• задрала юбку случайной семикласснице и не отпускала целых пять минут, пока та стояла и заливалась слезами;
• стащила годовую работу Бри по графике, засунула в мусорное ведро в столовой, где ее немедленно завалило остатками спагетти, а потом еще прилюдно этим хвасталась;
• собственно, придумала Жасмин прозвище Яблочные Сиськи, когда пару лет назад у них вспыхнуло противостояние по поводу чьего-то бывшего бойфренда и случайного секса на лавочке… Жасмин до сих пор пребывала в неведении.
Гемма была «редактором» выпускного альбома за одиннадцатый класс и подделала результаты в традиционном голосовании «Такой-то наверняка станет…». Она изобрела новую номинацию «Наверняка станет дегустатором плюшек в школьной столовой» и присудила ее несчастной толстушке по имени Матильда, которая ни разу в жизни не заговорила ни с Геммой, ни с ее компанией. Когда выпускные альбомы раздали, Матильда молча ударилась в слезы, выбежала из школы, и больше ее там не видели. А Гемма лишь рассмеялась и заявила всем, кто слушал – а слушали все, – что некоторые люди «просто не понимают шуток». Еще она подтасовала результаты, чтобы победить в номинации «Наверняка станет моделью». Бри точно это знала, потому что помогала с составлением альбома и подсчетом голосов.
Гемма не вошла даже в первую двадцатку.
3. Джессика Райтман
Джессика была уверена, что станет голливудской звездой. И убедила в этом всю остальную школу. Какую бы пьесу ни ставили в школьном театре, последние четыре года она играла там главную роль. Ни один урок музыки не обходился без ее гнусавого подвывания. Еще у нее был кошмарный братец, Дрю, на год старше; он также свято верил в наличие у себя актерского гения. Судя по слухам, их родители были тиранами пострашнее Сталина.
Помимо уроков музыки Джессика тренировала вокальные данные, отпуская колкие замечания о тех, кого считала ниже себя. То есть обо всех вообще. Словно ее бесило уже то, что она вынуждена делиться кислородом с другими людьми.
Джессика тоже была не особенно красива – по крайней мере, не так, как Жасмин. Все с ее лицом было в порядке. Два глаза (голубых), нос, пухлые губы, щеки и так далее. Однако они сочетались между собой каким-то странным образом, отчего ее черты казались чересчур угловатыми, почти остроконечными. Впрочем, это не мешало Джессике считать себя богиней и набрасываться на парней в полной уверенности, что они должны умереть на месте от благодарности. Жертвы обычно или использовали ее, или спихивали с коленок. В таком случае она принималась хохотать и визжать что-то вроде: «Ах ты шалунишка!»
Еще был балласт.
4. Эмили Нэшвиль
Если бы кому-то понадобился пример пустого места, кандидатуры лучше Эмили было не найти. Образно выражаясь, она принесла свою личность в жертву, как агнца на заклание, только чтобы войти в Идеальную Компанию. Ее суждения были суждениями Жасмин. Ее шутки были шутками Геммы. Ее колкости были колкостями Джессики. Что бы они ни сказали, она хваталась за бока и принималась хохотать так, будто сейчас выкашляет легкие.
Итого четверо. Звездная четверка, которую следовало как-то превратить в пятерку.
От размышлений Бри отвлекла странная волна вибрирующих звуков. Под партами беззвучно извивались телефоны. Миссис МакКвайр, учительница латыни, явно перестала следить за техническим прогрессом еще в конце девятнадцатого века, а потому ничего не заметила.
Впрочем, шепотки она замечала прекрасно.
– О боже, – прошипел кто-то слева от Бри, передавая телефон соседке. – Ты это видела?!
Бри, которая единственная не получила сообщения, вывернула шею, чтобы взглянуть на экран.
У нее перехватило дыхание.
Там было фото девочки с их потока, Натали. Топлесс. Селфи, судя по ракурсу. Она наивно надувала губы в камеру, но глаза Бри почти сразу соскользнули с лица на грудь. Кто-то подредактировал фотографию в Пейнте, направив на бюст жирную красную стрелку и подписав снизу: «СОСКИ-ОЛИВКИ».
Так вот о чем говорила Гемма. Вот чью жизнь Идеальная Компания решила разрушить сегодня. Какой-то бедной девочки, чей единственный грех состоял в том, что она неосмотрительно отправила бойфренду личное фото.
Бедная, бедная девочка.
– Тишина! – прикрикнула миссис МакКвайр. – Да что с вами сегодня? Не болтаем.
Но класс было уже не остановить.
– Это Натали… Боже, ты когда-нибудь видела такие большие ареолы?
– Кто это прислал?
– Гемма.
– Бедная Натали.
– Ну что за сука.
– Ты еще кому-нибудь переслала?
– А НУ ТИХО! – заорала миссис МакКвайр.
Шепотки наконец прекратились. Но в воздухе продолжало висеть тяжелое марево молчаливых сплетен, а спряжение глаголов перемежалось вибрациями входящих эсэмэсок.
Бри опустила взгляд в блокнот. К горлу подкатила тошнота. Она заметила, что у нее дрожат пальцы, и опустила ручку.
Почему?
