Пусть зал, в котором должна была состояться ее выставка, был маленьким; пусть те, кто выставлялись в нем, только начинали свой путь в живописи, все же это было начало новой жизни!
К вечеру того дня, когда Лиза и Амин встретились, выставка была уже смонтирована. И сегодня с утра Лиза гуляла по Дюссельдорфу, предчувствуя приятный вечер с русскими поэтами в Эссене.
Лиза с чувством медленно побродила по Кенигсаллее, наслаждаясь прохладой, шедшей от реки Дюссель, и запахом новорожденной зелени деревьев, которые смыкались над рекой прекрасной аркой.
Она любовалась всем этим и жалела, что совсем не занимается пейзажами, в противном случае она прямо сейчас бросила бы все и только сидела бы и рисовала эту воду, деревья, небо, людской поток, каменные скульптуры на набережной и мостики через реку. Хотя было и так вполне хорошо – гулять и ни о чем не думать.
Хотя, если честно, у нее не получилось гулять и ни о чем не думать: именно здесь, в Дюссельдорфе, ей вспомнилась Маня.
Маня ей когда-то рассказывала, что впервые оказалась за границей именно здесь, в Дюссельдорфе, когда Максим делал ей предложение и когда она думала, что счастье после стольких испытаний наконец-то улыбнулось ей.
Сегодня в Эссене Лиза и Амин были рады встрече. Они нашли местечко за столиком в дальнем углу и, пока другие гости собирались, не могли наговориться друг с другом.
– Лиза, как ты здесь оказалась?! Почему ты в Германии?! И откуда ты знаешь Алексея? – спросил Амин.
– А ты откуда его знаешь? – улыбнулась Лиза. – Хотя дай угадаю… вы могли познакомиться только в каком-нибудь книжном. Я угадала? В том огромном дюссельдорфском книжном магазине? В четырехэтажном!
– Лиза, дорогая, ты угадала! В книжном. Только в Пскове, в России!
Лиза от изумления развела руками.
– На днях открывается выставка моих картин, здесь, в выставочном зале, то есть в Дюссельдорфе.
– Лиза! А я же видел афишу! И даже на секунду подумал, что есть что-то знакомое в имени и фамилии, но мне даже в голову не пришло, что это ты! Я тебя поздравляю!
– Спасибо, дорогой Амин! Ты стал таким взрослым и строгим на вид…
Лиза немного отстранилась и посмотрела снова на него.
Они еще некоторое время обменивались любезностями, но Лиза видела, что у Амина на языке вертится вопрос.
– Но мне кажется, что ты… хочешь спросить о… Маше? – задала осторожный вопрос Лиза.
В глазах Амина блеснул огонь, который мог означать все что угодно. Он помедлил, потом ответил глухим голосом:
– Что я должен спросить о ней? Почему она так чудовищно обманула меня? Почему растоптала то, что между нами было?
Лиза оторопела.
– Подожди, Амин! – вскрикнула Лиза. – Когда… когда она успела тебя обмануть? Подожди… Конечно, может быть, я чего-то не знаю, но ведь это ты сделал ей предложение и исчез… Ты сделал ей предложение, улетел в Германию и исчез из ее жизни навсегда! Она тогда чуть не сошла с ума от горя! Она уволилась с работы, она… она не хотела жить… Она еле пришла в себя! О каком обмане ты говоришь?
Амин с укором смотрел на Лизу:
– Я понимаю, ты сейчас защищаешь подругу… Но она обманула меня! Она не сказала мне, что до меня она была замужем! И что, когда мы с ней встречались, она имела документы, что у нее есть муж!
Лиза вскочила с места.
– Амин! Да ты что такое говоришь?! Какое замужем?! Ты был ее первым! То есть ты… должен был стать ее первым! Но ты сбежал! И потом ты сказал ее матери по телефону, что твои родители против вашего брака и что вы не сможете по этой причине пожениться…
Тут с места вскочил и Амин. Он схватил Лизу за руки и почти прокричал:
– Да нет же! Лиза! В ночь, когда я перед отъездом попрощался с Машей, ко мне в общежитие приехала ее мама и сказала, что Маша до сих пор официально замужем и что ее отец живет в Израиле и он может быть против нашего брака!
– Как это? Тебе все это сказала Машина мама? И она приехала в общежитие к тебе?
– Да! – воскликнул Амин.
– Про Машиного отца я не знаю, то есть тогда я не знала о ее отце, потому что и сама Маша ничего не знала тогда… Она только несколько лет назад узнала, что он существует и что живет в Израиле…
– Но я был бы готов жениться на ней! Я был готов, видит Аллах! Таких случаев все больше! Мир стал совсем другим! – кричал Амин. – Но ее мама сказала, что Маша замужем, и я думал… я думал, что Маша просто меня обманула. Я даже себе как-то за эти годы объяснил этот обман: она была влюблена в меня и просто не знала, как сказать об ошибке своей юности… Но тогда я страшно разозлился!
