В кубрике никого. Поднял крышку рундука, убедился, что мой рюкзак на месте и на первый взгляд никто в нём не копался. Расслабился я что-то, вещи без присмотра оставил. Опустил крышку, уселся сверху, задумался. Ночевать в кубрике нельзя. Это мышеловка. Лучше на палубе. А на палубе стрелять нельзя, весь посёлок проснётся. И магией не воспользуешься, мало ли кто увидит. От злости ударил рукой по коленке. Что делать? И на берег мне хода нет.
Ладно, остаётся всё-таки только устроиться на палубе и наблюдать за берегом. Если появятся ночные гости, то тогда и думать, как, чем и, главное, где их встречать. И самострел надо собрать. Только теперь до меня дошла вся настоящая полезность этого оружия. Тихонько стрельнул и всё, нет проблемы. А я грешил на бандосов, что им огнестрел не по карману. Просто им шум не нужен, вот и ходят везде с самострелами.
На борту осталась только дежурная вахта, остальная часть команды давно скрылась в темноте ночи, на прощание гулко протопав по деревянному настилу пирса в посёлке. Постепенно и на катере улеглась суета, никакого шума, только на мачте горит маленькая дежурная лампочка. Освещение так себе, только для виду, палубу даже под самим светильником не видно. Зачем включили?
А я вот тут пристроюсь, у знакомого брезента. Сигналка работает, если кто будет идти, сразу почувствую. В этот раз выставил только сторожок, охрану не добавлял, чтобы не выдала меня срабатыванием. Вход в кубрик рядом, почти… Шагов пять-шесть. Самострел заряжен, пистолет пока в кобуре, на предохранителе, нож на поясе. Посмотрим, послушаем. Лишь бы дежурные бродить не начали, пойдут ненужные вопросы задавать, шум поднимут. А дверь вниз лучше чуть-чуть приоткрыть, чтобы замком потом не лязгать. Устроился поудобнее, замер, жду. Может, никого не будет? Показалось? А я тут запаниковал? Ну и ладно. Днём высплюсь. Зато целее буду.
Никого. Над головой чёрное небо в звёздах. Светят безразлично сверху, подмигивают. Море шумит, волна о борт тихонько шлёпает, тишина. И на борту ни звука, только храп откуда-то еле слышен. Спит вахта. Дежурит так. Но мне это и надо, пусть спит.
Сижу, вспоминаю, чему меня на ферме учили. Повторяю пройденное. Магию только не трогаю, энергию надо бы поберечь. Моя сигналка до берега теперь достаёт, только мне так далеко не надо, можно и поменьше в неё сил вложить. Причал охватывает и хорошо.
Уже под самое утро, когда я начал забираться под брезент, пытаясь согреться и укрыться от накатившей с моря промозглой сырости, дрогнула сторожевая нить, заставив забыть про озноб и усталость. Дрёма сразу ушла, в голове прояснилось, подрагивающие нити сигналки вынудили мгновенно собраться, подхватить самострел и приподнять голову над бортом. Что там?
В чуть сереющем предрассветном сумраке еле-еле можно было разобрать тёмные пятна на самой границе видимости. Зато слышно было отлично.
– Всё. Мы дальше не пойдём. Вон катер, никого нет. Где наши деньги? – долетел сдавленный шёпот.
– Дело сделаем, и будут вам деньги. Так договаривались, или я что-то не понял? – наглый и ленивый ответ не вызывал никаких сомнений, кто идёт ко мне в гости.
– Мы договаривались до катера вас довести…
– А вдруг вы нас обманули? И там его нет? Так что идёте вместе с нами, и это не обсуждается, – теперь уже явная усмешка проскочила у бандита.
И у меня нет никаких сомнений, что это пришли за мной. Вот прицепились! Кого я тогда грохнул? Сколько их? Сигналка показывает, что четверо. Значит, двое катерников и двое бандитов. И шуметь они не будут, это точно.
– Не обманули. Мы тогда у катера на причале подождём, – пошёл на попятную тот, первый, со сдавленным голосом.
– Ждите. Может, чего и дождётесь, – уже явно издеваясь, хмыкнул бандит.
Быстрый шум, дёрнулись тени, кто-то захрипел, и сигналка показала, что на причале остались только двое.
– Зачем нам деньги отдавать? Они нам и самим пригодятся. Опускай осторожно в воду. Тише ты, не шуми. Отлив начинается, тела в море унесёт. Пропали и пропали, мы-то тут причём? – хмыкнул главарь. И добавил своему молчаливому спутнику: – Вот что с людьми жадность делает. А не захотели бы денег, были бы живы. Понял?
Ответа так и не было.
Две тени повозились, выпрямились и осторожно двинулись к катеру. И у меня все сомнения пропали. Стрелять не буду, шум поднимать нельзя после таких событий. Эх, надо было саблю брать, то есть шашку, всё забываю, путаюсь. Самострел на одного, а второго придётся… Молнией? Ножом? Посмотрим.
Скрипнули деревянные сходни, глухо стукнули по борту. Двое. Пока внизу. Остановились на нижней поперечной доске трапа. Ещё раз тронул сигналку, убедился, что вокруг пусто, и сразу же свернул сторожевое заклинание. После того как я научился ставить новую сеть, у меня резко уменьшился расход энергии. Но на всякий случай её поберегу. Уроки мага на ферме крепко в голову за два месяца вбиты. Магической энергии много не бывает…
Заскрипели еле слышно доски. Из непроглядного сумрака на борт начали подниматься ночные гости. Чем выше, тем чётче проступали фигуры, попадая из тени в серый сумрак зарождавшегося рассвета, под рассеянный неясный свет одинокой лампочки на низкой мачте. Первый массивный, доски под ним поскрипывают, жалуются, но движется мягко и плавно. На палубу с борта спрыгнул бесшумно, даже подошвами не шлёпнул по металлу. Чуть пригнулся, закрутил головой по сторонам.
