Но песню мы так и не послушали. Сначала услышали специфический звук лопастей, а через полминуты, прибежал запыхавшийся один из посредников:
— Товарищ гвардии подполковник, проверяющий из округа!
— Взводные! Личный состав на построение, все замы и комбаты за мной!
Придерживая бинокли и полевые фуражки, мы неторопливой рысью, мимо строящегося дивизиона побежали к вертолету.
Генерал, не дав нам построится, а мне доложить, приложив руку к фуражке отдал команду «Вольно!», отряхивая при этом свои галифе от пыли. Так мы и стояли около него полукругом. Заложив руки за спину, он начал: — Ну что вам сказать... Неплохо, совсем не плохо! Особенно понравилось неожиданное решение с дамбой. Приятно удивили меня комдив. — Мои офицеры при этом сдержанно, но все как один заулыбались. — Но учебные стрельбы, это еще не настоящий бой. Обольщаться, а тем более гордиться этим успехом рано. Вот большие учения покажут, кто чего стоит на самом деле.
Фрагмент 3
После этих слов меня некстати поперло:
— Разрешите обратиться товарищ генерал-лейтенант! — от моей наглости проверяющий слегка наклонил голову и поднял бровь. Но такое наверное было у него не первый раз, поэтому голос был спокойный:
— Слушаю вас.
— Командир артдивизиона подполковник Нечволодов. А когда ожидаются учения?
Генерал оглядел всех офицеров, пожевал губами, хмыкнув при этом, повернул через плечо голову к своему адъютанту и отдал ему распоряжение:
— Напомни мне, дня за три до начала учений послать открытку подполковнику. Вас это устроит подполковник?
— Вполне...
— Вот и прекрасно. — Смеясь ответил генерал.
После этого, верноподанно смеяться начали все, особенно свита. Переждав несколько секунд, генерал произнес:
— Ну что ж, будем прощаться! — Пожал мне руку, и добавил: — Благодарю за службу! Желаю успеха.
Уже пройдя мимо меня к вертолету, он неожиданно обернулся и спросил:
— Сколько вам лет подполковник?
— Тридцать два, товарищ генерал!
— Когда округ получите, обо мне не забудьте...
— Так точно, не забуду товарищ генерал. — под легкий смех ответил я.
Вертолет, с высоким начальством поднимая тучу пыли улетел, а мы еще какое-то время стояли и весело обсуждали этот неожиданный визит представителя округа в узком кругу: я, НШ и зампотех.
— Тарахтун, ты Коля! Ну кто тебя за язык тянул? — По свойски обратился Едрихин.
— Саш, а что такого страшного я сказал? Каков вопрос, таков и ответ...
— Высокое начальство пошутить изволило!
— Оно значит пошутило... а я значит дурак всерьез принял?
— Ты мог бы погореть!
— Это вряд ли... — Вклинился в наш разговор зампотех. -— Он как шахматная машина, все ходы наперед просчитывает, ошибок не делает...
— Как это?
— Очень просто! — Зампотех, азартно начал размахивать руками. — Неужели командир в такой ситуации на рожон бы полез? Да ни в жизнь! А тут дивизион хорошо проявил себя на марше, отлично пострелял... Начальство довольно, чего ему не хватает? Отвечаю — анекдота! Теперь генерал, на какой нибудь пьянке может рассказать, мол был случай у меня на учениях, один подпол чуть не уморил, а сам правда орел! На таких армия держится!
— Ты что же считаешь, что я специально, а?
— Нет Коля! Ты правильно поступил, твоя сильная сторона — отлично развитая интуиция. Теперь тебя енерал запомнит и с сурьезной, и с курьезной стороны!
— Правильно Володя! — Начштаба принял сторону зампотеха. — Ты заметил, что только его генерал и выделил…
На этой позитивной ноте удалось завершить этот нелегкий день.
Близ г. Коломыя
военный полигон
19 апреля 1981
воскресенье
— Война, войной, а обед по расписанию! — Увидел подъезжающий ГАЗ-66 старшины с кухней, который прибыл к нам на огневую позицию с ужином, потирая при этом руки, Володя-зампотех.
Зеленый автомобиль с прицепленной полевой кухней с дымящей трубой шустро подъехал с тыла позиций. Из кабины выскочил водитель и в течение пяти минут установил полевой умывальник с несколькими кранами, куда второй — повар, вылезший с другой дверцы кабины, вылил бачок с горячей водой литров на сорок. Приезд машины с едой не остался незамеченным для личного состава дивизиона, но все продолжали заниматься каждый своими делами.
Установив несколько легких столиков и расставив раскладные стулья вокруг них, второй из прибывших одел белую куртку и такой же белый колпак. А водитель в это время крутил форсунки, увеличивая огонь в топке работающей на отработке, которую тщательно собирали в дивизионе. Повар открыл ячейки, где стояли большие, из пищевой нержавейки бачки с едой, откинув с них крышки и проверил степень подогретости. Только после этого он направился к офицерам, сидевшим у пункта управления огнем первой батареи, где и доложил о своей готовности к выдаче пищи.
