— Да так, бандитская пуля, — отмахнулся я.
— Что значит, бандитская пуля? — аж взревел он, — Ты чем тут без меня занимался⁈
— Да я пошутил! — спохватился я, вспомнив, что вряд ли он смотрел когда-нибудь советские фильмы, — Просто ушиб.
— Смотри мне! А то я уже решил, что тут с какой-то уличной бандой разборки устроил, — успокоился он, — Упал, что ли? Или ударился обо что?
— Ну, можно и так сказать, — замялся я, думая, говорить ему или нет, а потом понял, что будет гораздо хуже, если он от кого-то другого узнает, а не от меня, — Битой приложили. Но не переживай, нападавшему досталось больше!
— Твою ж мать! Всё-таки разборки? Рассказывай!
Пришлось рассказать, причём, в деталях. Общими фразами отделаться не удалось.
На удивление, выслушал он довольно спокойно, и под конец и вовсе успокоился.
— Явно, кто-то тебя проучить решил. Убивать тебя не собирались, только покалечить, — резюмировал он, когда я замолчал, — Причём, побив их, ты им так уронил репутацию, что даже если они тебя убьют, им это только хуже сделает. Уже напав на школьника они потеряли лицо, а ты их ещё и избил при этом… Их теперь свои же презирать будут. Скорее всего, их босс скажет им держаться от тебя подальше, и не будет тебе мстить. А вот тому, кто нанял их разбираться с подростком, спокойной жизни не будет. Их босс или сам с ним разберётся, или сдаст его тебе. Самый очевидный для него вариант, принести тебе свои извинения. Думаю, так он и поступит, особенно, узнав, что ты мой сын. Но это если, конечно, он не на всю голову отмороженный, но там таких почти не бывает. Если же не извинится, то тем хуже для него будет. Не с той семьёй эти мрази связались. Не переживай, сын. Я сегодня же приму меры. Больше они тебя не побеспокоят. И ты молодец. Сумел за себя постоять. Горжусь тобой!
Ого! Я аж офигел слегка. Впервые я такие слова от него услышал, и в груди вдруг даже какое-то тепло растеклось… Видимо, остатки личности Сайто пробиваются, тоже весьма шокированные его словами.
— Та-а-ак! А это ещё что за зверюга тут? — уставился он на дверной проём, где торчала голова Куро, который опасливо поглядывал в сторону отца, не решаясь зайти на кухню.
— Знакомься, это Куро, — представил я кота.
— Ты же знаешь, что я не люблю держать в доме домашних животных! Почему моего разрешения не спросил? — рыкнул он на меня, но подобным меня было уже не взять. За последние дни меня стало сложно чем-то напугать. К тому же, я прекрасно знал, что дальше рычаний у него дело не идёт.
— Решил, что спрошу, когда ты приедешь, — безмятежно пожал я плечами, — Одному как-то грустно в доме, а тут какая-никакая компания.
— Но всё равно… — закончить он не успел.
— Ой, какая прелесть! И как тебя зовут? Давай дружить? — послышался голос Светы, и через несколько секунд она зашла на кухню, держа на руках Куро, у которого было слегка прифигевшее выражение на морде, но вырываться он не пытался. Мокрые распущенные волосы волной падали на её плечи, а белая футболка так подчёркивала внушительную грудь, что я аж глаза в сторону отвёл. Ещё и шортики эти коротенькие… Сколько ей лет, интересно? Явно ведь моложе отца. На вид, лет двадцать пять. Чую, тяжко придётся мне и моим бушующим подростковым гормонам, если они тут на долго задержатся.
— Кента, ты не говорил, что у тебя дома живёт кот, да ещё такой симпатичный! — девушка села рядом с отцом, и стала гладить Куро, который блаженно жмурился. Предатель… — А я уже стала думать, что ты не любишь животных, а тут такой приятный сюрприз.
— Да я и сам не знал. Сын сюрприз решил сделать, — неодобрительно глянул он на меня, — Надеюсь, он нигде по углам не ссыт?
— Не, к лотку приучен. Даже не дерёт ничего в доме, на удивление. Воспитанный кот, в общем, — выступил я в защиту этого предателя, который окончательно растаял, и развалился на коленях Светы, подставив ей своё пузо.
— Ладно, пусть живёт тогда, — буркнул отец, — Но отвечаешь за него и занимаешься им только ты! Наполнитель не забывай вовремя менять. Нехочу, чтобы дома воняло.
— Да без проблем, — пожал я плечами. Можно подумать, что сейчас как-то иначе это всё происходит, — Но ты так и не сказал, когда свадьба-то?
— Мы ещё не решили, — хмуро отозвался он, отведя взгляд в сторону.
— Скорее всего, через месяц. Максимум, через два. Не хотелось бы тянуть до того дня, когда у меня большой живот будет. Отметим узким кругом, мои родственники сюда не поедут, а вот потом ещё и в России отпразднуем. Так что если хочешь, можешь с нами поехать, — подмигнула она мне, — Уверена, тебе у нас понравится. Мы там зимой будем, научу тебя на лыжах кататься.
— Спасибо, — кисло поблагодарил я, вовсе не обрадованный подобной перспективой. Нет, домой выбраться было бы неплохо, но вот лыжи я ненавидел до глубины души ещё со времён школьных занятий.
