Время тянулось, словно резиновое. Про меня будто забыли. Приносили еду, и на этом всё. По еде дни и отсчитывал. Только и оставалось, что спать. Попытался, плюнув на всё, вернуться к своим занятиям, но даже это не получилось, я не почувствовал ни своей энергии, ничего, как будто в пустоте сижу. Сначала опешил, испугался, запаниковал, а позже успокоился. Наверняка это камера такая. Вот выйду на свободу, попробую, тогда и буду делать выводы.
Приблизительно через неделю скрежетнул засов, заставив меня подскочить с лежанки. Что-то новое. Сердце застучало, возможно, сейчас моя судьба решаться будет…
– Выходи. И без глупостей, иначе браслеты наденем!
Несмотря на все мои переживания, услышанному сильно обрадовался. Значит, опасаются моей магии, получается, это в камере у меня силы нет, а за её пределами всё будет нормально!
– Стоять! Слушай внимательно! Если только заметим, что ты к магии потянешься, пожалеешь! Вперёд!
Потянулись подвальные длинные коридоры, количество моих стражей сначала удвоилось, потом к ним прибавилось ещё несколько человек. Без оружия, маги, что ли? Забрезжила догадка, куда меня ведут, и от этой догадки меня пробил сильный мандраж.
Остановились около узкой дверки, перестроились. Теперь я оказался посередине. Дверь открыли, и мы начали подниматься вверх по тесной неширокой лестнице. Ещё несколько тайных переходов, подтверждающих мою догадку, и новая узкая лестница, круто изгибавшаяся в разные стороны на всём своём протяжении. Короткий переход закончился очередной дверью, перед которой все остановились. Получилась этакая гусеница из людей, настолько плотно мы стояли друг к другу. В нос полезли чужие резкие запахи. Постарался осторожно дышать ртом, потому что вытерпеть это было тяжко. В камере было лучше.
Бесшумно приоткрылась запертая дверь, потянуло сквозняком, стало легче дышать. Гусеница пришла в движение, начала втягиваться в проём. Подошла и моя очередь переступить порог.
Солнечный свет ударил по глазам, заставил зажмуриться, поэтому замер на месте. Кто-то настойчиво потянул за руку в сторону, пришлось сделать несколько коротких шагов. Быстро осмотрелся через прищуренные веки, зрение приходило в норму. Мы в кабинете? Перво-наперво заметил огромные, во всю стену полки с книгами, потом большой массивный стол и кресло за ним, сейчас пустующее. Кроме нас в комнате больше никого не было.
– Встань сюда! Стой смирно, с места не сходи, магию забудь. Говорить вежливо, вопросы не задавать! Понял?
Да понял я, понял. Как только смог осмотреться, мои подозрения получили полную уверенность в предстоящей встрече. На удивление мандраж пропал, только внутри словно какая-то тоненькая струна мелко-мелко вибрировала. И в горле пересохло.
– Понял или нет? Дайте ему воды!
Вода это хорошо, это то, что мне сейчас нужно. Схватил стакан, чуть не расплескал. Волнуюсь, получается. А я-то так был в себе уверен. Не пойдёт, надо брать себя в руки.
– Успокоился? Догадался, кто с тобой говорить будет? Понимаешь, что глупости лучше не делать?
Впервые я посмотрел на того, кто всё это время меня спрашивал. Не стражник, точно, и не похож на мага, потому что те стоят чуть впереди, сбоку, между мной и столом.
– Понимаю, – выдохнул.
Наткнулся на пронизывающий холодный взгляд, бодаться не стал, отвернулся. Зачем мне это нужно? Мне эти бодания уже надоели.
Что сделал и как отреагировал незнакомец, я пропустил, только почувствовал, как все в комнате словно подобрались, подтянулись и замерли. Поднял глаза. Как это? Ни звука, ни шороха не донеслось, а в кресле уже государь сидит, на меня смотрит. Рядом, положив руку ему на плечо, стоит государыня. Кто же это ещё может быть? И тоже смотрит, только по-другому, как будто изучает, что от меня можно ожидать, и одновременно словно на составляющие разбирает. Такое чувство, что опаснее её вокруг никого нет. От неё одной моя судьба зависит. И не государь здесь правит, а она.
По лицу государыни скользнула тень удовлетворения, словно она прочитала мои мысли. Вот не смотрел бы пристально, ни за что бы не заметил. А так сумел увидеть. И догадался, от кого все мои беды происходят. И сообразил не выказывать своей догадки раньше времени. Догадался и молодец. И опять увидел лёгкую тень довольства.
– Что скажешь?
Первый же вопрос государя не ко мне, а к своей супруге.
– Можно отсылать охрану. Умный мальчик, дурить не станет.
– Хорошо. За дверью подождите! – властным движением руки словно вымел всех стражников из комнаты, включая магов. Только старший попытался было задержаться и что-то сказать, но передумал и, коротко поклонившись, аккуратно закрыл за собой дверь.
Тишина в кабинете вязкая, слышно, как в воздухе пыль летает, друг за друга цепляется.
– Подойди ближе. А похож на меня, похож… – и опять потянулась длинная пауза.
Государь задумался, наверное, воспоминания навалились? Заметил, как нахмурилась государыня, и поторопился выбросить из головы ненужные мысли. Брови женщины тут же разгладились, значит, я прав, и она все мои мысли читает? Пронзительный взгляд пробрал до печёнок, заставил поёжиться.
