Паша остановился перед дверью класса и ещё раз потрогал карман рюкзака. Бронзовая собака по-прежнему там. Сквозь плотную ткань прощупывались острые клыки. И всё же Паша немного замешкался. Как будто некая неведомая и непреодолимая сила не позволяла ему переступить порог.
Вдруг кто-то оттолкнул его в сторону и влетел в класс. От неожиданности Паша пошатнулся и чуть не упал. Хорошо, сзади оказалась стена.
– Ну, чего встал в проходе! Давай уже, решай, либо туда, либо сюда! – донеслось до Паши.
Из класса послышались смешки и ехидные замечания:
– Видать, новенький.
– Эй, новенький! Ау!
– Мы ждали тебя всю жизнь!
– Покажись нам, загадочный одноклассник!
Заходить и показываться сразу расхотелось. Девчонки улеглись животами на парты и вытянули шеи, чтобы получше рассмотреть Пашу. Только этого ему не хватало. В панике он решил броситься в другой конец коридора и сделать вид, что никакой он им не одноклассник. Так, дверью ошибся.
Но учительница Елена Сергеевна его опознала и тут же вскочила из-за стола:
– А вот и Грушин! Не стесняйся, Грушин, входи.
– Грушин! – хохотнул кто-то, сочтя его фамилию забавной.
– Почему же ты не был на линейке? – тихонько спросила учительница, радушно провожая Пашу до свободного места во втором ряду.
– Болел, – отозвался он.
Конечно, он не болел. Просто не пришёл: всеми силами старался оттянуть встречу с одноклассниками. И, видно, не зря. Они смотрели на него во все глаза и будто ждали, что сейчас он допустит какой-нибудь промах. А соседка по парте повела себя хуже всех: недовольно фыркнула и демонстративно подвинула стул к краю, подальше от Паши.
– Паша Грушин приехал к нам издалека. Его родители – дипломаты! – известила Елена Сергеевна так, словно Пашины родители были самыми известными актёрами на планете и снимались в каждом втором голливудском фильме.
– Ох, ох, ох! – передразнил кто-то.
Паша хотел было поправить учительницу, но лишь потупил взгляд. Для Елены Сергеевны «сын дипломатов» – что-то вроде трофея. А то, что Пашина мама преподавала иностранцам русский язык, а папа работал в представительстве по науке и культуре – ненужные подробности. «Ну, раз ей так хочется, пусть будут дипломаты», – решил про себя Паша. Затевать спор с учителем ужасно грубо. Поэтому Паша сел ровно, держа спину прямо, и почтительно наклонил голову.
– Я полностью разделяю ваш восторг, и вы обязательно поболтаете с Грушиным про дальние страны на перемене, но пока что давайте включаться в работу, – кивнула учительница и объявила, что сейчас все по очереди коротко расскажут о себе. По-английски.
Это вызвало вялую волну протеста, но Елена Сергеевна указала на Пашину соседку, Алёну, и велела ей начинать.
Алёна поднялась и тихо представилась. Паша узнал, что ей тринадцать лет и что она ходит в школу. Алёна немного помолчала, не зная, что ещё добавить, но потом призналась, что ей нравится танцевать, читать и слушать музыку.
Паша думал, что над её неумелой речью будут смеяться, но учительница почему-то её похвалила и обратилась к следующему ученику. Никто не позволил себе даже слабой улыбки! А над ним хохотали только так, хотя он ничего такого не сделал, просто вошёл в класс.
Алёна села и самодовольно передёрнула плечами, как бы вызывая Пашу на дуэль: ну что, слабо так же ответить? Паше захотелось в отместку «случайно» чиркнуть ручкой по её джинсам, но он сдержался. И решил, что больше никогда не сядет с Алёной. Пусть наслаждается своим обществом в гордом одиночестве.
Один за другим новые одноклассники повторяли примерно то же, что сказала Алёна, заменяя «танцы» на «футбол», «кино» или «плавание». Сначала Паша обрадовался, что все любят читать и слушать музыку, но потом засомневался: может, они просто ничего другого не могут сказать?
Когда подошла Пашина очередь, он уверенно заговорил о своих увлечениях, о том, что приехал из Вьетнама, где работали его родители, о том, что учится играть на гитаре, обожает научную фантастику, особенно Брэдбери, Шекли и Беляева, и что очень рад со всеми познакомиться.
– Чё он сказал? – громко зашептались позади.
Паша оглянулся и с удивлением обнаружил, что, кроме учительницы, никто ничего не понял.
– Его зовут Паша, родители, гитара, что-то, что-то, короче, я сама не поняла, – отозвалась Вероника, которая постоянно накручивала на палец фиолетовую прядь своих волос. Все остальные пряди были обычного тёмно-русого цвета и потому ничуть её не интересовали.
– Ну что ж ты позоришься, Ульянова? – возмутилась Елена Сергеевна. – Давайте сделаем так: Паша, повтори, пожалуйста, ещё раз с самого начала, помедленнее, а мы запишем и переведём. Всё за лето забыли!
На перевод ушло минут двадцать. Паша диктовал снова и снова, чтобы все за ним успели, и всерьёз начал подозревать, что действительно перепутал дверь. Или его по ошибке определили в третий класс вместо седьмого.
