«Бинго! Сейчас сяду ему на уши, хотя надо постараться выглядеть в меру солдафоном, а не политтехнологом из будущего», — напомнил себе Виктор.
— Видите ли, мистер Тейт, причины Февральской революции значительно более глубокие, чем видно нам всем сейчас. Прошло слишком мало времени, чтобы оценить это событие должным образом, однако довольно многие вещи лежат на поверхности. Это я вам как русский человек могу сказать.
— Продолжайте, — легонько кивнул Тейт. — Вы говорите, как самый настоящий политик.
— Сказывается чтение газет, — ухмыльнулся Виктор. — Если верить нашей думской прессе, особенно довоенной — а различные либеральные и социалистические фракции имели тогда и имеют сейчас влияние на общественные умонастроения, то у меня сложилось впечатление, что опора царской власти в лице нашей аграрной аристократии, дворянского чиновничества и церкви пытались всеми силами законсервировать ситуацию после русско-японской войны.
— Да, вы абсолютны не одиноки в своих оценках, господин Иволгин — такое мнение я слышал даже от князя Кудашева, — покачал головой Тейт. — Он очень объективный и трезвомыслящий человек и совершенно не в восторге от вашей почти что феодальной аграрной аристократии.
— Вопрос рапределения земли очень волнует крестьян. Они составляют большинство населения. Большевики своими декретами решительно привлекли их на свою сторону, — криво ухмыльнулся Виктор. — Это радикальное решение зревших десятилетиями проблем. Однако я такой метод не одобряю.
— У вас есть другие рецепты решения земельного вопроса в вашей стране? — чуть влево наклонил голову Тейт.
— Нет, я ведь не политик.
— Политиком, господин Иволгин, вы всегда можете стать — было бы желание! Сейчас время возможностей для людей с амбициями и правильной гражданской позицией, — ответствовал англичанин.
«Теплее, теплее… Скоро мы и до вопросов бюджета на все эти дела дойдём», — сдержался от усмешки парень.
— Возможно, что и придётся, — кивнул он. — Ведь вся прогрессивная часть общества на нашей, белой стороне. И мы обязаны спасти их от красной тирании!
— Вы говорите о буржуазии, интеллигенции, то есть о русских прогрессистах, которые объективно желают республику и кровно в ней заинтересованы? — прищурился Тейт. — Но ведь многие из них поддерживают сейчас власть большевиков.
«Ох и Тейт. Виртуоз провокаций!» — восхитился Виктор его манерой ведения разговора.
— Насчёт буржуазии — тут я с вами поспорю, — засмеялся парень, — а вот интеллигенция, разночинцы — да, после всех притеснений царских властей поддержка с их стороны большевиков, партии социалистов-марксистов, вполне естественная для них ситуация. Просто они ещё на своей шкуре не вкусили все последствия их власти.
— Какие же? — быстро спросил Тейт.
— Я многое слышал от приезжающих в Харбин беженцев о терроре, который развязывает ЧК и Красная гвардия по классовому признаку. Даже Ольга, моя невеста, — Виктор кивнул на ресторан, — бежала от преследований, а она — учитель музыки, обычная образованная горожанка, абсолютно не богатая!
— Очень прискорбно, господин Иволгин! — сочувственно покивал англичанин. — Так на чём вот уже полгода держится власть большевиков в таком случае?
— Система террора, ручное распределение продуктов в крупных городах, лживая пропаганда, рассчитанная на необразованные низшие классы, радикальное заигрывание с крестьянами по вопросам земли и окончания войны — Совнарком на следующий же день после переворота выдал декреты о земле и мире. Это был очень решительный шаг, надо отдать им должное. Кроме того, сейчас они стараются привлечь на службу военную верхушку, оставшуюся в Петрограде. В их распоряжении — почти весь государственный аппарат, они формируют новую армию, а мы здесь, в Харбине, не можем решить вопрос объединения наличных сил!
— Со своей стороны я прилагаю максимальные усилия для этого, господин Иволгин! — немного помолчав, произнес Тейт.
— И что же мешает?
— Наши японские друзья имеют своё виденье на развитие ситуации и свои интересы в Приморье, французская миссия раздаёт много пустых обещаний, — иронично улыбнулся англичанин. — Однако мне нужны надежные люди здесь, в Маньчжурии, которые ясно понимают, что в будущем исключительно Британская Империя в военном и экономическом плане должна стать приоритетным партнером и союзником для возрожденной Российской Республики. Только так!
«Вот оно — бюджет!» — сердце у Виктора учащенно забилось — наконец-то он услышал то, что хотел.
— Будь у меня возможность, как у господина вице-адмирала, я бы тоже поступил на английскую службу, чтобы продолжать войну против немцев, — слегка патетически произнес Виктор.
— Рад это слышать, господин Иволгин! — солидно кивнул Тейт. — Я не ошибся в вас!
— Очень многие рассчитывают на поддержку Великобритании, мистер Тейт, и поверьте, лично я и мои единомышленники этого не забудут, если такая поддержка будет оказана.
— Можете в этом не сомневаться, господин Иволгин.
