– Я не шучу.
– Вы хоть раз когда-нибудь погружались, сэр? – склонив голову, вежливо поинтересовался негр.
– Я все схватываю на лету.
– При всем уважении, сэр, с точки зрения безопасности об этом не может быть и речи.
– Речь может идти обо всем на свете, – дружелюбно сказал Декстер, – покуда есть тот, кто готов задавать вопросы.
Негр продолжал следить за пузырями. Декстер ждал, понимая, что вежливость не позволит парню тянуть с ответом. И оказался прав:
– Перед погружением у нас было две недели тренировок, – мягко и рассудительно продолжил тот.
– И все же у вас было первое погружение, – уточнил Декстер. – До этого ни разу, а в один прекрасный день – пожалуйте на дно.
Негр склонил набок голову, пытаясь понять, куда клонит собеседник.
– Вот и у меня сегодня такой день.
Белобрысый водолаз по-прежнему не отрывал глаз от циферблатов компрессора; поди пойми, слышал он их разговор или нет. Декстер подошел к нему поближе, кашлянул и заговорил тихо, так, чтобы расслышать его мог только белобрысый, а парни, вращавшие маховики, – нет.
– Я хочу взять у тебя скафандр и сам спущусь на дно.
– Это так не делается, – пробурчал белобрысый, не сводя глаз с циферблатов.
– Это может делаться множеством способов, – сказал Декстер. – Как и все на свете.
Но белобрысый на него даже не покосился.
– Я хочу помочь, только и всего. Сэкономить ей время. А ты нужен тут, наверху.
– Помощи от вас будет ноль.
– Ну, знаешь, обидно такое слышать.
– Риск большой, а толку – ноль.
– Опасаешься, что воздуха не хватит? С одним компрессором на двоих?
– Не только.
– Если возникнут трудности, можешь меня отключить, – сказал Декстер. – Я самостоятельно всплыву. Восемь минут у меня ведь будет в запасе, верно?
Теперь его внимательно слушали оба водолаза.
– При ваших-то габаритах? – заметил негр. – Меньше.
– Все равно, снимай давай.
Белобрысый водолаз пренебрежительно хмыкнул.
– То-то будет радости, если мы останемся с вашим трупом на руках.
– Никакого трупа не будет.
Парни переглянулись.
– Как вы это себе представляете? – поинтересовался негр.
– Шкипер! – рявкнул Декстер. Моряк подскочил, словно ему плеснули в лицо ушат воды. – Дуй сюда.
Шкипер заковылял к ним, словно полураздавленное насекомое.
– Ну-ка, помоги мне кое в чем убедить этих джентльменов, – сказал Декстер. – Если при погружении в залив я ненароком окочурюсь, ты готов поручиться, что на них это никак не скажется и они уйдут отсюда свободными людьми? Без каких бы то ни было сложностей с законом, коронером или почтальоном?
Шкипер кивнул, с трудом переводя дух. Декстер не был до конца уверен, что старик все понял.
– При всем уважении, – заметил негр, – тела не могут просто взять и исчезнуть.
– Могут-могут, – возразил Декстер. – Еще как исчезают. Ты, друг мой, сейчас находишься в другом мире. С виду он, может быть, выглядит очень знакомо: пахнет, как всегда, звучит, как всегда, но то, что происходит здесь, в настоящий мир не переносится. Завтра проснешься, и окажется, что нынешних событий вовсе и не было.
Они воззрились на него, как на полоумного. Где им понять, как работает теневой мир. Как же их убедить? Конечно, можно обойтись и без объяснений, но Декстер всегда предпочитал убедительные доводы грубой силе.
– Я хочу сказать, что правила у нас с вами разные, – начал он. – Разные порядки. То, чего в вашем мире быть не может, в моем – может. В том числе и пропажа трупов.
– И к какому же миру относится наш водолаз? – спросил негр. – Что будет, если с ней что-то случится?
– Ничего с ней не случится, – отрезал Декстер. – В этом мы с вами совпадаем. Зато я – другой. Я – нечто вроде… – он запнулся, не находя подходящего слова. – Вроде отражения. Или тени.
Он пытался выразить то, чего прежде четко не формулировал и до конца не осознавал.
– Все это – только красивые слова, – сказал белобрысый водолаз и в первый раз глянул Декстеру в лицо. Взгляд жесткий, со скрытым вызовом. – Что до меня, существует только один мир, и без кислорода никто из нас в нем долго не протянет. А любители разыгрывать из себя героев – чисто заноза в заднице, но отвечать за все придется олухам, которые позволяют этим краснобаям провалить дело. Нет, приятель, говорю я, и точка. Я отказываюсь снаряжать тебя к спуску в залив.
Декстер глубоко вздохнул.
– Я попытался тебя убедить, – сказал он. – Похоже, не получилось.
– Слушать-то я слушал, но ни одного разумного слова не услышал.
– Теперь приказываю: снимай водолазный костюм.
– Я подчиняюсь руководству Военно-морского флота Соединенных Штатов. А не тебе.
Декстер задрожал от ярости.
– В данную минуту руководства Военно-морского флота Соединенных Штатов здесь нет, – вполголоса произнес он. – Я, по крайней мере, его не вижу.
– Еще как есть. Оно контролирует эту бухту. Всю, целиком.
Декстер повернулся к негру.