СОБ-1 отдал распоряжение, которое продублировали в расчеты и офицеры с прапорщиками спокойно пошли мыть руки. Сели за стол, где уже в нескольких тарелках исходила паром пища. Пока они кушали, расчеты под командой сержантов, в колонну по одному, подходили к умывальнику, мыли руки, и у кухни выстроились в очередь. Сержанты тем временем направились к своим столикам, куда им пищу подавал водитель автомобиля, а повар выдавал рядовому составу еду в котелки, после чего солдаты пусть и не строем, но в составе расчета направлялись к своим самоходкам, где и кушали. Все это происходило организованно, без криков и воплей, пусть даже и веселых. Так же все произошло для второй и третьей батареи. Последними покормили свои тылы, расчеты «Шилок» и посредников нашего дивизиона. Майор предлагал это сделать сразу, но тут уперся рогом я. Заметив как полкан Жора пару раз сглатывает собственные слюни, терпеливо ждал… Наконец он не выдержал и уехал на своем УАЗе к вышке, вот тут я и послал солдатика к оставшимся посредникам с радушным приглашением к столу, заодно велел попутно передать старшине о спецменю. К их приходу, на столе красовались гранчаки с ледяной водкой, дымящаяся уха и гречневая каша с мясом.
Люди старшины тем временем начали сворачиваться. Солдаты мыли опять же горячей водой свои котелки, повар с водителем делали тоже самое собрав грязную посуду после офицеров, прапорщиков и сержантов.
К этому времени вся обслуга полигона стояла на границе позиции дивизиона, и раскрыв рот в изумлении, с благоговейным молчанием наблюдала за нами. А я вспомнил, как точно также стоял м в полном ах...е почти шесть лет назад в ГСВГ на соревнованиях с артиллеристами ННА ГДР.
Старшина на «Шишиге» умчался, а ко мне подошел посредник, тот который кривился во время вводной полкана, и закурив спросил:
— В Германии служил?
— Было дело…
— Я у немцев подобное наблюдал… Умывальник, столики…
— Много у них можно было бы перенять… — Нейтрально отвечал я, а сам думал: «ну, не за этим же ты сюда подошел?»
— Не буду ходить вокруг, да около… Не на пустом месте, полковник топил твой дивизион… Перешел ты дорожку его младшему брату с академией.
— Интересно девки пляшут… А тебе какая корысть?
— Во-первых не терплю штабных, а Жора из них. Во-вторых его братец редкостный гондон…
— Что же он натворил, что ты на него так зуб точишь?
— Поверь, есть за что…
— Ну что же, спасибо за информацию. Будешь в наших краях смело заходи, мы с женой будем рады! — И мы попрощались крепким рукопожатием.
…Все учение завершено, остался только ночной марш с полигона в полк. Похоже мы идем на оценку «отлично» и все от этого в приподнятом настроении. Мой дивизион был не хуже других подразделений полка и я этому искренне радовался и законно гордился.
Марш мы начали на самом закате солнца. Где-то у самой линии горизонта был виден силуэт пролетающего вертолета. Через полчаса, когда наступила полная темнота на всех машинах включили фары. Моя КШМка шла первой в колонне. На очередном повороте, в свете фары неожиданно появилась фигура молодого парня в клетчатой рубашке, синем комбинезоне и резиновых сапогах. Он очень энергично махал руками и что-то из всех сил кричал.
— Колонна стой! — ушла команда в эфир через ларингофон.
Спрыгнув на землю, пошел на встречу. Парень лихо спрыгнул с кучи земли и прикрывая глаза рукой от света фар, почти бегом ринулся ко мне. Подняв ухо шлемофона, я спросил:
— Что случилось?
— Помогите товарищ танкист, у меня авария!
— Что?
— Трактор у меня здесь застрял! — кричал мне в самое ухо хлопец. Его практически не было слышно, из-за мощного гула колонны.
Повернувшись лицом к колоне, поднял на уровне лица скрещенные руки, подав тем самым команду «заглушить двигатели». Через минуту стало слышен ночной хор цикад.
— Ну вот, теперь можно поговорить... давай с начала!
— Трактор у меня здесь застрял!
— Где?
— В овраге! — и он махнул рукой, указывая направление.
— Трактор?
— Да, трактор! Цыплят из инкубатора везу.
— Цыплята? Табака? — меня улыбнула эта насквозь житейская ситуация. — Ну подожди...
Тут к нам подошел майор Едрихин:
— Что произошло?
— Помощь у нас просят. Застрял. Трактор его там, внизу...
— Я цыплят в совхоз везу. Уже часа четыре стою, боюсь за ночь все померзнут, их целый прицеп!
— Все ясно. — НШ, поднес ко рту мегафон и отдал команду:
— Всем прожекторы вправо-вниз!
Десяток прожекторов четко высветили почти выехавший из огромной лужи на дне огромного оврага «Беларусь» и засевший почти по самые борта прицеп, груженный коробками. Рядом с трактором горел костер. Стоя на краю оврага, мы оценивали ситуацию.
— Крутовато... — кратко высказался Едрихин, и пнул ногой вниз кусок глины.
Хлопец испугавшись что мы не поможем, зачастил:
— Там, километра через два, есть съезд, мы по нему всегда ездим, и через эту лужу тоже. А вот сегодня застрял.