– Точно.
Восемь лет спустя.
Его девочка поступила в один из самых престижных вузов страны. Федор Михайлович не сомневался, что однажды так и будет: нельзя ей сидеть в замшелом городке. Университет, хорошее образование, перспективы, деньги, муж, счастье. Он все понимал. А сердце не понимало.
Последние дни августа выдались необычайно жаркими. Окна и балконная дверь были распахнуты настежь, но желанная прохлада не приходила даже к вечеру. Соня собирала чемоданы, готовясь уехать в новую жизнь, и комната выглядела так, будто подверглась бомбежке.
– Пап, вся косметика не влезет, я часть оставлю. Можешь пользоваться.
– Нормальная мысль. Водителю с накрашенными губами будут уступать дорогу.
– И мигалка не нужна. Дарю идею. Ты помнишь, что с Джеки надо гулять три раза в день?
– В семь, в час дня и в восемь вечера. Помню. Ее тоже твоей помадой накрашу, будет самой модной среди дворовых собак.
Соня остановилась, не донеся до чемодана пакет с выходными туфлями на каблуке. Собака тут же прибежала, ткнулась ей в ноги – может, дадут вкусное?
– Пап, давай я не поеду. Как вы без меня? Как я без твоих дурацких шуточек? Техникум тоже подойдет, а в универ потом, когда дозрею.
– Мы сто раз это обсуждали. Всё будет хорошо. Ты не на Северный полюс едешь, не на каторгу, есть на свете вотсап и скайп. На Новый год прилетишь, вечеринку забабахаем. Молодость без студенческой жизни уже не та, а студенческая жизнь – это большой город, общага и сокурсники, а не наше болото.
– Я буду скучать.
– Я тоже, дочка.
Собачье чутье подсказывало Джеки: что-то идет не так и грядут перемены. Она заскулила.
Ночная смена, как всегда, не обошлась без наркомана с передозировкой. Усталая бригада возвращалась на станцию.
– Ну, как там твоя студентка? – спросил фельдшер Олег.
– Отлично, – когда разговор заходил о Соне, Федор Михайлович становился разговорчивее и бодрее даже в самую тяжелую смену. – На Новый год прилетит, на билеты уже отложено. Мы с Джеки ждем, дни считаем. А ты почему спросил, гадаешь, употребляет Сонька или нет? Хотелось бы верить, что никогда не начнет.
– У меня профессиональная деформация. Как только вижу подростка или студента, сразу думаю: может, наш клиент. Зачем они, а?
– От скуки. Родители уткнулись в телефоны-ноутбуки, и эти туда же. На ютубе расскажут, что после затяжки марьиванны мир станет идеальным, мальчикам красивые девочки дадут, а девочек красивые мальчики увезут в Испанию на «мерседесе». И когда Серега из соседнего подъезда предлагает затяжку – как тут отказать.
– Вместо «мерседеса» потом приезжаем мы.
Они помолчали.
– Извини, а можно личный вопрос? – сказал Олег.
– Конечно.
– На тебя завотделением смотрит как на пирожное. Ты ее пригласи куда-нибудь. Раньше говорил, что Соня дома, нельзя туда чужую женщину… А сейчас кого стесняешься, собаки? Ты же вон какой красавец.
– Скажешь тоже. Некогда мне. Сейчас со смены вернусь, пересяду на машинку и таксовать. Ей же там деньги нужны.
– Федя, хватит жить для других, попробуй для разнообразия пожить для себя. Например, выспись.
– На том свете отоспимся.
– Нехорошая поговорка.
Из двора вылетела синяя «бээмвэшка» и резко остановилась перед светофором. Федору Михайловичу следовало заранее притормозить, но он на всей скорости въехал в зад синего автомобиля.
– Пап, ну хватит извиняться! Встретим Новый год по вотсапу: я в общаге, вы с Джеки дома.
– И как я не заметил эту синюю машину. Все «билетные» деньги пришлось отдать. Что ж я за отец такой.
– Не причитай, пожалуйста. Слава богу, что все живы остались. Ты лучший папа в мире. Почти такой же крутой, как Арсен!
– Какой еще Арсен?
– Владелец борделя, в котором я живу.
– Соня!
– Я шучу. Ты же знаешь, подрабатываю немного – не в борделе, конечно, а в «Бургер кинге». Заработки невелики, но на сюрприз папе накопила. Как там Джеки? Покажи ее.
Федор Михайлович перевел телефон на собаку. Джеки лежала у двери и скулила. Услышав знакомый голос, она слабо завиляла хвостом.
– Пап, что с ней?
– Да ладно тебе, как там твои соседи?
– Что с ней?
– Два дня не ест, лежит у порога, скулит.
– Это из-за того, что я не приеду! Зачем ты ей сказал?
– Она без меня всё поняла. Ладно, не расстраивайся. До Нового года три часа, нам с Джеки надо оливье заправить, да и тебе с девочками пора готовиться.
Зазвонил домофон. Федор Михайлович, гадая, кого это принесло под Новый год, поднял трубку и услышал самый родной на свете смех.
– Открывай двери, пап, я приехала!