– У твоего дружка не все дома? – спросил он достаточно громко, чтобы белобрысый его услышал. – Может, до него не доходит, что мои ребята в два счета прострелят ему башку и сбросят за борт – кормить рыб. Им это – как таракана раздавить.
Он даже не повысил голос, но по всему судну пробежало напряжение, ясно различимое даже на ветру.
– У нас неприятности, босс? – оживленно спросил подскочивший Энцо.
– Не знаю, – ответил Декстер, глядя на негра. – У нас неприятности?
Кто как не негр сразу поймет, что ему поставили подножку. Он спокойно направился к своему товарищу и зашептал что-то ему в ухо. Декстер уловил обрывки:
– … ничего страшного, если он…
– … Савино действительно мог…
– … на флоте это дело обычное…
Декстер понял, что победил: негр взял ответственность на себя. Так и вышло: он шагнул к Декстеру и сказал:
– Мы не хотим неприятностей, сэр. Никаких.
– Я тоже, – сказал Декстер. – Именно поэтому я даю твоему приятелю последний шанс отойти и не мешать, не то я его так припугну, что он наложит в штаны. Уверяю тебя, это очень неприятно.
Белобрысый водолаз побледнел. И теперь поглядывал на циферблаты компрессора только по привычке. Декстер представил себе, что творится в его голове, такого давления он наверняка еще не испытывал. Впрочем, Декстер не любитель вникать в чувства других людей.
– Господи боже! – севшим от ужаса голосом просипел напарнику белобрысый.
– Его здесь я тоже что-то не вижу, – заметил Декстер.
Когда Анна получила сигнал о том, что спускается второй водолаз, она решила, что по ошибке сама попросила о подмоге. Но следом подумала: а вдруг что-то пошло не так? Сигнальный конец уже трижды передвигался (последний раз к другому борту лихтера), – а в результате она нашла только разбитую бочку и ствол дерева. Пока спускался второй водолаз, она двигалась дальше, затем почувствовала, что он поднял круговой трос и уже подползает к ней, вынуждая ее стать на ноги. Анна инстинктивно открыла глаза, но, разумеется, ничего не увидела.
И тут сообразила: им же на занятиях объясняли, что два водолаза могут под водой разговаривать друг с другом, если их шлемы соприкасаются. Баскомб оказался выше, чем она ожидала, ей пришлось слегка потянуть его за руку, чтобы он наклонился. Прижав к его шлему свой, она спросила:
– Зачем ты спустился?
Ответ пришел издалека, слабый, как звук радиоприемника из-под одеяла.
– Декстер, – услышала она.
– Что с Декстером?
– Это я. Я – Декстер.
У Анны мелькнула мысль, что Баскомб ее разыгрывает, но он вряд ли способен шутить в такой ситуации.
– Это невозможно.
– Как видишь, возможно.
– Это же… опасно, – пролепетала она.
– Молодые люди наверху мне это разъяснили.
Она живо представила себе кое-какие безобразные сценки, которые наверняка предшествовали появлению Декстера Стайлза в водолазном костюме Баскобма. Но ее мозг отказывался этим заниматься: надо было сохранять спокойствие.
– компрессор сможет подавать воздух для нас обоих?
– Ты дышишь нормально? – вместо ответа спросил он.
Анна сделала глубокий вдох и заметно успокоилась. Она слышала, что военные иногда сразу, без подготовки отправляют курсантов в водолазном снаряжении под воду – как первый шаг в процессе отсеивания. В шлем поступал сухой прохладный воздух, и в голове у нее прояснилось.
– Да, – ответила она. – Мне воздуха хватает. А тебе?
– Все отлично.
И Декстер не преувеличивал. Как только, в соответствии с наставлениями негра, он снял с плеч связку кабелей и открыл клапан воздушного шланга, необъяснимая веселость охватила его и уже не покидала, пока тяжелые ботинки тянули его тело вниз, сквозь бескрайнюю давящую тьму. Казалось, будто некое титаническое усилие (до конца им не осознанное, да и было ли оно?) вот-вот принесет наконец плоды. Он сможет ходить и дышать на морском дне.
– Боюсь, что мы ничего не найдем, – услышал он ее голос. – Откуда известно, что именно здесь то место?
Голос еле слышен, как бывает при разговоре по междугородней телефонной связи. В результате возникла странная смесь близости и отдаленности; эту смесь Декстер частенько ощущал во время телефонных переговоров, когда казалось, что далекий собеседник нашептывает ему что-то прямо в мозг.
– Мы его найдем, – сказал он рокочущим голосом, особенно гулким по сравнению с шепотком Анны. – Шкипер знает, что говорит. Он здесь.
Эти слова сбили Анну с толку: что, Шкипер тоже здесь? Доносившийся сквозь два шлема голос был лишен не только громкости, но и намека на эмоции, – точно голос автомата, если бы автомат мог говорить. Но его слова не выходили у нее из головы. Он здесь. Ей не раз виделась одна и та же картина: на Кони-Айленде, после утреннего купания, которое отец очень любил, он выходит из моря, и с его блестящего под солнцем тела стекают капли воды. Он подмигивает и машет рукой изумленным спасателям: они заступили на смену уже после того, как он исчез из виду; отец вытирается махровым полотенцем, он положил его, вместе с одеждой и бумажником, на песок возле Анны. После этих купаний он лучился блаженством, как будто избавился от своей неизбывной печали.