой неожиданный оборот принимает дело, с видом побежденного поднял руки.
– Хорошо! Хорошо… Ваша взяла… Я сделаю, что просите, только не трогайте мои бумаги… – и, обернувшись к директору по персоналу, добавил. – Идите, скажите, чтобы подготовили локомотив и два вагона. Отвезите этих людей до тупика.
Тот энергично закивал головой, обрадовавшись тому, что спасся от рук и мачете «Мартинико», и пулей вылетел из комнаты. Аркимедес поинтересовался сколько времени потребуется, чтобы подготовить локомотив.
Ответ – не менее часа. Тогда Сантос был послан на пароход, чтобы оставшиеся на борту серингейрос начали выгружаться на берег. Мехиас должен был провести эту операцию таким образом, чтобы всегда оставалась возможность вернуться, если ситуация осложнится непредвиденным образом.
Но все обошлось. Ничего опасного не произошло. В указанное время локомотив был приготовлен, люди ожидали на берегу. Аркимедес приказал «Мартинико», чтобы тот собрал все документы и чертежи, важные с его точки зрения, засунул их в мешок и не выпускал этот мешок из рук. Сам же непрерывно следил за Крамером.
Капитан Ретингем тоже сошел на берег, попрощаться с Говардом и «Северянином». Можно было сказать, что он ему стало жаль расставаться с теми, кто силой завладел его судном и доставил ему столько неприятностей и беспокойства.
– Желаю вам удачи, – произнес он, пожимая руку «Северянину». – Надеюсь, что сможете добраться до Боливии и позабудете все это… Что потом будете делать?
– Я лично хочу добраться до Канады, – ответил Говард. – И если этот последует моим советам, то заберу его с собой.
– И что я там забыл, в этой Канаде, в этом холоде и к тому же я ни слова не говорю на ихнем языке! Самое вероятное, что в один прекрасный день я все же вернусь в Манаус.
– Вот упертый человек…
– Не был бы таким, до сих пор оставался бы на берегах Курикуриари, таская каучук для Сьерры, – он помолчал, потом добавил. – Спасибо вам за все, капитан. Не держите на нас зла.
Тот в ответ улыбнулся.
– В глубине души я всегда был на вашей стороне, – сказал он. – Вы правы, хотя и не всегда был согласен с вашими методами. Еще раз – удачи вам!
– Не будет у вас проблем из-за этого золота, что мы оставили себе?
– А это не мое золото. Это золото Араньи и оно не было застраховано. Мне даже приятно, что оставите его себе. Если с его помощью сможете добраться до Канады, то это будет его лучшее предназначение.
Аркимедес приказал сгрузить золото на берег и отдал приказ Себастьяну, чтобы тот начал раздавать людям, а серингейрос, не ожидая такого, принялись громкими криками прославлять Аркимедеса и сгрудились вокруг старика, что ставило под угрозу исполнение приказа.
Некоторые из обитателей поселка Сан Антонио – в особенности женщины и дети – движимые любопытством, начали подходить все ближе и ближе. И «Северянин», небезосновательно опасаясь, что подобное любопытство может перерасти в воровством и еще больше осложнить ситуацию, ускорил раздачу, спрятав свою долю, он начал подгонять своих людей, чтобы те быстрее грузились на ожидавший их поезд.
Неожиданно, снизу по течению, послышалась сирена. Все посмотрели в том направлении и увидели, как над верхушками деревьев поднимается столб черного дыма, и он быстро продвигается вперед. Чтобы там ни было, но очень скоро это достигнет изгиба реки и окажется перед поселком.
Аркимедес обратился к капитану:
– Считаете, что это крейсер?
Тот лишь пожал плечами.
– Идет быстро… Но может быть и пароход… Лучше будет, если не станете дожидаться.
«Северянин» согласился с ним полностью и закричал, чтобы все поторапливались с погрузкой.
Подталкивая в спину Крамера, которого решил взять с собой, он поднялся на паровоз и приказал машинисту гнать вперед на всех парах.
Поезд начал медленно набирать скорость и через нескольку минут скрылся в зарослях. Хотя Аркимедес и продолжал смотреть на реку до последнего момента, но так и не увидел, что же там такое подходило, и был ли это крейсер или простой пассажирский пароход.
То, куда въехал поезд, выглядело и в самом деле как туннель, прорубленный через джунгли. Кустарник был весь вырублен, чтобы расчистить место под шпалы и рельсы, но деревья, огромные деревья, поднимающиеся по обе стороны, протянули свои ветви на высоте в пятьдесят метров и сомкнули их в сплошной полог, образовав тем самым подобие живой, зеленой крыши над тем свободным пространством, что человек освободил для себя внизу.
Поезд двигался в зеленоватом сумраке, скрадывающем очертания окружавших предметов, а заросли иногда настолько близко подступали к железнодорожным путям, что касались горячих бортов локомотива.
«Не будет здесь поезд ходить месяц, все опять зарастет настолько, что и дороги не останется», – подумал Аркимедес.
Начали появляться кладбища. Непрерывная цепь из кладбищ. И хотя старый паровоз двигался медленно, но группы могильных холмиков появлялись так часто, что невозможно было даже довести до середины «Отче наш».
Говард обратился с вопросом к Крамеру:
– И что, думаете это стоит всех мучений, стоит стольких смертей?
– Это цена прогресса, – буркнул тот в ответ. – Цивилизация. Когда эта дорога будет закончена, то весь каучук из глубины леса пойдет этим путем.
– И кое-кто из акционеров разбогатеет, конечно не здесь, а там, а Штатах. Мне бы очень хотелось притащить их сюда, чтобы они посмотрели на все на это, чтобы их сожрала лихорадка…
– Вы не очень-то похожи на человека, кто имеет право учить нравственности других.
– Нет, в самом деле – нет, – согласился «Гринго». – Но по сравнению с вашей Компанией, я просто святой. Вы делаете все, что можете, но за деньги! В лучшем случае, в ближайшем будущем эта железная дорога никому не станет нужна… Слыхали что-нибудь про каучук из Малазии?
– Да. Но это меня не касается. Мне платят, чтобы я построил железную дорогу, и я это делаю. Как только дорога будет закончена, мне все равно как будут ее использовать: возить по ней каучук или устраивать экскурсии для детишек.
– Вы и в самом деле надеетесь увидеть, как все это достроят?
– Я закончу дорогу, пусть это будет последнее, что сделаю в этой жизни.
– На счет этого можете не сомневаться. Не думаю, что протянете долго, если это, вообще, когда-нибудь будет закончено… Вы в зеркало давно не смотрелись? Вы весь зеленый! Я уже видел эти симптомы и много раз. Печень начинает распухать и становится похожей на арбуз. И в один прекрасный день лопнет… Паф!.. А если вас вскроют, то найдут, что печень пожрали черви. Для этих земель это обычное дело.
Крамер смерил его злым взглядом.
– Не знал, что вы еще и медик в придачу.
– Нет, не медик. Не нужно быть врачом, чтобы увидеть симптомы малярии, желтой лихорадки, цирроза печени или укуса ядовитой змеи. Здесь, в Амазонии, все это, можно сказать – хлеб наш насущный. Это и еще «бери-бери». А вы отправитесь на тот свет от цирроза… Не увидите вы завершения этого строительства.