— Я считаю Британскую Империю тем государством, с которого надо брать пример во внутренней и внешней политике! Будь у нас здесь, в Харбине, хотя бы часть необходимых ресурсов, адмирал Колчак и полковник Орлов в самые ближайшие недели навели бы порядок в Приморье и Забайкалье, не оглядываясь на японцев, — Виктор в хорошем смысле ощутил, что его понесло.
— О каких конкретно ресурсах идёт речь? — вопросительно нахмурился Тейт.
— Прежде всего — поставки вооружения на семь тысяч человек, а также деньги, желательно в золоте или серебре — это позволит нам сконцентрировать местные ресурсы и привлечь на свою сторону колеблющееся население.
— О какой сумме идёт речь?
«Блин, знать бы конкретно, что и почем, сейчас можно только сказать наобум», — на несколько секунд задумался Виктор, глядя на англичанина.
— Триста тысяч рублей будет достаточно для ведений операций в Приморье и Забайкалье.
— Солидная сумма, — покивал Тейт. — Но мне нравится ваша откровенность — я вижу в вас делового человека.
— Благодарю!
— Вы можете гарантировать успех в случае, если финансирование будет предоставлено?
«Конечно могу — чехи восстанут со дня на день!»
— Да, мистер Тейт! Я вам гарантирую, что в конце июня Владивосток будет под нашим контролем, а далее господа Хорват и Колчак при поддержке местных политиков смогут создать Всероссийское Правительство как противовес большевистским узурпаторам в Петрограде. Это решительно перевернет ситуацию в нашу пользу. Возможно, если всё пойдёт по плану, уже осенью мы воссоздадим Восточный фронт западнее Волги, а может даже и Днепра.
— Весьма интересный проект! — зрачки Тейта чуть расширились, лицо прояснилось. — Пойдёмте выпьем, господин Иволгин — сегодня я нашёл в вас доверенное лицо и оперативного сотрудника, которого мне очень не хватало здесь все эти месяцы! С вами можно иметь дело!
— Так точно! Я всё прекрасно понимаю! — многозначительно покивал Виктор.
— Теперь на вас большая ответственность, друг мой — вы будете связующим звеном между адмиралом Колчаком, генералом Хорватом и всеми остальным группами влияния на территории Маньчжурии. Кроме того, я вижу в вас большой политический потенциал!
«Я и сам в себе его вижу. Дело сдвинулось — теперь работаю на англичан до поры до времени, а там видно будет. Надо поскорее получить бабки и вложить их в наряды на вагоны, это даст умопомрачительную прибыль уже в июле и августе, когда откроется сообщение с Сибирью», — радостно думал Виктор, пока они с Тейтом шли обратно в ложу.
В ресторане маховик веселья уже разворачивался на полную — офицеры пили, громко смеялись, кто-то требовал артистов на сцену. Немного испуганный скрипач запиликал какую-то мелодию.
Глава 18
Когда вернулись за стол, Виктор перекинулся несколькими фразами с Ольгой и выпил с Акиентиевским по рюмке. Поудобнее усевшись на стуле, он анализировал слова Тейта и погрузился в размышления, слегка убаюканный разговорами за столом.
«Фактология у нас какая по февральским событиям? Главные действующие лица переворота — это высший генералитет, армейская верхушка, включая самого генерала Алексеева. Вопрос в том, почему генералы, которые должны были быть опорой трона, пошли на этот шаг? Очевидно потому, что для победы в войне им нужны винтовки, пулемёты, боеприпасы, пушки, броневики и аэропланы. Вот этого всего не хватало катастрофически, что и повлекло цепь поражений и отступлений. Всё это должна была дать промышленность, если бы у неё был надлежащий потенциал и организация. Не церковь, не помещики, а развитая буржуазия, которая всё это время пребывала на вторых и третьих ролях. Вот в итоге и вышло, что благодаря думским деятелям сомкнулись интересы финансово-промышленной буржуазии и генералитета — первые были кровно заинтересованы в свержении царского режима ради концентрации власти в своих руках через Думу ради последующего развития, вторые могли реально это сделать. Всё это явно вызрело уже осенью шестнадцатого, а если брать системные предпосылки — то со времен русско-японской. Вероятно, что заговорщики из числа высших военачальников вообще не собирались свергать династию — они хотели посадить на трон Михаила, который бы выполнял роль легитимизирующей куклы, а реальную политику должны были проводить господа из Думы, аффилированные с высшей буржуазией. Однако вмешались внутренний и внешний факторы. Внешний — немцы и союзники, внутренний — низы, осознавшие свою субъектность и которым обрыдло жить по-старому. Немцы работали на внутреннюю дестабилизацию, союзникам тоже Россия нужна была в качестве мяса, но не в стане победителей».
Полковник Франк встал и произнёс тост за победу над большевизмом — находящие за столом с энтузиазмом выпили.
«Какие варианты у Колчака, если учесть моё вмешательство в расклады?» — продолжил размышления Виктор. — «Нужен прогресс и законность, наполеоновский путь! Если получится здесь создать такой себе сибирский бонапартизм с элементами законности и демократии, то придется опираться на совершенно разные соц