Бри снова взяла ручку, написала это слово и дважды подчеркнула.
Почему они это делают?
Почему она стремится влезть в их компанию?
Почему люди считают их интересными, когда они делают такие вещи?
Дело было не в мести… Хорошо, может быть, самую малость. Бри провела десятки часов, фантазируя, как отомстит Жасмин и Ко – особенно в те дни, когда становилась их жертвой. Но сейчас ее больше заботило творчество – то, как придумать интересную тему, найти хороший материал и расширить свое понимание мира и людей. Был ли в этом элемент мести? Была ли она вообще способна на месть? Не стоило ли ей хотя бы попытаться – ради всех жертв Идеальной Компании, включая себя саму?
Бри сверлила взглядом страницу, пытаясь понять, что ей делать дальше. Под кого рыть подкоп. И каким образом. Почему человек становится популярным? Что тут за секретный ингредиент?
Каждый член Идеальной Компании что-то ей предлагал, сообразила Бри. Вносил свою лепту в общий котел популярности.
Жасмин была лидером. Она просто излучала красоту и самоуверенность и относилась к тому типу людей, которые словно бы не прилагают никаких усилий для достижения совершенства. Этого было не понять. Жасмин обладала даром, который вообще нередко достается людям, совершенно его не заслужившим. К тому же она умело разыгрывала червового туза: вся школа остервенело следила за их отношениями с Хьюго, а сама она жила в неком подобии мыльной оперы. Приятной внешности было достаточно, чтобы люди стремились ей понравиться. В ней не было никаких очевидных изъянов.
Гемма выступала ее темным двойником. Фактором страха. Чтобы править школой, нужна бездушность. А Гемма была умна. Она понимала людей – как они устроены, чего хотят, как их сломить. Бри слышала, что Гемма блистала на математике, и учителя прочили ей карьеру в акционерном банке. Не составляло труда представить, как она использует те же навыки в социальной жизни. Взвешивает и просчитывает риски ядовитого комментария. Прогнозирует перемены в поп-культуре и модных веяниях Квинс-Холл. Гемме хватало отваги жить по инстинктам, и это делало ее силой, с которой стоило считаться. Больше на такое не был способен никто.
Джессика привносила в компанию дутую самоуверенность и звездный блеск – благодаря школьным пьесам. А школьные пьесы – по крайней мере, в Квинс-Холл – считались крутыми. Разве есть лучший способ обогатиться валютой славы, чем дважды в год проскакать, завывая I Feel Pretty, перед тремя сотнями красных плюшевых кресел, за места в которых родители и ученики выложили по двадцать пять фунтов? В театральные сезоны Жасмин начинала всерьез нервничать, потому что популярность Джессики взлетала до небес. Она приходила в школу в солнечных очках, чтобы «скрыть темные круги от всех этих полуночных репетиций», и заливалась румянцем, когда очередная восторженная семиклашка принималась забрасывать ее комплиментами. В прошлом году был неловкий момент: Джессике и Хьюго достались главные роли в постановке «Сирано де Бержерак» – а это значило, что по сценарию они должны поцеловаться. Однако Хьюго вдруг отказался от роли незадолго до начала репетиций. С чего бы?..
Итак, что могла предложить им Бри?
Она была умна. Это, конечно, котировалось, но Бри была слишком умна: в духе гиков. Возможно, еще она была богаче. Но деньги эту компанию мало интересовали. Не стоило сбрасывать со счетов и тот факт, что их явно немного пугало ее превращение… Но как обратить это в свою пользу?
– Бри?
Может, собрать конкурирующую компанию? Но кого туда позвать? Придется потратить целый вечер, составляя список, – а ей нужно действовать быстро, пока свеж эффект от чудесного преображения.
– Бри?
– А?
Она подняла голову. Над партой нависала миссис МакКвайр.
– Звонок давно был, Бри.
Стулья вокруг пустовали, из коридора доносился гул голосов. Сейчас он был громче обычного: сплетни и фото передавались от ученика к ученику, словно вирусное видео на Ютубе. Хотя, пожалуй, к нынешнему моменту снимок действительно стал вирусным… Бри опустила взгляд в блокнот. Он был испещрен совершенно нечитаемыми каракулями. И слава богу – потому что учительница неодобрительно смотрела туда же.
– Тебе стоит поработать над почерком к экзамену. Никто не разберет эти закорючки.
– Простите… Я…
И Бри, так толком и не объяснившись, вылетела из класса. Она на ходу запихнула блокнот в новую сумку и отправилась в обычно пустующие туалеты химического крыла – обновить блеск для губ и, что самое важное, подумать. Однако, стоило Бри переступить порог, как она поняла, что не одна.
В дальней кабинке кто-то плакал.
Хотя скорее не плакал, а захлебывался в истерических рыданиях.
– Ты в порядке? – позвала Бри.
Обычно она старалась не вмешиваться, но такие звуки трудно было игнорировать. Ее вопрос даже не прервал потока всхлипов.
– Эй? – снова осторожно позвала Бри.
Тишина. Если не считать жутких вздохов и шмыганья носом.
Бри закусила губу, раздумывая, что делать. Через пару секунд она зашла в соседнюю кабинку, залезла на стульчак и заглянула через стену.