едленно заехали на территорию аэродрома и поставили бронник в тень деревьев. Спрыгнув на землю, я подошел к сторожке и услышал как дед говорит с кем-то по телефону: — Не, не немцы Степан Романович, наши.
—...
—Я что форму нашу не видел, да и автоматы наши.
—...
—Хорошо, передам и расскажу как проехать к КДП.
Сторож, медленно и аккуратно положил трубку. Затем одел летнюю кепку, повернулся и увидев меня, ни чуть не смущаясь, сказал: — Вам, товарищ военный, надо вот по этой дороге проехать до конца, а там по правую руку на холме увидите диспетчерский пункт. Там вас будет ждать командир отряда. Зовут его Степан Романович.
Ехали мы по обочине, чтобы не поднимать пыль, которая стеной поднималась вверх. Из-за того, что ветра не было, пыль оседала очень медленно, и прекрасно показывала всем любопытным интенсивность движения по дорогам. Наконец из-за поворота показался холм, на вершине которого угадывалось какое-то сооружение. Подъехав ближе, удалось рассмотреть, что это было полуподвальное строение.
Нас уже ждали. У лестницы наверх к вершине стоял мужчина лет сорока в синих форменных брюках и такой же форменной рубашке с погонами гражданской авиации. На голове была, явно шитая на заказ, фуражка. Тулья, козырек — все было в меру. Мелькнула мысль: «Надо будет узнать, где заказывал..., бл.. , дурак, ты о чем думаешь!»
Подойдя, привычно кинул руку к пилотке и представился:
—Подполковник Нечволодов.
—Командир отряда Зархин Степан Романович.
Пожав друг другу руки, Зархин продолжил: — А как по батюшке?
—Николай Макарович.
—Николай Макарович, Ваш приезд как-то связан с некоторыми событиями, которые происходят с утра в нашем районе?
—Степан Романович, Вы можете конкретнее?
—С самого раннего утра, у нас пропала телефонная связь, электроэнергия. Летчики отправленные, согласно плана на авиахимработы прилетают с выпученными глазами и невнятно несут всякий вздор.
Он говорил очень взволнованно.
—Что конкретно они говорят?
—Какие-то немцы, война, вы что-то можете мне объяснить?
—Попробую, только Вы, пожалуйста, вызовите всех, кто, как Вы говорите "нес вздор", а я попытаюсь Вам кое-что растолковать.
После того, как Зархин отдал необходимые распоряжения, мы отошли от входа и я начал ему рассказывать. Рассказал ему о том, как радисты ловили морзянку, как Валентир брал пленных, как и еще многое другое. Заканчивал я словами: — Я не ученый, и поэтому не знаю, как объяснить это природное явление, а может и не природное с точки зрения науки. Но как материалист, я вижу, что в этом месте и в это время люди лишаются жизни и они не воскрешаются, как горят самолеты и падают на землю, как летчики превращаются в куски обгорелого мяса и многое, многое другое. Поэтому давайте оставим эти вопросы ученым, а сами займемся тем, чем занимаются все мужчины, во все времена, когда начинается война — будем воевать! Доложите мне, какими силами и средствами располагает Ваш отряд! Вам понятен мой вопрос?
—Да, да конечно!
—Докладывайте.
—Значит так: сейчас на этом аэродроме базируется практически весь отряд авиации спецприменения Луцкого объединенного авиаотряда.
В Луцке осталось только звено санитарной авиации. Каждое лето вся остальная техника перебрасывается на летний аэродром для выполнения авиахимработ в сельском хозяйстве, а также выполняет работы по охране лесных массивов. Для этого отряд имеет одно звено Ан-2ЛП лесопожарный вариант самолета, звено АН-2Л: лесозащитный вариант, четыре звена АН-2М для сельхозработ.
—Мне доложили, что видели на аэродроме вертолеты?
—Есть и они. Три звена Ка-26, они также используются для АХР.
—Для чего?
—Авиахимработ.
—Понятно. Как я понимаю, у Вас должна быть какая-то наземная техника и персонал?
—Да, конечно, конечно, у нас это все имеется: топливозаправщики, пожарная машина, радиолокационная станция. Еще есть наземная радиостанция, мастерские, материальный склад.
Недалеко от нас собралось несколько человек в летной форме.
—Это те самые летчики?
—Да, те самые. Вы будете с ними говорить?
Взглянув на часы, увидел, что еще время терпит.
—Пригласите их, Степан Романович. — Зархин кричать не стал, просто махнул рукой. — Здравствуйте товарищи. — пожав каждому из них руку, я продолжил. — Зовут меня Нечволодов, звание подполковник. Начну с самого важного. Мы все оказались в сорок первом. Сейчас первый день войны…
Не дав мне договорить, пилоты начали бурно обсуждать новость.
—Так товарищи… Ти-и-хо! От того что вы будете кричать война не прекратится, поэтому первым делом составить список всех людей, которые есть в наличии. Второе, напротив каждой фамилии указать возраст и специальность. Пока это будет делаться, категорически запрещается отрытое перемещение по территории. Скажу больше, мы сбили немецкий разведчик, изъяли пленку, проявили ее и ничего не обнаружили на месте вашего аэродрома.
—А как же вы тогда про нас узнали?
—Аэродром обнаружила наша наземная разведка.
—Что же нам всем делать?
