Помимо измененного корпуса, танк получил новую башню цилиндрической формы, имевшую большую вместимость. Она изготавливалась из гнутого броневого листа, к которому приклепывалась крыша и передняя часть.
В качестве силовой установки использовался все тот же восьмицилиндровый двигатель М-6 жидкостного охлаждения. Он был доработан по опыту испытаний танка Т-12. Запуск двигателя осуществлялся двумя электростартерами «Бош» мощностью 2,5 л.с. (по одному на каждую группу из четырех цилиндров). В системе зажигания использовались два четырехискровых магнето фирмы «Зингер».
Емкость бензобаков была увеличена до 460 л, благодаря чему запас хода Т-24 составлял 220 км по шоссе, 120 км по проселку и 100 км по пересеченной местности.
Трансмиссия была подобна Т-12, но доработана по результатам испытаний последнего. Она состояла из дискового главного фрикциона, четырехступенчатой реверсивной коробки перемены передач (механизмом реверса служил конический редуктор с фрикционом реверса), двойного дифференциала, двух простых бортовых передач и ленточных плавающих тормозов.
Танк Т-24 во дворе академии моторизации и механизации в Москве, вид спереди. 1940 год. Машина не имеет вооружения, вместо пушки установлен деревянный макет (АСКМ).
Ходовая часть состояла из четырех тележек с двумя сдвоенными опорными катками, четырех поддерживающих роликов, ведущего и направляющего колес. По схеме и конструкции она повторяла Т-12, но была усилена и немного переработана. Гусеница Т-24 имела аналогичную с Т-12 конструкцию. Попытки наладить выпуск штампованных траков не увенчались успехом, и Т-24 оснащались литыми траками.
При боевой массе в 18,5 т удельное давление на грунт составляло 0,5 кг/см2).
Танки Т-24 оснащались электрооборудованием фирмы «Бош», напряжение бортовой сети — 12 В. Как и Т-12, они не имели оптических приборов (за исключением прицела), а также средств внутренней и внешней связи. Также они унаследовали от предшественника и «хвост» для преодоления преград.
Традиционно считается, что причиной завершения выпуска Т-24 было то, что этот танк оказался сложной и дорогой машиной с большим количеством недостатков, на устранение которых требовалось большое количество времени и сил. Однако, хотя эти претензии и обоснованны, дело обстояло не совсем так.
Дело в том, что в конце 1929 года за границу была направлена специальная комиссия, которая должна была ознакомиться с зарубежными образцами бронетанковой техники и закупить их для ознакомления. Возглавлял комиссию И. Халепский — начальник только что созданного управления механизации и моторизации Красной Армии (УММ РККА). Комиссия посетила Великобританию, Францию, Чехословакию, Италию и Северо-Американские Соединенные штаты (САСШ).
Танк Т-24, вид сзади. Москва, академии моторизации и механизации, 1940 год. Хорошо видна форма «хвоста» (АСКМ).
В июне 1930 года, прибыв из Америки, начальник УММ РККА И. Халепский представил в РВС СССР подробный отчет о заграничной командировке, где в числе прочего сообщил о танках американского инженера Кристи. По поводу последних Халепский писал:
«Принимая во внимание, что танк Кристи по своим скоростям перекрывает все танки в мире, что его собираются строить поляки, мы можем попасть в очень невыгодное соотношение с точки зрения тактического применения танковых частей. В связи с этим, мною настоятельно предлагается форсировать организацию производства танка Кристи путем сохранения мотора «Либерти» на авиационных заводах и подготовки производства прочих агрегатов на Ярославском автомобильном заводе…
Мною предлагается на текущий 1930–1931 год дать промышленности построить не менее 100 танков типа Кристи».
Это предложение нашло поддержку у руководства СССР. Поэтому, как только в августе 1930 года из САСШ доставили купленные у Кристи чертежи танка М. 1931 (сами танки прибыли в СССР лишь в начале 1931 года), их передали в ГКБ переработки и подготовки рабочей документации.
21 ноября 1930 года на заседании РВС СССР окончательно оформляется решение о развертывании производства танка Кристи в Советском Союзе. Эта машина принимается на вооружение РККА постановлением РВС СССР 13 февраля 1931 года как БТ-2. При этом не было изготовлено не только опытного образца, но и не испытаны построенные самим Кристи два прототипа!
Танк Т-24 во дворе академии моторизации и механизации в Москве, вид слева. 1940 год. Хорошо видна форма глушителя (АСКМ).
Если посмотреть объективно, то танк Кристи, поставленный на производство на ХПЗ под индексом БТ-2, имел недостатков не меньше, чем Т-24. И для того, чтобы побыстрее обеспечить выпуск бетешек, в документе от 28 мая 1931 года, озаглавленном «Соображения об организации производства танка БТ», говорилось следующее:
«Опыт организации производства Т-24 показал, что внедрение в промышленность и организация производства машины, конструктивно незаконченной, или же модернизация и внесение конструктивных изменений в процессе освоения производства приводит фактически к дезорганизации и срыву. Поэтому БТ должен быть поставлен в производство в точной копии с имеющимся образцом. Это значительно упростит организацию производства, и что особенно важно в производственном отношении — лишит повода кого бы то ни было ссылаться на недоработанность конструкции, как мы это имеем с Т-24».