Тут из коридора донеслось шлёпанье босых ног, через пару секунд на кухню вошёл дед, в одних трусах, весь взлохмаченный и лохматый. Он окинул нас мутным взглядом, через пару секунд в них промелькнуло понимание, что мы с ним тут не одни, и он пулей вылетел из кухни, успев лишь крикнуть, — Прошу прощения!
— А веселый у тебя дедушка, — тихо шепнула, наклонившись ко мне, Света, с трудом сдерживая смех.
— Резче! Резче бей! Сайто, ты чего сегодня словно варёный? Почему правой рукой почти не работаешь? — орал на меня тренер, когда я работал с ним на лапах.
Честно говоря, не собирался я сегодня идти на тренировку, но в итоге не выдержал. Сбежал. Слишком много людей дома, и слишком много они проявляют внимания ко мне. Отвык я от этого.
За эти полдня Света с отцом вытащили из меня практически всё, что со мной происходило, пока отец был в командировке, и сейчас я чувствовал себя как выжатый лимон. Теперь я понимал, как чувствуют себя преступники после допроса.
К тому же, пропускать занятие было нежелательно. Тренер мог и передумать насчёт турнира, и отправить вместо меня кого-нибудь другого, а мне бы этого не хотелось.
Тренеру я не стал говорить ничего про руку, думая, что и так обойдётся, вытерплю как-нибудь, но не обошлось. Турнир же скоро, так что аджарн уделял мне сегодня особое внимание.
— Простите, тренер, но у меня травмирована правая рука, и я не смогу сегодня ей работать, — пришлось признаться мне, и продемонстрировать ему свой ушиб.
— Перелома нет? Связки целы? Проверил? — строго спросил он меня, посмотрев на руку.
— Нет, всё нормально. Просто ушиб.
— Значит, работать ей ты можешь, пусть даже через боль. Урок для тебя будет! — строго отрезал он, — Рассказывай, как травму получил, и не вздумай врать, что ударился!
Пришлось и ему рассказать про вчерашнее нападение.
— Примерно так я и думал, — кивнул он мне, когда я закончил, — Что я могу сказать? Сам виноват! Сосредоточился на одном противнике, и совершенно упустил второго, дав подкрасться к себе со спины. А ведь ты знал, что он где-то рядом. С внимательностью у тебя всё плохо. Ничего. Будем исправлять. Внимание всем! — вдруг крикнул он, хлопнув в ладоши. Все ученики замерли и посмотрели на него.
— Нам нужно помочь вашему товарищу выработать внимательность, а потому построились все быстро, кроме Сайто, и рассчитались по порядку!
Уже через две минуты его указание было выполнено, и оказалось, что, не считая меня, тут сейчас было восемнадцать человек.
— Сайто! Марш в центр зала. Остальные — встали вокруг него в круг, и по команде начнёте двигаться по кругу. Все запомните свои номера! Когда я называю чей-то номер, тот, чей номер назван, выходит из круга, и наносит удар Сайто. Удар можно нанести лишь один! Рукой или ногой — не важно. На ваше усмотрение. Твоя задача, Сайто, либо отбить его, либо уклониться. Контратаковать запрещаю! Всем всё ясно⁈
— Хай! — дружно рявкнули мы.
— Начали! — ещё раз рявкнул он, и мы начали.
Уже очень скоро я клял себя последними словами, что вообще припёрся сюда сегодня. Удары летели со всех сторон, и я тупо не успевал реагировать на большинство из них. Мне прилетало чаще всего в спину, сбивая меня с ног, но бывало, что и по ногам, голове, рукам, и каждый удар по моей больной руке взрывался вспышкой боли.
Я пытался двигаться быстрее, и шустрее поворачиваться, но раз за разом пропускал удары. И больнее всех, конечно, лупил по мне Рюто, которого аджарн так и не выгнал из школы, и заявил ему, что тот будет в резерве, на случай если я по какой-то причине не смогу участвовать в соревнованиях.
Тот был этому весьма рад, и сейчас выкладывался на полную, не жалея ни себя, ни меня.
Очень скоро у меня от усталости стало расплываться всё в глазах, и все мои противники превратились в мелькающие перед глазами пятна. В голове шумело, я практически ничего не соображал, и действовал исключительно на автопилоте.
— Стоп! — через целую вечность донёсся до меня крик тренера, и я без сил рухнул на пол, не слыша, что он там мне говорит про мои ошибки. Я хотел лишь лежать, и чтобы меня никто не трогал ближайшие несколько часов.
Интерлюдия
Кага Тодоши сидел в машине напротив дома объекта, и отчаянно… Нет, не трусил, как хотелось бы ему верить, а волновался. Из очень уже непростой семьи оказался этот парень, на которого напали его недоумки.
Его отец был довольно известен среди якудза, и пользовался у них уважением, взаимодействуя с ними по своей работе в корпорации Сони Груп, где занимался вопросами охраны очень важной персоны.
Ему стоило только обратиться к кому-нибудь из своих партнёров, и те не раздумывая принесли бы ему головы как тех троих недоумков, так и самого Тодоши.
Но мало ему было этой беды, так ещё и дед у парня был весьма непростой. Бывший полицейских, отсидевший в тюрьме восемь лет, где пользовался огромным уважением заключённых.
Он тоже без проблем мог доставить большие проблемы Каге.
Если до того, как Тодоши всё это узнал, он ещё немного подумывал о том, чтобы проучить этого парня, то теперь отбросил эти мысли в сторону. Выход оставался только один — просить прощения и договариваться. Других вариантов не было.