Что же касается самой Эбби, то у нее отметки всегда были настолько хорошими, что ее назначили помогать некоторым младшим осваивать искусство быстрого чтения. Но не успела она начать той осенью заниматься с новой девочкой, как одна из учительниц отозвала ее в сторонку.
– Следи за тем, чтобы Уитни все время не снимала свою шерстяную шапочку. И никогда не прикасайся к ней головой.
А когда Эбби подняла на нее удивленный взгляд, пояснила шепотом:
– У нее вши. Тебе не стоит беспокоиться на этот счет, если будешь соблюдать осторожность, когда занимаешься с нею или она тебе читает.
В школе «Клаймер» год назад имела место короткая вспышка педикулеза. Рассчитывая подавить все страхи еще до того, как родители начнут посматривать в сторону других школ – например, Чапина или Спенса, – директриса пригласила врача, чтобы тот прочитал лекцию в большом актовом зале школы и убедил всех, что гниды не могут перепрыгивать с головы на голову при отсутствии физического контакта и что в этом заболевании нет ничего зазорного или нечистого.
– Я надеюсь, что вы, родители учениц школы «Клаймер», будете следить за тем, чтобы ваши дочери вели себя по-доброму по отношению к заразившимся одноклассницам, – сказала им директриса. – Вшам безразлично чье-либо богатство или привилегии.
Родители девочек школы «Клаймер» хорошо понимали, что такое богатство и привилегии. Обучение в этой закрытой частной женской школе было лучше, чем в большинстве подобных учебных заведений, так что когда Элейн через неделю или чуть позже стала чесаться, КиКи пришла в ужас, а папа пришел в ярость. «Черт возьми, КиКи! Сорок пять тысяч в год, и в этой школе она заполучила вшей?!»
Он был не из тех людей, кто занимается проблемами ликвидации пауков в ванной или тараканов в кухне, поэтому заболевание Элейн совершенно выбило его из колеи. И несмотря на возмущенные протесты КиКи, папа тут же отправил Эбби обратно в Уэст-Сайд, пожить с теткой Джесс, пока у Элейн – по крайней мере, в течение недели – не будет обнаружено никаких гнид.
Эбби понимала, что ей не угрожает заражение вшами до тех пор, пока они с Элейн не пользуются одной щеткой для волос или одними головными уборами, но она с удовольствием приняла участие в этих спорах и обсуждениях, особенно после того, как папа стал ужинать вместе с ними по меньшей мере пару раз в неделю. Это было совсем как в прежние времена, и Эбби, когда обнимала его, прощаясь перед уходом, он, кажется, сожалел, что ему нужно уходить.
Настал праздник Хеллоуин, потом он прошел, прежде чем отец разрешил Эбби вернуться в квартиру, которую все еще именовал «новой». Она уже все знала про скучное и утомительное двухчасовое расчесывание волос с помощью частой металлической расчески как про единственное средство вычесать из волос всех гнид, если не прибегать к очистке каждого волоса по отдельности.
– Триста долларов за сеанс, – ворчал папа, сообщая об этом тете Джесс. – А у нее волосы такие длинные, что требуется три сеанса!
– А разве КиКи сама не может ее расчесывать? – спросила тетя Джесс.
– Я не хочу, чтобы она даже прикасалась к этим проклятым насекомым! Что, если она сама заразится? – Он содрогнулся при одной мысли об этом.
Ко Дню благодарения КиКи обнаружила еще больше вшей в волосах Элейн, хотя та клялась и божилась, что не надевала чужих шапок, пользовалась отдельной расческой и не касалась головой никого, когда позировала для групповых фотографий с подругами, которым теперь было запрещено приглашать ее к себе с ночевкой.
Папа уже угрожал подать иск против салона красоты, где Элейн в первый раз проходила сеанс вычесывания, и его хозяева согласились бесплатно провести еще одну серию таких вычесываний, если Элейн коротко острижет волосы. На сей раз возмущенные вопли Элейн не сработали, и ее длинные, золотистые, пораженные вшами волосы должны были в этот самый день вплотную познакомиться с ножницами парикмахера.
– Уверена, что ты просто счастлива, что уходишь, – кислым тоном сообщила КиКи Эбби, когда та застегивала молнию на своем рюкзачке; Элейн между тем валялась на постели, скребла себе голову и громко рыдала. – Может быть, если тебе повезет, ты и Рождество там встретишь.
Эбби ничего ей не ответила. Постоянные стычки и препирательства обоих взрослых уже всем надоели. Вспышки раздражения поугасли. Папа то испытывал отвращение к насекомым в волосах Элейн, то возмущался, а счета, которые КиКи приходилось оплачивать их кредитными картами, тоже примирению не способствовали. Эбби слышала, как он обвинял ее в том, что она вышла за него замуж из-за денег. КиКи в свою очередь то защищала Элейн, то негодовала по поводу его возмущения.
– Твой отец совершенно недопустимо к этому относится, – заявила она Эбби. – Я понимаю, у вас с Элейн часто возникали всякие разногласия и споры, но зачем он ведет себя так, словно она чуму подцепила?
Эбби остановилась у двери.