—Прежде всего не паниковать. Не так страшен черт, как его малюют… Все вы твердо знаете, где и как закончилась эта война. Поэтому надо всем вам собраться с духом и за работу! Проведите собрание, расскажите правду… — тут меня перебили.
—Вот вам это и надо сделать, вы же военный!
—Тогда быстро собирайте всех людей, а пока будем говорить с людьми, мои солдаты постоят на проходной и периметре территории.
Собрание проходило бурно, особенно тяжело было с женщинами у которых остались в нашем времени дети. Но в этом вопросе сильно помогла начальник санчасти: — Дуры! Скажите спасибо кому-то там, — она ткнула пальцем в небо, — что не притащили детей сюда на войну! Конечно им без мам придется не сладко, зато все живы будут...
После обсуждения многих вопросов, мы начали собираться. Зархин, явно не хотел нас отпускать и задавал какие-то уж совсем третьестепенные вопросы.
— Степан Романович мне необходимо уехать.
В глазах Зархина, мелькнул испуг: — Вы надолго?
—Думаю, что нет. Я сейчас оставлю здесь своего офицера и солдата с рацией для связи со мной, помогите ему войти в обстановку, вам понятно?
—Да.
—Ну вот и хорошо, Степан Романович. Сейчас офицер подойдет.
Спустившись к подножию холма, где под деревьями стоял БТР, я поручил это одному из офицеров, который был в экипаже ПРП.
—Этот командир авиаотряда, ни рыба, ни мясо. Поэтому найди кого-то пособранней и выясни об этом аэродроме все. Оставляю тебе радиста со станцией, если что сразу доклад. Задача ясна?
—Так точно!
—Выполняй.
БТР тронулся.
—Почему не в сторону ворот?
Копитан ответил: — С той стороны аэродрома есть еще один въезд, так будет короче.
—Давай, веди Сусанин...
Увиденное мной, на этом аэродроме дало хорошую пищу для размышлений. В первую очередь я понял, что можно рассчитывать исключительно на гражданскую технику. Никакие мои тайные мечты, хоть на что-то боевое, не оправдались. Осталось только думать над тем, как эту технику лучше использовать. Ну, в первую очередь для транспортировки личного состава и снабжения. Во вторых — для бомбардировки и штурмовки. Не факт, разве что в ночное время. Опять таки, для этого необходимо дооборудовать всякими там бомбодержателями, подвесками и прицелами — это время, оборудование, материалы и люди. Интересно у них при аэродроме есть какие-то мастерские? Надо обязательно выяснить, если есть, то значит мы имеем какой-то инструмент и спецов по ремонту. Вспомнилась фраза Зархина: "Да, конечно, конечно, у нас это все имеется: топливозаправщики, пожарная машина, радиолокационная станция. Еще есть наземная радиостанция, мастерские, материальный склад.". Ну с топливозаправщикам вопроса нет, с пожаркой тоже особых вопросов не возникнет, обязательно выяснить по поводу эрэлэски. Думается у них она мощнее должна быть. А мастерские — точно! Вспомнил! Зархин о них упоминал, а еще говорил о материальном складе. Интересно, что он имел ввиду? Склад ГСМ? А может запчастей, или рабочих рукавичек? Надо будет тыловикам поручить провести полную инвентаризацию.
Фрагмент 2, 3
Лейтенант Осташев
Связавшись с командиром, доложил обо всем что было, особо подчеркнув, что имею на руках четыре комплекта самых подробных карт. Пока докладывал командиру, бойцы разгрузили коляски мотоциклов, аккуратно сложив обнаруженное имущество в десантный отсек. Потом они дозаправили мотоциклы из бака БТРа. Когда получиться заправить мотоциклы "родным" бензином не ясно, и чтобы не "посадить" моторы, лучше смешать наш 76-й с остатками "родного". Получив дальнейшие указания и оговорив расписание выхода на связь, мы оперативно свернулись и поехали на запад, держась параллельно уже пройденного маршрута, но севернее. Я посадив в коляски по второму бойцу и выдав каждому экипажу по 108-й станции, приказал мотоциклистам держаться на флангах, и мы пошли широким гребнем прочесывать местность.
Не прошло и двадцати минут, после последнего сеанса связи, как нас начала вызывать на связь «Гвоздика». Новый приказ был краток и лаконичен: продолжать те же действия, но в направлении на юго-запад. И вот, уже больше двух часов как БТР и мотоциклы не спеша продвигается по грунтовой дороге на юго-запад. Не смотря на отличную ходовую, трясет так, что боюсь лишний раз открыть рот, наоборот только сильнее стискиваю зубы. Это еще помогает и от пыли, даже повязанная на рот и нос тряпка не сильно спасают от нее. Сильно выручают найденные в мотоциклах очки. Но всепроникающая пыль и тряска не самое страшное, что меня волнует. Тревога и безызвестность донимают намного сильнее, вопросы один другого тяжелее ворочаются в голове.
И вот мы подъезжаем к мосту через небольшую речку. Делаем короткую остановку, ждем пока подтянутся мотоциклисты, оповещенные по радио о месте переправы. А пока мы все смотрим, что там за мостом. С нашего места хорошо видны клубы черного дыма, который ветерок сносит в нашу сторону. В воздухе хорошо чувствуется запах горелой резиной. Когда все собрались, БТР медленно трогается с места вслед за пущенным вперед мотоциклом, который двигается в пределах видимости. Через несколько минут рация доносит явно испуганно-удивленный голос одного из сержантов: — Товарищ командир, тут такое!