– Что там, Большой? – а вот следующий на его фоне совсем не смотрится. Ниже своего напарника, весь какой-то мешковатый и балахонистый. Перебираясь через борт, чуть не грохнулся, зацепившись за что-то ногой.
– Тихо ты, зараз-за, – зашипел громила, подхватывая своего подельника рукой за шкирку. Тот висел спокойно, даже не шевелился.
– Да спят все. Парень внизу, в кубрике. А вахтенный будет до утра крепко спать. Эти же нас уверили, что в чайник порошка сыпанули сонного.
– Да заткнись ты. Знаю сам. А если не сыпанули? С фермерами связываться себе дороже. Если шум поднимется, знаешь, что с нами сделают? Тогда даже с добычей лучше к своим не показываться. Проще будет тебя здесь удавить.
– Что сразу удавить-то? Да поставь меня уже, сколько держать-то можно? Дышать нечем.
– Зря я тебя с собой взял, надо было одному идти.
– Сказали тебе взять, вот и взял. Да и кто бы тебе одному деньги доверил…
– Ну я тебе…
– Да тихо ты. Потом разберёмся. Сначала дело сделать надо. Ну. Отпусти.
Меня даже отпустило немного от услышанного. В животе ушла предательская дрожь, ладони мигом высохли. Большой тут явно физическая сила. А мелкий всему голова. Получается, громилу надо бить из самострела, а с малым как разбираться? Ножом?
– Смотри, дверь открыта, свет снизу пробивается. Спускайся.
Ого, пока я сопли жевал, они уже к двери пробрались. Почему я их проворонил? А-а, так они почти к палубе пригнулись, потому-то и не видно их в тени. Медленно привстал, напрягся и, как только последняя фигура скрылась в проёме двери, в три прыжка оказался возле проёма. Короткий шаг через высокий железный порог, стоящий внизу на ступенях что-то успевает почувствовать или услышать, уже неважно, оборачивается ко мне, задирая голову вверх. Оба подо мною, на ступенях узкого крутого трапа, уходящего вниз.
И я с силой опускаю свой ботинок на эту голову, толкая его вперёд на своего подельника, успевая выстрелить из самострела. Промахнуться невозможно, огромная фигура занимает весь проём. Перехватываю самострел левой рукой, а правой тяну из кобуры пистолет. Если услышанное правда, то вахтенный крепко спит и не проснётся от выстрела, а на берегу вряд ли кто что-то услышит. Мы же внизу, а я ещё дверь за собой прихлопну. Вот так. И светляк зажгу. Тела мягко ссыпались вниз. Ожидал грохота, шума, а тут ничего не брякнуло, не звякнуло. Словно тряпки на пол упали.
Однако внизу тихо, никто не шевелится. Быстро соскользнул по трапу вниз, наступил на мягкую тушку, подспудно со страхом ожидая, что та сразу очнётся и ухватит меня за… ну, за что-нибудь ухватит. Воображение сразу разыгралось. От страха, наверное.
Светляк загорелся чуть ярче. Отключил лампу дежурного освещения. А как оно работает? Паровик же заглушен? Надо обязательно узнать.
От пришедших в голову мыслей только скривился болезненно и сплюнул. Что за чушь в голову лезет. Тут чуть не убили, два тела валяются, кровью пахнет, а я о такой ерунде думаю. И самострел не перезарядил, дурень.
Присел на твёрдое сиденье рундука, положил на стол перед собою самострел, уставился на распростёртые тела. И что дальше? Теперь точно вижу, что оба валяются без чувств. А что они там про какие-то деньги говорили? Где там моя верёвка?
Сначала мелкого связал, запутал руки и ноги, оттащил его в сторону, пошарил по карманам. Искусству мародёрки тут все с пелёнок обучены, поэтому на столе мигом оказалось содержимое карманов первого бесчувственного тела. А вот ко второму подходить было страшно. Очень уж громадная туша. И с ней надо будет что-то делать. Причём быстро, пока вахтенный не очнулся и на берегу темно. Так что страхи в сторону, и вперёд, к телу.
– Ах ты, драная акула! Ну и кровищи с него натекло. И стрелки не видно. Не дышит? Нет.
Вторая кучка добра из карманов оказалась более внушительной. Пока шерстил тело, убедился и в наличии хорошей суммы денег и кое в чём ещё. Сгрёб всё в рюкзак, потом подробно рассмотрю.
– Эй, очнись! – потормошил мелкого, похлопал его по мор… да, по лицу.
Ещё раз потормошил, с облегчением увидел как тот очумело затряс головой, заморгал глазёнками. А куда мне его потом? Что я с ним делать буду. Прибить вряд ли смогу, хоть и понимаю, что другого выхода у меня нет. Впрочем, это я на ферме за два месяца размяк, расслабился, а прежний Славка даже не задумался бы над подобным вопросом. На свалке такие проблемы быстро решаются, и остатки этих проблем крысы подъедают.
– Э-э… Ты чего? Ты его убил, что ли? Да ты знаешь, на кого ты… – начал было привычно лопотать мелкий, но быстро заткнулся после моего красноречивого движения пистолетом в его сторону. Сообразительный. Вот и проверим, насколько.