Маня вздохнула и честно ответила:
– Я не знаю… Лизик, а что бы чувствовала ты в этой ситуации?
– Люди меняются, – задумчиво сказала Лиза, – я бы подумала, что раньше мы были совсем другими, а теперь мы выросли. Раньше он мог бы любить меня, а теперь он может быть счастливо женат на другой… Иногда пытаться вернуться в прошлое – глупо и бессмысленно.
И тут же на Лизином лице заиграла улыбка, и она продолжила:
– …но еще глупее – не попытаться с ним встретиться… Ведь не зря же судьба подсунула его тебе в телевизоре?! Понимаешь?! Ты могла бы сегодня гулять с детьми, или ты могла бы не включить телевизор, или ты могла бы включить другую программу! Но тебе его по-ка-за-ли!
Маню на этих Лизиных словах охватил восторг, но через мгновение в животе у нее появился ледяной ужас.
– Лиз… – зашептала она, – это как с отцом… Если я не могу позвонить отцу, человеку, который дал мне жизнь, то как я могу позвонить Амину или встретиться с ним?! Мне… мне кажется, что все мужчины на свете на самом деле холодные и расчетливые! Мне кажется, что мужчинам ничего не стоит предать, оставить умирать, бросить!!! Что вообще такое мужчина?! Что это?! Я боюсь их всех! Понимаешь?! Я боюсь каждого из них! Я не верю ни одному из них!!! Ты не знаешь, как это – всегда быть без отца! Когда тебя дразнят безотцовщиной! А Амин! Он ведь просто внезапно бросил меня, зачем-то перед этим сделав мне предложение! Он унизил меня! И забыл обо мне!
Лиза молниеносно подскочила к Мане и крепко обняла. Маня на некоторое время напряженно замерла в объятиях подруги, а потом размякла и заплакала. Они сели вместе на диван и некоторое время сидели рядом. Маня плакала как маленькая девочка, а Лиза подавала ей бумажные салфетки.
– И этот дом в самом деле такой большой… Он такой гулкий и холодный… Когда здесь нет детей, мне страшно. Понимаешь? Когда Максим дал мне свободу оформить этот дом так, как я хочу, я совсем не знала, как я хочу! Я никогда раньше не жила в таких больших домах! Я позвала архитектора, и он все сам придумал… Как будто у меня не было собственной души… У моего дома должна была быть моя душа… А у меня ее не было. Так что теперь у моего дома душа моего архитектора, который любит все серое, все металлическое и все… гулкое…
Лиза в ответ снова крикнула: «А-а-а!» – И эхо опять запрыгало по дому, весело и по-хулигански. И обе подруги наперебой начали кричать это «А!» на все лады, слушая, как оно скачет по всему дому.
– Послушай, – сказала Лиза, когда они вдоволь наигрались с эхом, – а что вы будете делать с этим домом?
– Максим мне сказал, что разумно продать этот дом и купить нам с детьми другой, поменьше… Он, наверное, прав…
Манины губы задрожали, как будто она собиралась плакать.
Лиза решительно развернула Маню лицом к себе:
– Послушай! Послушай, как это будет здорово! Ты найдешь уютный дом, который понравится тебе и детям. Ты придумаешь, как его обустроить, и там будет ваша с детьми душа! А не серая душа какого-то там архитектора с эхом, а? Ты знаешь… Ты постепенно научишься понимать, чего тебе хочется! Потому что это и есть любовь. Делать что-то с любовью… И на эту любовь придет кто-то, кто будет тебя любить! Потому что, Маша, на этом свете всё – любовь, понимаешь?! Ее надо уметь разглядеть, как золото среди песка! И послушай… не все мужчины подлые и холодные! Они не подлее нас! Ну правда! Помнишь, как когда-то мы в магазине подстроили так, что тот мужик своей женщине все дорогие платья скупил?! Помнишь?! Вот мы подлые были, да?! Для своей-то корысти!!!
И подруги снова покатились со смеху.
И когда Лиза уже уходила, в дверях она сказала Мане:
– Съезди в Питер, в эту клинику, повидай его… А вдруг…
Маня глубоко вздохнула и обняла подругу на прощание.
Проводив Лизу, Маня почувствовала некоторое воодушевление. Она закурила сигарету и… засела за компьютер. Она только ввела в строку поиска: Амин Альсаади, кардиолог, Петербург.
Это было проще простого. Сделав это, она ахнула: ее взору предстал сайт большой частной клиники, кардиологом которой был… ее Амин. На сайте была его фотография, на которой он, уже возмужавший и чуть погрузневший, ставший старше и серьезней, ее когда-то любимый Амин, смотрел прямо на Маню своими чудными глазами и улыбался. Его улыбка была по-прежнему ослепительной. Маня помнила, как улыбка совершенно меняла его лицо. Когда он улыбался, перед ним было невозможно устоять. Правда, теперь в его улыбке было что-то новое. Наверное, это была печаль…
Маня на всякий случай выписала на листок бумаги телефон и адрес клиники, выключила компьютер и медленно пошла в спальню. Она шла туда шаг за шагом и на каждом шагу меняла свое мнение: встречаться с ним – не встречаться, прошло их время – не прошло их время, Амин так изменился – Амин совсем не изменился, Маня теперь другая – Маня все та же, Амин женат – Амин так никогда и не женился…
Когда Маня легла в постель, она позвонила матери и спросила про детей. Марк и Лева были в порядке.
