— С мужчиной должен разговаривать мужчина. Он, как-никак, наш родственник, так что это нормально, что он решил заступиться за нас. Был бы жив папа, с тобой бы он разговаривал. Но папа давно уже умер, и кроме дяди нас некому больше защитить, — нахмурилась она, и неожиданно даже с каким-то вызовом глянула на меня, — И извиняться ей не за что! Вы шумели после двадцати двух ноль ноль! Она имела полное право вызвать полицию! А вы даже не извинились за своё поведение. Точнее, ты стал так извиняться, что этим только напугал её. Оставь, пожалуйста, её в покое! Не нужно нам больше твоих извинений. Предлагаю забыть об этом досадном инциденте, и не мешать больше друг другу жить.
— Ну, в принципе… — задумчиво протянул я, — Можно и забыть. На первый раз. Но в следующий раз, если вдруг решите вызвать полицию, попробуйте всё же для начала с нами поговорить.
Это малышка меня здорово удивила своим поступком, придя к тому, кого откровенно до ужаса боится, ради своей мамы. Такое достойно уважения. Я, конечно, ещё не в полной мере насладился своими утренними визитами, ну, да ничего. Найду потом себе какое-нибудь другое развлечение. В конце концов, не такой уж страшный проступок совершила её мама, да и с мужиком тем жирным я знатно повеселился.
— Так вы не нарушайте больше закон, и мы не будем никуда сообщать, — пожала она плечами, совсем осмелев, — К тому же, твой дед поёт просто невыносимо. У него же ни слуха, ни голоса нет! Это же пытка какая-то! Уши вянут! Его пение можно как оружие массового поражения использовать. Враги штабелями валиться будут.
— Ну-у, с этим сложно поспорить, — вынужденно признал я, — Вот только сделать я с этим ничего не могу, увы! Одна надежда, что пока, вроде, он пить больше не будет. Больше повода не намечается. А хотя нет… — вспомнил я о приезде отца с невестой, — Будет ещё один повод через два дня, но, я надеюсь, он сможет обойтись без пения в этот раз.
— Было бы неплохо, — кивнула она, как-то странно улыбнувшись, — А то в прошлый раз у меня было просто огромное желание, взять кухонный нож, и всадить ему в горло, чтобы он больше никогда петь не смог.
Произнеся столь странную фразу, она рассмеялась, показывая, что просто пошутила, но что-то меня в этом смехе настораживало. Слишком он был каким-то… истеричным, что ли? И предвкушающим… Почему-то мне вдруг подумалось, что, как ни странно, я ни разу не видел её в нашей школе, а ведь та была единственной в нашем районе. В какую-то другую ходит?
— Хочешь, завтра утром вместе в школу пойдём? — неожиданно для себя предложил я вдруг ей.
— Спасибо, но нет. Я не в твою школу хожу, — безмятежно отозвалась она, перестав смеяться.
— В какой-то другой район ездишь?
— Не, в нашем же. Просто чуть дальше твоей. Меня мама возит утром, а вечером нас автобус развозит. Ладно, пойду я, пока мама с работы не вернулась. Она не любит, когда я одна выхожу на улицу. Спасибо тебе, что ты согласился. Увидимся! — махнула она мне на прощание рукой, и быстро зашагала к своему дому.
Я же задумался. В нашем районе совершенно точно не было больше школ. Я вместе с отцом изучал информацию о школах, когда мы сюда переехали. Она соврала мне? Но зачем? Какой в этом смысл? А если не соврала, то что это за школа, о которой нет информации в интернете? Или я просто не там искал?
Глава 3
На следующий день я сдержал слово, и с извинениями больше не стал лезть. Сделал зарядку, сходил на пробежку, позавтракал, и отправился в школу.
Девушка права, хватит с них. Не такой большой проступок совершила её мама, чтобы продолжать доставать её. Пусть спит спокойно. Надеюсь, она сделала правильные выводы, и больше не будет глупости совершать.
Ну, да бог с ней. Конкретно сейчас меня больше интересовала её дочь, чем она сама. Вчера я всё же залез перед сном в интернет, и попытался выяснить, есть ли ещё школы в нашем районе.
И кое-что всё же смог узнать… Обычных школ больше не было, но была одна необычная… Специализированная школа для детей с психическими расстройствами. Оказывается, бывают тут и такие.
Я почему-то всегда думал, что если у детей выявляют какие-то психические заболевания, то они сидят на домашнем обучении, но вдруг оказалось, что это не совсем так. Родители ребёнка могли как перевести его на домашнее обучение, так и отдать в специализированную школу. В том случае, разумеется, если речь шла не о тяжёлых заболеваниях, которые могли бы привести к тяжёлым последствиям и были бы опасны для окружающих.
Если Айка ходит в эту школу, то значит, мне не показалось вчера, что она какая-то странная, и у неё явное есть какие-то психические отклонения. Тогда, получается, она не шутила, когда говорила о желании вонзить нож в горло моему деду.
Но разве подобные помыслы не относятся к тяжёлым психическим расстройствам? — ломал я голову. Вряд ли, конечно, ей бы удалось это сделать, дед даже в пьяном виде без проблем скрутил бы её. Но вдруг нет? Надо будет получше к ней приглядеться. Вот не зря, всё же, говорят, что в тихом омуте черти водятся.
