Кленнонцев оказалось трое, и все они были похожи друг на друга, как… кленнонцы.
Как все азиаты кажутся европейцам на одно лицо, как все европейцы кажутся на одно лицо азиатам, и с кленнонцами та же беда. Для того чтобы научиться различать их между собой, требуется некоторая наблюдательность и хотя бы небольшой опыт общения.
А для новичка гораздо проще найти различие между двумя самцами скаари, которые, между прочим, произошли от динозавров, нежели между двумя человекообразными существами кленнонского образца.
Невысокие, кряжистые, как и положено уроженцам планеты с повышенной гравитацией, одним своим видом они вызывали уважение и подсознательный страх. Когда понимаешь, что вот этой широкой, похожей на лопату рукой, которую ты только что пожал, он может сломать тебе позвоночник, невольно начинаешь чувствовать себя неуютно.
— Ларс Хоуган, — представился капитан имперского корабля. Именно он только что пожал мою руку, вызвав у меня ощущение внутреннего дискомфорта.
— Алекс Стоун, — сказал я.
— Точнее, Амаль ад-Дин. — Насколько я разбираюсь в кленнонской моде, этот был одет в штатское, и выглядел он чуть старше капитана Хоугана, что на самом деле означало очень солидную разницу в возрасте. Судя же по тому, что он, находясь на корабле, осуществляющем внешнее патрулирование, был осведомлён о моём официальном усыновлении левантийским калифом, кленнонцы хорошо подготовили своё домашнее задание и не собирались этого скрывать. — Хенк Диган.
Второе рукопожатие вызвало уже меньший дискомфорт. Наверное, человек может привыкнуть даже к близкому соседству с бешеным медведем, если проведёт с ним рядом достаточно долго времени.
Третьего рукопожатия удалось избежать.
Молодой кленнонец со знаками различия энсина оказался помощником Дигана и ограничился коротким кивком. Точно таким же кивком были удостоены мои спутники, разговаривать и пожимать им руки имперцы явно не собирались.
Интересно почему. То ли они признали меня главным в этой группе, то ли сыграл факт моей принадлежности к правящей фамилии Калифата…
— Я останусь на корабле. — Не тратя времени на дальнейшие церемонии, капитан Хоуган сразу перешёл к делу. — И буду вам благодарен, если вы проводите мистера Дигана до нашего консульства.
— Конечно, — сказал я.
Капитан молча кивнул, развернулся и скрылся в шлюзовой камере. Диган изобразил на бледном и абсолютно безволосом лице некое подобие улыбки.
— Ларс очень переживает за свой корабль, поэтому он не слишком вежлив.
— Понимаю, — сказал я.
— Как поживает Асад?
— Насколько я знаю, вполне неплохо поживает.
— Когда увидите его, передавайте привет от Бешеного Хенка. — На этот раз его улыбка показалась мне более убедительной.
— Непременно.
Многообразные связи Асада с кленнонцами уже давно меня не удивляли, но я на всякий случай сделал мысленную пометку напротив имени Бешеного Хенка. Надо будет упомянуть это имя в разговоре с Азимом.
Официальное представительство Кленнона находилось в официальной части станции. Поскольку внутри космического объекта ничего нельзя обнести забором, который является любимым элементом имперских ландшафтных дизайнеров, кленнонцы просто перегородили коридор и утыкали его постами.
А в умении нести караул кленнонские солдаты могли дать фору даже хвалёным швейцарским гвардейцам. На посту эти ребята превращались в высеченные из камня глыбы, при этом они умудрялись делать вид, что ни моргать, ни дышать им совершенно необязательно.
Консул Шаллон встретил нас у первого поста, обменялся с Диганом парой фраз на кленнонском, вежливо кивнул группе сопровождения, и мы, сдав груз с рук на руки, могли отправиться по своим делам. Корабль Альянса должен был прибыть на станцию только через десять часов.
Несмотря на то что информация о прибытии боевого корабля кленнонцев не могла остаться незамеченной, станция жила своей жизнью, и ничего не нарушало этот неторопливый ритм. Похоже, что тревожные предчувствия будоражили только Рому. Даже Джерри, которому по долгу службы и занимаемому положению подобало волноваться больше всех, выглядел спокойным и умиротворённым.
Выслушав мой отчёт, он только хмыкнул и сообщил, что я могу возвращаться к выполнению своих прямых обязанностей.
— А можно задать вопрос, к делу не относящийся? — поинтересовался я.
— Валяй.
— О чём тебе говорит слово «феникс»?
— В каком контексте? — В его глазах мелькнули искорки интереса.
— Понятия не имею, — признался я. — А какие ассоциации?
— С чего ты вдруг решил задать мне такой вопрос?
— Похоже, это слово всё-таки тебе о чём-то говорит.
— Он здесь? Или собирается сюда прибыть? Откуда у тебя информация?
— То есть, как я понимаю, вопрос контекста тебя больше не беспокоит? — уточнил я.
— Не морочь мне голову, Алекс.
У меня возникли сомнения относительно того, кто кому морочит голову, но высказывать их своему начальству я не стал. В конце концов, между нами и без этого существовала некоторая напряжённость.