– Мне очень жаль, КиКи, что так получилось, – сказала она и обняла мачеху, что вообще-то случалось крайне редко. И нажала кнопку, вызвав лифт.
– Мне бы очень хотелось, чтобы вы оба пришли ко мне на Рождество, – сказала тетя Джесс, когда папа закончил развешивать на елке разноцветные лампочки.
– Не говори ничего подобного, если на это нет никаких надежд, – мрачно ответствовал ей брат.
Новая квартира отнюдь не являлась в эти дни местом радости и веселья. Вши каким-то образом перебрались с головы Элейн на голову КиКи, и папа теперь спал на диване в своем кабинете, опасаясь и сам ими заразиться.
Тем не менее в результате потоков пролитых слез, обещаний, а также, видимо, секса, как с презрением думала Эбби, все изменилось. Папа встретил ее в школе, когда там начались зимние каникулы, и сообщил, что от вшей удалось полностью избавиться. И они проведут праздники в Манхэттене, в Ист-Сайде.
Эбби кивнула и передала ему свой рюкзачок.
– Мне нужно попрощаться с одной малышкой, с которой я занималась, – сказала она и поспешно бросилась обратно в здание школы.
К счастью, ученицы младших классов все еще были заняты надеванием пальто и повязыванием шарфов и были рады любой помощи в этом трудном деле. В раздевалке стоял шум – все радостно обсуждали предстоящий приход Санта-Клауса и подарки, которые они получат на Рождество, так что никто не обратил внимания на то, как Эбби уединилась с шестилетней Мирандой Рэндолф, которой на следующий день предстояло пройти второй сеанс вычесывания и которая уже привыкла, что кто-то копается у нее в волосах.
Эбби аккуратно и осторожно перенесла три взрослые гниды и несколько яиц в маленький пузырек из-под таблеток, который еще с осени начала постоянно носить с собой. Если повезет, этот рождественский подарочек папе станет последней каплей, которая наконец переполнит чашу его терпения.
МАРГАРЕТ МАРОН написала и опубликовала тридцать романов и два сборника рассказов. Она лауреат премий «Эдгар», «Агата», «Энтони» и «Макавити», ее работы входят в список современных книг, рекомендуемых для гуманитарных учебных заведений. Она избиралась президентом национальных отделений клубов «Систерз ин крайм» и «Мистери райтерс оф Америка», в которых в 2013 году получила титул Великого Магистра. В 2008 году она получила премию «Норт Кэролайна эуорд», высшую гражданскую награду этого штата. Посетите ее сайт: www.MargaretMaron.com.
Джудит КелманТаинственное исчезновение на Саттон-плейс
В тот вечер ужин в кафе «Ауторе» состоял из телятины по-милански, трех убийств, налета полиции на наркопритон и кражи со взломом, совершенной неким смелым и удачливым вором драгоценностей по кличке Даймонд Слим[69].
Рубин Джефферс, туповатый репортер ежедневного онлайнового таблоида «Эй-Лист», поспешно царапал ручкой в своем блокноте. Его прищуренные глазки метались между смартфоном и блокнотом.
– Отличная идея, Джо! Мне жутко нравятся твои книги! Хватаю тут же, как только они выходят.
Джефферс обещал непременно быть на этом почтенном ежемесячном собрании самых известных нью-йоркских писателей-детективщиков (налететь, как муха на мед, как он выразился); правда, его присутствие там скорее походило на наличие мухи в супе.
– Ах! – Кроме нескольких десятков книг, вышедших четырьмя популярными детективными сериями, Джо Рэнсом, красавчик с худым длинным лицом и впалыми щеками, был скуп на снова.
Но не таков был репортер Джефферс.
– Вот что я тебе скажу. Этот типчик, Даймонд Слим, кажется, вышел у тебя лучше всех. Можно себе такое представить: грабитель, такой тощий, что может спрятаться в любом месте! Просто исчезнуть из виду! Просочиться в любую щель прямо как луч света! Наверное, был создан с помощью компьютера, да? Или это технология «грин-скрин»? Ладно, можешь не рассказывать. В любом случае отлично получилось. Когда ты начал про него писать?
– В восемьдесят втором.
Л.С. Крокер, с волосами, собранными в «конский хвост», и в очках, повернул к ним свой нос, похожий на клюв орла. Он не принадлежал к числу фанов Джефферса, который поместил свой последний обзор действий полиции в самое начало сводки новостей в «Эй-Лист» под заголовком «Самые худшие уголовные преступления». В «Ютьюбе» его собственная пародия на криминальные репортажи под названием «Шоковая терапия Л.С. Крокера» мгновенно разошлась по всему виртуальному пространству. Тем не менее Колин О’Дэй, самая яркая звезда на их профессиональном сияющем небосклоне, попросила Л.С. заключить мир, так сказать, «зарыть топор» (но не в черепе репортера, как она весело заметила) и позволить этому репортеру сделать репортаж о данном собрании. И почти никто не сказал Колин «нет».
– Запомни, Джефферс. Все, что мы тут говорим о любых незаконченных работах, не для печати!
Репортер направил на него указательный палец и сделал вид, что стреляет.
– Конечно, Л.С. Вас понял.
– И убери свой проклятый телефон! Никаких постов, никаких твитов!