Однако если бы в производство Т-24 были вложены такие силы и средства, как в организацию выпуска БТ, то нет никаких сомнений, что «двадцать четвертый» довели бы до нормального работоспособного состояния, да и выпуск их был бы соизмерим с выпуском бетешек. Ведь на «доведение до ума» танков БТ потребовался не один год, и танки БТ-2 фактически являлись учебными машинами, имевшими огромное количество недостатков, как технического, так и конструктивного характера. Таким образом, производством Т-24 пожертвовали ради организации выпуска закупленной за рубежом боевой машины.
Если посмотреть характеристики БТ-2 и Т-24, то последний имел большие возможности для модернизации — усиления брони, вооружения, установки более мощного двигателя и т. п. Если пофантазировать, то к 1940 году на базе Т-24 мог бы получиться танк массой примерно 22 тонны (БТ-2 11 тонн, а БТ-7М — 14,65, «прирост» массы за 8 лет 3,65 тонны) — то есть фактически получилась бы «тридцатьчетверка», которая бы выглядела по-иному. Но это просто фантазия, ведь история не любит сослагательных наклонений…
О службе танков Т-24 никаких подробностей найти не удалось.
Корпус танка Т-24, использовавшийся в качестве мишени не артполигоне. 1938 год. Этот корпус имел лобовую броню толщиной 30 мм (АСКМ).
Известно только то, что почти все изготовленные машины находились в Харьковском военном округе, а одна была передана Военной академии механизации и моторизации в Москве в качестве учебной. Проблема с эксплуатацией Т-24, помимо всего прочего, была связана и с тем, что эти танки так и не получили положенного им по штату артиллерийского вооружения. Поэтому «двадцать четвертые» стояли без движения, а с началом массового выпуска БТ и Т-26 в них совсем перестали нуждаться.
По состоянию на 1 января 1938 года в РККА числилось 24 танка Т-24, которые находились в следующих местах: 1 — Военная академия механизации и моторизации имени И. Сталина; 3 — оружейный полигон стрелкового вооружения, 2 — научно-испытательный артиллерийский полигон и 18 — на военном складе № 130 (Харьковский военный округ).
2 февраля 1938 года начальник автобронетанковых войск Красной Армии Д. Павлов направил на имя наркома обороны СССР К. Ворошилова следующее письмо:
«В РККА имеются устаревшие танки разных типов, опытные образцы отечественного производства, образцы, полученные за границей и трофейные, из них:
Т-18—862 шт.;
«Рикардо» — 15 шт.;
«Виккерс» 12 т. — 16 шт.;
Т-24-24 шт.;
Т-41—8 шт.;
Т-33—1 шт.;
Т-34-1 шт.;
«Рено» — 2 шт.;
«Карден-Лойд» — 4 шт.
Все эти танки не на ходу, без вооружения, хранятся на окружных и центральных складах и войсками не используются.
Три танка Т-24, предназначенных для установки в качестве огневых точек и захваченные немцами. Украина, лето 1941 года (ЯМ).
Из общего количества 862 танка Т-18 160 танков переданы в УРы ЛВО и 103 танка — Осоавиахиму и гражданским ВУЗ.
Танки Т-18, находящиеся в РККА и гражданских ВУЗ и другие перечисленные выше типы танков считаю необходимым использовать следующим образом:
1. Танки «Рикардо» в количестве 14 шт. передать по 2 шт. городам Смоленск, Ростов на Дону, Харьков, Ленинград, Киев, Ворошиловград и Архангельск для использования их как исторических памятников гражданской войны.
2. Сосредоточить на НИАБТ полигоне и хранить как музейные экспонаты все типы танков:
«Рикардо» — 1;
Т-24 — 2;
Т-41 — 2;
Т-33 — 1;
Т-34 — 1;
«Виккерс» 12 т. — 2;
«Рено» — 2;
«Карден-Лойд» — 2;
Т-18 — 2.
3. Передать УРам округов и НКВМ:
Т-18-700 шт.;
Т-24—22 шт.»
После обсуждений это решение (с некоторыми изменениями) было утверждено. 20 августа 1938 года начальник Генерального Штаба РККА Б. Шапошников подписал «Ведомость распределения танков, снятых с вооружения на предмет установки их в укрепленных районах». Согласно этому документу, 10 Т-24 предполагалось отправить в Белорусский Особый, и 12 Т-24 — в Киевский особый военный округ. При этом танки предполагалось отгрузить из Харьковского военного округа и со склада № 37 в Москве (на последнем числилось шесть Т-24). Несмотря на то что выполнение этого документа и задержалось, тем не менее, «двадцать четвертые» отправили в распоряжение начальников инженерных управлений округов для их установки в качестве огневых точек. Но было это выполнено или нет неизвестно, хотя фотографий танков Т-24, сделанных немцами летом 1941 года встречается довольно много. При этом Т-24 часто стоят вместе с МС-1, которые перевооружены 45-мм пушками — такие МС также предназначались для установки в качестве огневых точек в укрепрайонах. Есть несколько фотографий, на которых видно, что Т-24 вооружены 76-мм пушками Л-10 в башне и оснащены дополнительными «уровскими» установками пулеметов Максим (с броневыми кожухами).