Маня выключила телефон и вдруг вспомнила, что она очень давно не видела своей тряпичной Пеппи, которую мать подарила ей.
Маня в панике вскочила и заметалась по комнате: меньше всего на свете ей хотелось, чтобы Пеппи где-то потерялась. В последний раз, когда Маня держала свою куклу в руках, ей казалось, что Пеппи – живая! В последний раз, когда Маня держала Пеппи в своих руках…
Ах да! Это было в тот день, когда она в последний раз в Германии видела Фрэнка… Она держала ее в руках перед сном и потом видела этот длинный странный сон про Амина, мать, отца… Сон, который ей запомнился на всю жизнь – такой длинный, странный… Она была в Германии, в Дюссельдорфе… И Амин как будто тоже был в Германии… Боже мой, его родители ведь жили в Германии! И тринадцать лет назад он летел к ним, чтобы просить их позволения жениться на Мане… И через четыре дня мать сказала, что звонил Амин и просил передать Мане, что родители ему не позволили… Он не сам звонил ей… Ей мать передала его слова… Или якобы его слова, потому что на самом деле он… не звонил?
Маня рванула в кладовку и, найдя чемодан и открыв его, заплакала в голос от счастья: Пеппи была там! Может быть, Маня и сошла с ума, но ей казалось, что Пеппи как-то связана с Амином. Как будто Пеппи могла привести ее к нему…
Маня вернулась в постель, поставила будильник на восемь утра и решила, что, как только утром встанет, она сразу позвонит в ту клинику в Петербурге и все спросит у Амина. Чтобы больше не гадать, что там было на самом деле. Тринадцать лет назад.
И, решив это, Маня моментально начала засыпать, крепко обнимая свою тряпичную Пеппи и думая о том, что, когда она думает об Амине, из ее головы исчезают все дурные мысли и мир предстает в добром, нежно-зеленом цвете.
Ровно в восемь утра Маня набрала телефонный номер.
– Клиника «…», доброе утро! Слушаю вас! – медовый женский голос в телефоне сказал что-то еще, но Маня не разобрала – ее трясло.
– Доброе утро, я бы хотела… можно попросить к телефону доктора Амина Альсаади? – пробормотала Маня.
– Да, конечно, – нежно прощебетала девушка и куда-то в сторону сказала негромко: – Доктор Альсаади, это вас.
Маня затрепетала всем телом: в глубине души она надеялась, что его сейчас в клинике нет и что он будет позже, и у нее будет время как-то подготовиться к разговору…
– Здравствуйте, слушаю вас, – тепло и при этом официально произнес мужской голос, который Маня не слышала целых тринадцать лет и от которого мурашки побежали по всему ее телу.
– Амин… Амин, это Маша, помнишь, которая…
– Да, я помню, кто такая Маша. Что вы хотели, Маша? – с неизменившейся интонацией произнес голос.
Маша совершенно растерялась: тот сценарий разговора, который крутился в ее голове, включал в себя какие-то эмоции, которые Амин должен был проявить…
– Амин, я вчера видела тебя по телевизору, – начала медленно Маня, совершенно не понимая, как она должна вести разговор с таким холодным, официальным Амином.
– Маша, знаете, мне сейчас не очень удобно говорить, у меня уже начался прием. Если вы хотели записаться, то вы можете сделать это у администратора. Всего доброго, Маша.
В трубке раздались гудки. Маша положила трубку и снова легла в постель. В душе и в голове у нее была пустота. Она снова обняла Пеппи и попыталась заснуть: до того момента, как она должна была ехать за детьми, у нее оставалось еще три часа. И это время можно было потратить на сон.
Но в этот момент раздался телефонный звонок.
– Маш, привет! – таинственным голосом сказала ей Лиза, хотя Маня ее не узнала и даже специально взглянула на экран мобильника, чтобы понять, кто это ей звонит.
– Привет, Лиза, – тихо ответила Маня.
– Что-то случилось? – сразу поняла Лиза.
– Я звонила только что в Петербург, в клинику, где Амин работает, и он взял трубку. И он… не захотел со мной разговаривать… Лизик, почему?! Это ведь его родители не позволили нам пожениться!!!
И Маня заплакала.
– Постой, Маня… Я ж говорила тебе, что что-то тогда произошло, тринадцать лет назад. То, о чем ты не знаешь! Я сейчас уверена в этом как никогда. Не мог он так внезапно исчезнуть! И я кое-что узнала о нем из интернета. На сайте этой клиники написано, что он приглашенный кардиолог. Он в самом деле живет в Германии и приезжает в Петербург на два месяца в год, консультировать. Как приглашенная звезда, понимаешь? И знаешь, написано, что он какой-то волшебный врач… от разговоров с ним люди выздоравливают…
– Это тоже на сайте написано? – безжизненным голосом спросила Маня.
– Нет, – заговорщицки сказала Лиза, – это в отзывах много где написано в интернете… Там много чего написано… волшебство какое-то. – Лиза хотела сказать еще что-то, но перестала говорить, потому что Маня сейчас как-то совершенно оглушительно молчала на том конце провода…
Но Лиза не сдавалась:
– Маш, послушай! Собирайся и езжай к нему в Петербург. Поговори с ним! Там точно было какое-то недоразумение, которое во что бы то ни стало нужно уладить. И все!