Маня вошла в бар и уселась туда же, где она сидела с Фрэнком вчера. Она заказала себе бокал белого вина и принялась ждать. Бармен сегодня был другой, официантки тоже были другими, и никто Маню, к счастью, не узнал. Она рассматривала людей, потом заказала еще один бокал вина, потом снова рассматривала людей. Так прошло около двух часов, но Фрэнк так и не появился.
«Какая же я дура, – ругала себя Маня, – ну кто мне сказал, что он придет сюда?»
Она для верности посидела еще немного, но после, не дождавшись, медленно побрела в отель. Ей уже не хотелось никуда идти да и настроение было потеряно. Назавтра Маня должна была лететь домой, так что она решила собрать чемодан, а потом лечь спать.
Она подошла к администратору, чтобы взять ключ, а тот вместе с ключом передал ей записку.
Маня, волнуясь, развернула этот листок бумаги. Там по-английски было написано: «Приходи ко мне сегодня в 22.00. Фрэнк». Ниже значился адрес.
Изумленная Маня, не помня себя, добрела до своей комнаты и села на кровать. Она прекрасно помнила, что не говорила, в каком отеле остановилась. К тому же Фрэнк ее об этом не спрашивал. Но через пять минут на смену изумлению пришла радость: как бы там ни было, жизнь продолжается. Она снова вынула Пеппи из сумки и почему-то поцеловала ее в тряпичный лоб.
«А что, если не идти? – вдруг подумалось ей. – Ну в самом деле, зачем мне идти к нему? Завтра – самолет. Знакомство с ним вряд ли продолжится. И к утру я буду погано себя чувствовать из-за того, что за всего лишь сутки превратилась в какую-то… девку».
Маня хотела употребить слово покрепче, но не смогла, потому что даже в голове это звучало чудовищно. Так что же ей было делать? С Сашей было покончено. Муж уже больше был похож на бывшего мужа.
Маня еще раз взяла в руки записку, написанную Фрэнком. Она ее зачем-то понюхала и посмотрела сквозь нее на свет. Потом еще раз встала и сделала быстрый, нервный круг по комнате.
В ту же секунду ее мобильник звякнул – пришло сообщение. Маня сначала решила, что от Саши: скорее всего, подумалось ей, сейчас будет канючить и выяснять отношения.
Но сообщение пришло от мужа: «Маша, если хочешь, можешь остаться и дольше. Два дня – это совсем мало. Дети в порядке. Деньги я пришлю».
«Как он благороден!» – охнула Маня вслух, но тут же хмыкнула: у него другая, и ему просто хочется побыть с ней наедине.
Тут же пришло второе сообщение. Маня решила было, что оно тоже от Максима. Но это сообщение было от Саши. Маня нажала на кнопку, и на экране появилось: «Чертова бессердечная шлюха! Прощай!»
Мане стало страшно. Она вдруг представила себе, что, когда она вернется домой, Саша найдет ее и зарежет. Или застрелит. Ей стало холодно и совсем не по себе, здесь, в чужой комнате, в чужом городе, в чужой стране.
Она схватила телефон и судорожно набрала номер Максима. От его необычного, неожиданно теплого «алло!» ей стало спокойнее.
– Максим, как дети?! – выпалила Маня. – Ты дома?
Максим был дома, что было несвойственно ему. Обычно в это время он был на работе и возвращался домой далеко за полночь, если вообще возвращался.
– Да, Маша, все в порядке, не волнуйся, дети со мной.
– Дай мне их к телефону, – попросила Маня.
– Мамочка, мы тебя любим! – веселым хором закричали Марик и Лева.
– И я вас люблю, – ответила Маня, улыбаясь, – очень люблю.
– Маша, тебе нужно еще побыть там? – спросил Максим. – Ты скажи, если нужно. Я возьму тебе билет на другое число.
– Да! – внезапно для себя сказала Маня. – Я… я… хотела побыть здесь еще. Здесь скоро Рождество. Так красиво. И я купила вам подарки…
– Хорошо, – прервал ее Максим. – Тогда позвони мне, когда будешь готова ехать домой.
– Да, хорошо, – сказала Маня и, не раздумывая ни секунды, быстро оделась и отправилась к Фрэнку: судьба сегодня была к ней добра.
Ровно в двадцать два часа Маня была у двери Фрэнка, она нажала кнопку с его именем, и дверь открылась.
Маня вошла в квартиру и сразу попала в объятия Фрэнка. Он поцеловал ее в обе щеки и сказал запросто:
– Знаешь, я понял сегодня, что скучаю по тебе. Хотя такое со мной бывает редко. Все-таки я уже не юный и не восторженный. Но еще я знаю, что и ты скучала по мне. Поэтому я послал тебе эту записку.
– Подожди, – сказала Маня, – почему ты решил, что я скучала по тебе?
– Потому что я попросил бармена позвонить мне, если он увидит тебя в баре. Бармен тебя видел и позвонил мне. А я отправил в отель записку, чтобы ее передали тебе.
– Подожди! – изумилась Маня. – А если я была в баре просто для того, чтобы выпить, а не для того, чтобы вспоминать тебя? И к тому же бармен сегодня был не тот, что вчера.
– Я предпочитаю думать, что для того, чтобы вспоминать меня, – улыбнулся Фрэнк.
– Хорошо, – растерянно кивнула Маня, – а как ты узнал, где я живу? Я ведь не говорила тебе!
– Не говорила, – снова улыбнулся Фрэнк, – но когда в прошлый раз я залез в твою сумочку, я нашел визитку твоего отеля. Только и всего.