Эдак я в очередной раз постучав им с утра в дверь мог и нож в сердце получить, а я не дед. Могу и не успеть среагировать. Впрочем, рано я делаю выводы. Узнаю её получше, глядишь, и выясню, что с ней такое.
Тут мои раздумья вдруг прервал звук ревущего мотора за спиной. Я обернулся, и тут же шарахнулся в сторону, увидев, как на меня несётся чёрный автомобиль. Что за марка — не разглядел. Как вы понимаете, мне там уже не до рассмотрения было.
Я кубарем покатился по асфальту, больно ударившись коленом, а когда остановился, и стал подниматься, готовясь высказать пару ласковых слов водителю-недоумку, то увидел, как от остановившейся в нескольких десятков метров от меня машины в мою сторону несутся трое типов в балаклавах, и с битами в руках.
Что-то подсказало мне, что вряд ли они бегут извиниться передом мной, и я, подхватив с дороги свалившийся при падении с плеча рюкзак, во всю прыть принялся удирать, забыв про ушибленное колено.
Нет, ну а как вы хотели? Чтобы я гордо принял неравный бой с противником, вооружённым битами? Даже если я кого-то из них и сумею вывести из строя, то остальные мне один хрен все кости переломают, так что сейчас был только один выход — бежать, и надеяться, что кто-нибудь из прохожих вызовет полицию, ну, или сам на неё наткнусь.
— Стой, гадёныш! — рыкнул кто-то сзади, но я лишь ускорил ход, мысленно радуясь, что не пошёл на поводу у своей лени, и бегал каждое утро. Вот и пригодилось это столь нелюбимое мною занятие.
— Акура, вернись в машину, и догоняй нас! Того, беги направо, там можно срезать через дворы! Загоняем его, пока полиция не вмешалась! — скомандовал тот же голос, а я злорадно оскалился. Давайте, разделяйтесь, сделайте мне такой подарок!
Я оглянулся, и убедился, что теперь меня преследовал только один урод. Минуты три, думаю, у меня есть, а значит, пора действовать…
Я на ходу сбросил рюкзак, чтобы он мне не мешал, снял куртку, обмотал её вокруг руки, и остановился, поджидая преследователя.
Пара мужчин, оказавшихся на нашей стороне улицы, поспешно перебегали дорогу, не желая оказаться в центре разборки. Храбростью тут народ не отличался. Это вам не аниме. Здесь все предпочитали держаться подальше от подобного, и разве что полицию могли вызвать.
— Что? Набегался, щенок? — рыкнул тип, у которого лишь глаза были видны через балаклаву, — Тебе попросили привет передать!
Он подбежал ближе и на ходу попытался вломить мне по туловищу битой. На блок принимать удар я не стал, побоявшись, что тонкая куртка не сможет его смягчить, и просто увернулся от удара, после чего жёстко пробил прямым ударом пяткой в колено. Весьма травмоопасный, надо сказать, удар, а я, к тому же, ещё и в довольно жёстких туфлях был, но сдерживать я себя не стал. Этот тип сам напросился, и у меня не было времени, чтобы затягивать бой. Скоро его дружки подтянутся, и мне не до него будет.
— Твою мать! — взвыл он, и запрыгал на одной ноге, всё ещё пытаясь добраться до меня.
Вот ведь неугомонный… Я мягко скользнул к нему, и нанёс удар по второй ноге, уже обычный, классический лоу кик, по голени, и, когда он уже падал, встречный с левой в челюсть, чтобы уже точно не дёргался больше.
Он грузно свалился на асфальт, и затих, и тут же мне сзади прилетел удар по правой руке, и я взвыл от прострелившей руку боли. Даже защита из куртки, которую я так и не снял, не очень-то помогла.
Я тут же нырнул в сторону, разворачиваясь, и за моей спиной ожидаемо оказался тот тип, которого первый отправил через дворы.
— Это ты зря сделал… — мрачно процедил я, чувствуя, как рука пульсирует от боли, — Ты труп!
При мысли о том, что он, возможно, сломал мне руку, и теперь у меня долгое время не получится рисовать мангу, турнир накроется, а ещё, возможно, и съёмки в фильме под вопросом окажутся, меня такое бешенство охватило, что я готов был его прямо тут убить.
— Что, ручка побаливает? — мерзко захихикал он, — Ничего, ща я тебе ещё и ноги переломаю, и тогда…
Что «тогда», я слушать не стал. В любой момент мог появиться третий, так что времени нельзя было терять ни секунды, а потому я кинулся к этому придурку, взвился в прыжке, и с колена пробил ему прямо в челюсть.
Благодаря тому, что он стоял чуть наклонив голову вперёд, удар вышел что надо, сильный и точно в цель. Его глаза закатились, и он присоединился к своему приятелю, всё ещё валяющемуся на земле. А вот нечего расслабляться во время боя! Видимо, решил, что с травмированной рукой я не опасен стал, вот и поплатился за это. Решил, что победил уже, биту вниз опустил, и вскинуть вверх уже не успел.
И как раз в этот момент послышался вой полицейской сирены, и через пару секунд рядом со мной взвизгнула тормозами полицейская машина.
— У меня, как я сюда приехал, ещё ни дня спокойного не было, — проворчал дед, как только мы вышли из полицейского участка, — То договора подписываю, и сакэ пью до изнеможения, то тебя из полиции вытаскиваю. Это хорошо ещё, что твой отец не успел приехать. Нам бы обоим от него досталось.