– Да-а… Сколько времени прошло… Надеюсь, ты не думаешь, что я распахну тебе свои объятия и ты бросишься ко мне на грудь, заливаясь слезами счастья? – потянул паузу. – То, что ты остался жив, и хорошо, и в то же время плохо. Если бы меня не уверили, что в тебе действительно течёт моя кровь, этого разговора бы не было. Впрочем, тебя бы тоже уже не было. Только из уважения к памяти моей первой жены я с тобой говорю. И скажу сразу, твоё появление внесло сильную сумятицу в нашу жизнь. То, что было когда-то, много лет назад – давно прошло. Не желаю ворошить забытое. У меня жена, государыня, которую я люблю, которая принесла мне сына, наследника. Да, его сразу же объявили наследником. И тут появляешься ты. В качестве кого?
– Я просто хотел хоть что-то узнать о своих родителях… кто я и откуда…
– Узнал? Кому от этого легче стало?
Голова пошла кругом. Как сказать, что ничего мне от них не нужно, пусть живут как жили, а я буду жить своей жизнью, уеду куда-нибудь, хотя бы на Центральный, к Алексею с Алёной.
– Не получится, к сожалению… – вступила в разговор государыня. – Слишком много людей знают, кто ты теперь на самом деле. Оставить всё, как есть, так нас не поймут. Приблизить тебя к себе? Это значит сломать всё, что уже давно построено, налажено, и заново перекроить всю государственность.
– Так что? Мне не жить? – вырвалось само собой.
– Тогда проще было бы с тобой вообще не разговаривать, а тихо удавить в подвале. Потом сказали бы, что умер от ранений, и всё.
– Но я не хочу ни власти, ни денег, ничего не хочу.
– А сейчас ты говоришь неправду. Ведь была у тебя мысль рассчитаться со всеми своими врагами? Хотел власти? Вспомнил, вижу… Про деньги да, не думал, это так.
– Я же не по-настоящему, это просто мечты были…
– Это ты сейчас так говоришь, а что скажешь через год? А через два? Когда подрастёшь? Понимаешь?
Да всё я понимаю! Хотел со всеми проблемами разобраться, все корни, мол, в столицу тянутся, думал. Дотянулся до этих корней, и что теперь, конец всем проблемам и мне вместе с ними?
– Не всё так печально, как ты думаешь. Есть выход и для тебя, и для нас. Дорогой? – женщина властно посмотрела на мужчину. – Оставь нас.
Ох, ё-ё. Что же сейчас мне скажут? Я подобрался.
– Расслабься, – пренебрежительно бросила государыня. – Поговорим откровенно?
Мне только и осталось, что кивнуть. Я и так откровенен со всех сторон, даже мысли мои, что открытая книга для неё.
– Мой сын будет наследовать государю! Это не обсуждается нигде и никогда! Понял? Ты прав, за всеми твоими неприятностями стою я. И меня удивляет, что ты сумел выкрутиться и остаться живым и невредимым. Почти невредимым, но это мелочи, не считается. Кровь, она много значит. И судьба. Если тебе суждено было обойти все мои препоны, то не будем противиться судьбе. И воле государя! Доложили ему о тебе, только поэтому ты ещё живёшь и здесь стоишь. Помни об этом! И пусть будет так! Жить будешь прежней, обычной жизнью. Останешься Алексеевым, тут для тебя всё удачно сложилось. Во дворец тебе отныне хода нет! И пригляд со стороны за тобой и твоим окружением всегда будет, это ты должен понимать. О боярстве можешь забыть, от рода твоей матери почти никого не осталось, кроме Георгия по боковой ветви, пожалуй. Вытянул ты его с того света, я даже не ожидала, что целительский дар вашего рода в тебе проснётся. Даже грех тебя уничтожать после такого известия. Обрадовался? Рано. Боярином тебе никогда не быть, не хватало нам новой боярской смуты за трон. Подпишешь отречение от власти и привилегий… на всякий случай. Вот магом можешь оставаться, государству сильные маги, а тем более целители всегда нужны! Ты в Академию хотел поступить? Для начала училище закончи на своём острове. Сможешь дальше пробиться, значит, пробьёшься. Жить будешь пока у Георгия, он за тебя поручился. Оправишься, улетишь на Центральный. С ним я уже поговорила. Это не обсуждается! В метрополии тебе делать нечего! Хорошо бы было тебя вообще в столицу не допускать, но посмотрим, не будем совсем закрывать дорогу молодому дарованию. Если ты дурить не станешь, конечно…
– И на меня больше никто нападать не будет? – вставил, дождавшись паузы. Всё сказанное было понятным, больше добавить нечего. Спасибо, что живой!
– ПОКА не будет. Сам понимать должен. Кто знает, как жизнь дальше повернётся? Видишь, я с тобой полностью откровенна. Если бы не твой отец, ты бы передо мной сейчас не стоял и из камеры не вышел. Помни об этом!
– Я понял, – только бы лишнего не подумать, выкинуть из головы все мысли, о… прачке лучше вспомнить.
Похоже, моя затея удалась. Брови государыни нахмурились.
– Снова ты меня удивил. Силён. Даже жаль, что так жизнь сложилась. В иное время было бы интересно тебя к себе приблизить. Ладно, можешь не закрываться, не буду в твоей голове копаться.