8. Сынок дипломатов
На литературе Паша с ужасом осознал, что ему предстоит познакомиться со второй половиной класса. На английском и немецком седьмой «Б» делился на две группы. А на всех остальных занятиях соединялся в огромную толпу, и получалось что-то вроде двойного удара. Или команды Людей Икс. Каждый обладал сверхъестественными способностями: кричать до звона стёкол, молниеносно распускать нелепые сплетни, одарять неугодных замораживающим взглядом и без помощи кулаков бить по самым больным местам.
Паша не привык к тому, что в одном классе бывает столько народа – почти тридцать человек! В школе при посольстве было так мало учеников, что у Паши никогда не набиралось больше пяти одноклассников.
Здесь же он словно очутился на поле боя, где все воевали против всех. Сразу и не поймёшь, какова расстановка сил и с какой целью ведутся сражения.
Так и хотелось нацепить что-нибудь на голову в качестве шлема и ползком продвигаться к парте. Точно стрелы, поверху проносились какие-то предметы – ручки, резинки, тетради, скомканные листочки. Один раз даже просвистел телефон, метко пущенный в лоб Даниле Попову. Такого хохота Паше не доводилось слышать никогда, даже в цирке.
На удивление, «мишень» Данила Попов гоготал громче всех, любезно возвращая телефон владельцу, долговязому и, судя по выражению лица, недалёкому Коле Ромашкину.
Алёна переступила через какого-то споткнувшегося паренька и деловито заняла своё место, но подсаживаться к ней никто не торопился. Паша благоразумно сел за первую парту и почти сразу горько об этом пожалел. Подоспела какая-то неуравновешенная девица с тремя серёжками в каждом ухе и грохнула тяжёлую розовую сумку Паше на колени. Из сумки что-то больно ткнуло его в живот, и Паша застонал. Наверное, торчавшие из кармана ручки, но впились они в него, как настоящие иголки.
– Свали, пожалуйста, с моего места, – приказала девчонка. Почудилось, будто её короткие чёрные кудри извиваются и шипят, точно змеи на голове Медузы Горгоны.
Паша в недоумении уставился на эту красавицу-чудовище. Он бы и рад уступить девочке, только вот это существо так грозно на него посмотрело, что очаровательные девичьи черты разом померкли. Всем своим видом она показывала, что готова чуть ли не драться за любимую парту.
– Ты вообще кто? – спросила она.
– Не пугай новенького! – усмехнулся вездесущий Коля Ромашкин. – Он у нас сынок дипломатов.
Паша уже приготовился, что и в него сейчас полетит телефон Ромашкина или что похуже, но, к счастью, обошлось.
Горгона вдруг сменила гнев на милость и даже изящно присела на край парты. Её длинные накрашенные ресницы задёргались, как измазанные чем-то чёрным и липким крылья тропической бабочки. Одноклассники притихли, наблюдая за ней.
– Меня зовут Зара, – улыбнулась она. – Если хочешь, давай сидеть вместе.
– Ну давай, я не против…
Зара чуть наклонилась вперёд, глядя Паше прямо в глаза, как могущественная чародейка. Но когда он понял, что ей ни в коем случае нельзя доверять, было уже поздно. Она подняла тонкую бровь и ухмыльнулась с деланным сожалением:
– Нет, не думаю, что мы друг другу подходим.
Класс взорвался ликующими криками и свистом. Зара артистично поклонилась благодарной публике. Паша вжал голову в плечи – Зара будто высосала из него всю энергию, парализовала своим ядом, и не осталось сил, чтобы отразить удар. Теперь ясно, что она за штучка. Когда змее хорошо, лягушке плохо. И в этом классе сразу видно, где змеи, а где лягушки.
Коля Ромашкин кивнул Паше:
– Придётся тебе переезжать, дружище. Зара у нас такая.
Коля и Зара обменялись противными улыбочками.
«Ничего, – успокоил себя Паша, – просто надо ко всем относиться, как к малоизученной инопланетной расе: записывать повадки, вести наблюдения, учиться взаимодействовать. Люди и среди горилл выживали. Вот Зара с Ромашкиным заодно. Их лучше остерегаться», – отметил он про себя и, освободившись от неподъёмного груза Зариной сумки, поплёлся на единственное свободное место – к Алёне. Правда, теперь она его нисколько не раздражала. Её совершенно явно ничего не связывало с Ромашкиным и Зарой, и хотя бы за это Паша её зауважал. Очевидно, она была самая безобидная из племени инопланетян и сама нуждалась в защите.
9. Палочки
Этого момента Паша особенно боялся. Обед. Столовая. Незнакомая и, вероятно, невкусная еда. А вдруг он станет есть не так, как принято? Инопланетяне разбушуются и, чего доброго, пойдут на него войной. Им не понять, что он почти не держал в руках вилку с ножом и ему куда удобнее есть палочками.
Мама об этом знала и решила подстраховаться – положила в Пашин рюкзак пару самых лучших палочек из тёмного дерева, с одного конца инкрустированных перламутром. Тётушка Лан называла их «праздничными палочками», потому что они использовались только в особых, торжественных случаях и даже хранились в специальном шёлковом мешочке.
– Ничего страшного, если ты принесёшь палочки, – заверила Пашу мама. – Никто тебя за это не накажет. Наоборот, повод завязать новые знакомства! Вдруг кто-то из учеников заинтересуется, ты расскажешь им про азиатскую кухню. Это же так увлекательно!