Маня растерянно кивнула.
– Ты голодна? – спросил Фрэнк, помогая снять Мане пальто, которое до сих пор было на ней.
– Нет, – ответила Маня.
– Жаль, – ответил Фрэнк, – ты такая худенькая, что тебя пора подкормить. А я приготовил рыбу. Дорадо. Хочешь попробовать?
Маня улыбнулась и жалобно проговорила:
– Давай позже.
– Тогда вина? – спросил Фрэнк.
Маня кивнула и прошла в комнату.
– Можно выйти на балкон? – спросила Маня, пригубив глоток приятного рислинга.
– Конечно, – ответил Фрэнк и открыл дверь, ведущую на огромный балкон, скорее похожий на террасу.
На балконе стояли два кресла, диван и столик, сплетенные из ротанга.
– Я люблю сидеть тут летом, – сказал Фрэнк. – Тут хорошо думается.
С балкона и в самом деле открывался чудесный вид на ночной город, на реку и на небо, усыпанное звездами.
Маня загляделась на этот вид и надолго замолчала, лишь изредка тихонько вздыхая.
– Мария, ты еще не успела войти, а уже стоишь на балконе и смотришь с нежным видом на город, – ласково проговорил Фрэнк. – Ты настоящий ангел. Кто ты, Мария? Неужели та самая Мария?
Мане никто раньше не говорил, что она похожа на ангела. Тем более в последнее время. И вообще, если она и была похожа на ту самую Марию, то на ту, которую в финале известного произведения закидали камнями… Но Фрэнк проговорил это так нежно, так просто, что Маня бросила думать обо всем, и по ее телу снова забегали мурашки.
– Я не ангел, – ответила она, – у меня сейчас трудное время. Я просто…
Но Фрэнк не дал ей договорить: он подошел к Мане, развернул ее к себе и крепко обнял.
Маня почувствовала его всем телом. Он был на голову выше ее, и он обнимал ее – сильный, горячий, полный желания.
Маня улыбнулась прямо в его грудь.
– Ты себе не представляешь, как это здорово – тебя обнимать! – сказал Фрэнк, чуть отстраняя Маню от себя и заглядывая ей в глаза, в которых стояла трогательная влажность.
– Я видела, что ты читаешь «Фауста». Это зачем? – спросила вдруг Маня, почувствовав нежность и доверие к Фрэнку.
– Это для работы, – улыбнулся Фрэнк.
– Ты актер? – спросила Маня, зная ответ.
– Да, но в основном режиссер, – ответил Фрэнк. – Хочу поставить «Фауста». То есть уже ставлю. В кино.
– Так вот почему тебя узнают люди, – догадалась Маня.
– Да. Я давно хотел снять что-то стоящее. Не все же только о кассе думать… Те, кому сейчас меньше тридцати, кажется, о «Фаусте» уже и не слышали. А жаль. Хорошая вещь. И, главное, современная… Хотя не будем о печальном. Но вот увидел тебя. Так что уже второй день, как я не могу думать о работе!
Мане было стыдно за то, что она никогда не читала «Фауста». Сначала она хотела спросить Фрэнка, о чем это, но боялась обнаружить свое невежество. Так что она решила переменить тему разговора, увидев хороший фотоаппарат, стоящий на полке:
– Я мечтаю, чтобы какой-нибудь мужчина, которому я нравлюсь, однажды сделал бы фотографию, на которой я сама себе понравилась бы.
Фрэнк почему-то сделал изумленные глаза и хотел Мане что-то сказать, но передумал. Он улыбнулся, поцеловал ее руку и сказал:
– Прекрасная дева хочет, чтобы кто-нибудь влюбился в ее портрет и потом спас ее? Это отличный вариант! Прямо сюжет «Волшебной флейты»! И вот удивительно, именно ее я и хотел посмотреть! Знаешь… А давай заляжем вот на эту шкуру и посмотрим оперу «Волшебная флейта»? У меня есть видео, в этом году эту оперу поставили в Ла Скала. Мне это нужно для работы, а тебе, похоже, это нужно для… для разнообразия. А потом, может быть, ты согласишься поесть. Хорошо?
Маня согласилась, хотя, честно говоря, не любила оперу. Она просто не понимала, о чем поют на сцене, даже когда по-русски. Но сейчас просмотр «Волшебной флейты» был бы великолепной гарантией того, что Фрэнк не будет говорить о «Фаусте». Ей показалось, что сейчас ее невежество было бы совсем некстати.
Они улеглись на ту же самую «космическую» кровать, на которой была расстелена мягкая белая шкура. Фрэнк включил пару небольших бра, которые наполнили комнату нежным светом; затем он зажег еще одну лампу, от которой по потолку и стенам разбежались тени в виде экзотических цветов; запустил видео на огромном телевизоре, висящем на стене, и действие началось.
Они и в самом деле начали смотреть оперу. Но уже через пять минут Фрэнк повернулся к Мане и начал гладить ее по лицу. Маня затрепетала и всем телом тоже повернулась к Фрэнку. Фрэнк нащупал пульт дистанционного управления и, сделав звук потише, принялся осыпать поцелуями Манино лицо: сначала лоб, потом глаза, потом он стал целовать щеки. Дыхание стало горячим, почти раскаленным. И он выдохнул с жаром:
– Разденься, – попросил он. – Разденься сама. Только медленно. Я хочу смотреть на тебя. Только… только начни с ног.
– С ног? – изумилась Маня, не понимая его желания.
– Да, да, милая, с ног, пожалуйста! Хотя подожди… подожди… Я сам… сам…