Зима
А мне зима нравится. И пускай за окном минус тридцать три, мне она очень симпатична. Я не сумасшедший и последнее время головой не ударялся. Зимой люди меньше ссорятся. Вот представьте, идет пара летом по улице, ну, уже все и всех обсудили, идут спокойно, аж бесят друг друга, и начинается… Ты почему молчишь, а не обо мне ли ты мерзко думаешь? Ах ты, скотина! И понеслось. А зимой не так. А-а-а, что ж за дубак-то такой, холодно, долго еще до подъезда? Заткнись, у меня от мороза губы потрескаются. У людей появляется общая цель – согреться. Мне кажется, что количество разводов в минус тридцать в разы меньше, чем в плюс тридцать. Людям тупо неохота в такой мороз идти в ЗАГС. Ну и главное, ночью пары так друг друга к себе прижимают, что, мне кажется, все протрузии и грыжи позвоночника оттуда. Греются, бедные.
Ну, кто-нибудь обязательно скажет мне, что, мол, снег надо счищать с машины. Соглашусь, это прям зима не продумала. Особенно когда торопишься, обязательно снега нападает с маленький Эверест. С другой стороны, зимушка заботится о тебе, ты берешь щетку и начинаешь двигаться. А это полезно для той же спины. А потом и мысли всякие прикольные в сонной голове появляются. Ну почему в машине нет кнопки «отряхнуться»? Нажимаешь, и машина, как собака, отряхивается от снега. Потом лизнет тебя правой фарой. Производитель, который придумает такую кнопочку, станет самым богатым человеком в мире. Уверяю вас!
Еще мне нравится, что зима не церемонится. Например, решил не надевать термобелье под костюм на работу. Такой протест, экономия времени. Вышел на улицу и понял, что полный балбес с такими осенне-либеральными мыслями. Под звон бубенцов добегаешь до машины, садишься в нее, а в ней еще холоднее. И пока еще подогрев сидений сработает. В итоге ты задаешь себе правильные и честные вопросы. Как правило, матом. Ты будешь всегда поддевать теплое белье, как мама в детстве говорила? Да-да, Саша, обещаю тебе, тьфу, себе. Скорее всего, еще одеялом укутаюсь сверху. А зима смотрит на все это и посмеивается.
Нет легких денег
Бывает же такое! Потапову просто повезло. Случилась цепь совершенно нелепых событий, в результате которых он шел после корпоратива домой, нагруженный мятым, в жирных пятнах пакетом из «Макдоналдса». В пакете лежали пять миллионов рублей.
Шеф решил, что на новогоднем корпоративе пора бы как следует сплотить коллектив, и поручил секретарю подготовить шоу-программу. Секретарь по имени Надя расстаралась и нашла каких-то ребят в косоворотках и с баяном: за полчаса неприличных частушек они запросили 70 тысяч. Шеф сказал, что дорого, лучше, мол, проведем лотерею, разыграем какую-нибудь мелочь вроде тостера. Сотрудники напьются, вот тебе и шоу. С другой стороны, выплата деньгами народу понравится еще больше, производительность труда вырастет, жаркая любовь к начальству охватит всех, от заместителя до уборщицы. Сказано – сделано.
Однако Надя по ошибке выписала не пять тысяч, а пятьсот. Когда рапорт попал к финансисту фирмы Анатолию Робертовичу Куцу, тот был не в духе и принял рапорт за списание убытка, добавив от себя еще один нолик. Наде передали пакет. Решив, что там лежат пять тысяч и конфеты, она заготовила двадцать две цветных бумажки с нарисованным минусом и одну – с плюсом. «Плюсик» вытянул Потапов.
Вернувшись домой, первым делом он пересчитал купюры и покричал в подушку, стараясь не разбудить жену, детей и тещу. Затем отнес пакет на балкон, завалив его старыми лыжами и стаканчиками для помидорной рассады. И пошел играть в Counter Strike. В ту ночь Потапов был в ударе.
Наступили длинные новогодние каникулы. Соблазнов было много, однако Потапов решил не трогать пять миллионов. Историю государства российского он знал слабо, но из школьной программы усвоил, что, как только кто-то начинает сорить деньгами, появляются сердитые люди, помогающие очистить совесть и карман. Так что в целях конспирации лучше стать экономным, чтобы ни соседи, ни знакомые ничего не заподозрили. Потапов ввел лимит на мыло и туалетную бумагу, а зеленый горошек для оливье семейство теперь покупало строго по банке вместо трех, как раньше. «Скупой дурак», – говорили жена и теща. «Дурачок», – шептались дети.
Сложнее всего было распределить деньги. Подсчетам Потапов посвящал все свое свободное время. Во-первых, один миллион нужно сразу отдать родителям. Теща по-любому пронюхает о выигрыше и поднимет лай, значит, и ей полмиллиона. Хотя, пожалуй, достаточно 150 тысяч. А еще лучше снять ведьме квартиру на другом конце города. На пять лет. Или на десять, чтобы жена не обижалась.
Едем дальше. Родители расскажут родственникам, поступят претензии. Нужно будет нейтрализовать дядю Пашу, который, 110 %, тут же явится в гости с пузырем водки и удочкой (дядя Паша всегда носил в комплекте с бутылкой удочку, хотя на рыбалке не был ни разу в жизни). Придется пить с ним всю ночь и под крики: «А помнишь?» одолжить два миллиона на новый стартап, магазин «Крючки и грузила».
Итого остается полтора миллиона, негусто. Даже на гараж не хватит. У него, на минуточку, еще и своя семья есть. Ребятишкам по «киндеру» и велосипеду, а жена запилит, конечно. Отдала лучшие годы, живет в помойке с бомжом, который не может купить супруге достойный автомобиль, например «Лексус RX330» 2018 года, красненький. Под помаду. Такой стоит четыре миллиона, без кредита не обойтись.