— Я случайно услышал это слово, — сказал я. — И мне показалось, что речь идёт о человеке. Ну или вообще о разумном существе. — В конце концов, Визерс мог охотиться и на кленнонца или скаари.
— Где именно услышал? От кого? При каких обстоятельствах? — Джерри задавал вопросы медленно и лениво, но было видно, что эта тема задела его за живое.
— Если ты хотя бы приблизительно расскажешь мне, о чём идёт речь, я попытаюсь сказать больше. — Но в глубине души я уже пожалел, что затеял этот разговор. Надо было валить отсюда и пытать вопросами Азима, тем более что он уже должен был объявиться и выйти на контакт.
— Это миф, — сказал Джерри. — Человек-легенда, причём легенда весьма недобрая.
— Так он кто?
— Террорист. Саботажник. Убийца, — перечислил Джерри. — Одно время за ним активно охотилась СБА и неоднократно сообщала о физическом устранении этого субъекта. Но каждый раз выяснялось, что произошла какая-то ошибка, и Феникс снова заявлял о своём существовании. Собственно, потому его так и зовут.
Согласно легенде феникс бессмертен и каждый раз восстаёт из пепла. Довольно романтичное имя для диверсанта, но, если миф хотя бы на двадцать процентов окажется реальностью, для спецслужб это будет сущий ад. Человек, сумевший несколько раз подряд уйти от СБА, невольно вызывал у меня уважение. Независимо от того, что он натворил.
— О нём не было слышно уже лет десять, и все начали надеяться, что он если и не получил своё, то удалился на покой, — сказал Джерри. — Так что ты о нём слышал?
— Вроде бы он здесь, — сказал я. — Или будет здесь в ближайшее время. Точнее сказать я всё равно не возьмусь.
— Откуда информация?
— Не могу сказать.
— Не можешь или не хочешь? — уточнил Джерри. — Алекс, ситуация и без того взрывоопасная, а если на станции окажется ещё и этот маньяк…
— На кого он работает?
— Ни на кого, — сказал Джерри. — Он идейный борец, а главная его идея заключается в том, что он должен принести в мир как можно больше хаоса и разрушения.
Следующие пятнадцать минут я отчаянно врал и изворачивался, выстраивая стройную версию о том, где мог услышать имя этого идейного борца, при этом ни разу не упомянув имя генерала Визерса в частности и присутствие на станции бригады СБА вообще. Не знаю, насколько мне поверил Джерри, но, когда я выходил из кабинета, вид у начальника службы безопасности и исполняющего обязанности главного администратора станции был задумчивее, чем обычно.
Ситуация стала напоминать мне Белиз трёхлетней давности, когда один городок умудрился собрать представителей всех ведущих разведок мира, и они чуть ли не за руку друг с другом здоровались, но при этом никто понятия не имел, что происходит и ради чего они вообще здесь собрались. За вежливыми улыбками и дружескими похлопываниями по плечу крылась ежесекундная готовность впиться друг другу в глотки, как только ситуация станет хотя бы чуть-чуть яснее. Малейшего толчка было бы достаточно, чтобы находящаяся в хрупком равновесии ситуация превратилась в настоящую бойню.
Здесь и сейчас происходило что-то похожее.
СБА, Феникс, кленнонцы, вот-вот сюда прибудут военные Альянса… Либо Асад крайне неудачно выбрал время и место проведения операции по улаживанию своих внутрисемейных разногласий, либо он пошёл по пути генерала Визерса и не рассказал мне и трети того, что знает и что задумал. Подобное отношение со стороны сильных мира сего начинало меня угнетать.
Когда я вернулся со смены, Азим ждал меня в моих апартаментах, удобно устроившись в кресле, а на небольшом столике перед ним был разложен весьма внушительный арсенал, наверняка доставивший ему пару проблем при прохождении таможни. Я же в очередной раз убедился, что используемые на станции электронные замки годятся только на что, чтобы останавливать хулиганствующую молодёжь.
Телосложением Азим напоминал кленнонца-акселерата, а уровнем излучаемой угрозы — молодого самца гризли, которому под хвост угодила порция дроби, предназначенной для охоты на уток. Я сам был очевидцем событий, когда этот человек уложил боевую особь скаари в рукопашном бою, хотя военные инструкторы Альянса утверждали, что такое в принципе невозможно.
— Я разочарован, — заявил Азим. — Ты знаешь, что в помещении кто-то есть, но тем не менее входишь в него без оружия в руках.
— Я знал, что это ты.
— Верю, — сказал Азим. — Но ты слишком полагаешься на своё чувство опасности. Если оно однажды вдруг перестанет работать, тебя будет ждать серия очень неприятных сюрпризов.
— Я тоже очень рад тебя видеть, — сказал я.
— Закрой дверь.
— А смысл? Как показывает практика, в закрытом состоянии эта дверь неспособна никого остановить, так что имеет смысл пойти от обратного и оставить её распахнутой настежь.
— Мне потребовалось несколько секунд, чтобы открыть замок. В условиях боя несколько секунд могут оказаться решающими. И чаще всего они таковыми и оказываются.