– Почему ты не спросил об этом у Маши? Она бы показала тебе паспорт! У нее ведь до тебя никогда и романов-то с мужчинами не было!
Амин открыл рот, желая сказать что-то еще, но передумал, сел за стол, уронил голову на руки и замер. Лизе даже показалось, что он перестал дышать. Она тронула его за плечо. Амин показал знаком: дай мне пару минут…
– Я поверил ее матери, – безжизненно проговорил несколько раз Амин. – Я своими руками разрушил Машину жизнь и свою тоже… Как она сейчас?
– Когда мы в последний раз встречались с ней, она была не очень, – почти прошептала Лиза. – Она была замужем, но рассталась с мужем. У нее два сына. Мы давно с ней не виделись. Кажется, наши дороги разошлись. И я не знаю, где и как она сейчас.
– Так что с ней сейчас, где она? – тихо спросил Амин, как будто он и не слышал этого Лизиного монолога.
Лиза только вздохнула, и вопрос Амина повис в воздухе.
– Дорогие друзья! – громко объявил Алексей. – Сейчас мы будем слушать стихи друг друга. А еще мы будем пить турецкий кофе мокко и турецкий черный чай, а также заедать это все лукумом и пахлавой! Есть ли у вас возражения?
Зал загудел одобрительно и зааплодировал.
– А еще я хочу представить вам нашего гостя. Доктора Амина Альсаади – моего друга и человека, который пишет стихи на своем родном, арабском, языке, а также читает поэзию, кажется, на всех языках мира!
Алексей показал рукой на Амина, который совершенно не слышал этих слов.
– Как мне разыскать Машу? – шепотом спросил Амин Лизу.
– Алексей представил тебя, – шепнула ему Лиза.
Амин растерянно огляделся, внимательно посмотрел на Алексея и, поняв, что от него требуется, встал и смущенно поклонился…
Амин совершенно не помнил, как прошел этот вечер в кафе. Он вежливо аплодировал выступавшим, но сам он, конечно, отказался выступать, потому что был в полном смятении. И когда вечер кончился, Амин поблагодарил Алексея и вызвался отвезти Лизу в гостиницу, в Дюссельдорф.
Они сели в машину Амина. До Дюссельдорфа было около тридцати километров, и у них было много времени, чтобы поговорить.
– Так ты знаешь, где теперь Маша живет? – упрямо спросил Амин.
– Нет, – ответила Лиза, – но я попробую узнать, спрошу у Машиной мамы. Но расскажи о себе, хотя бы два слова.
– Я работаю врачом-кардиологом, как и мечтал. Работаю в хорошей больнице. После расставания с Машей я долго не хотел ни с кем встречаться, такая рана была на сердце. Ничего не хотелось. Но остальные мои братья и сестры счастливо женаты.
– Ты счастливый человек, ты занимаешься своим делом, – сказала Лиза.
– Знаешь, я ведь всегда говорил Маше, что сердце – самый зрячий орган у человека, я сам ей всегда говорил, что сердце видит то, чего не видят глаза и чего не видит ум, – сказал Амин, будто он не слышал Лизиных слов. – Я читал ей стихи, я читал ей разные философские статьи, а когда случилась эта история с нашей помолвкой, мое сердце оказалось слепым! А я – самым глупым человеком на земле! Я не должен был верить Машиной матери! Я должен был поговорить тогда с Машей! Я должен был задать ей вопросы, услышать ее ответы!
– Маша рассказывала, что через три-четыре дня после твоего отъезда домой ее мама сказала ей, что ты звонил им, когда Маши не было, и просил передать, что родители против вашего брака и что ты просишь Машу больше тебя не беспокоить. Потому что ты не можешь ослушаться родителей.
Амин, слушая это, притормозил и немного постоял на обочине. Затем они молча доехали до отеля, в котором остановилась Лиза.
– Пойдем, я провожу тебя. И немного поговорим. Хорошо? – сказал Амин Лизе.
Они вошли в лобби-бар отеля, где остановилась Лиза, и сели за барную стойку.
– Всякий раз, когда мне на глаза попадались турецкие сериалы, я думал: так не бывает в реальной жизни! – воскликнул Амин. – Но знаешь… пусть во мне гнева сейчас больше, чем воды в океане, я что-то должен тебе сказать… Если вдруг встретишь Машу, ты не говори ей, что это ее мать приезжала ко мне перед моим отъездом к родителям. Увидимся мы с Машей или нет, это неизвестно, но я не могу допустить, чтобы она возненавидела свою мать. Она ведь жива, ее мама?
– Да, – кивнула Лиза.
– Не говори Маше. Ее мать хотела лучшего, она так поступила из-за любви. Только из-за любви к дочери. Она боялась, что дочь будет несчастной, выходя замуж за человека другой веры, она боялась, что не увидит внуков, если дочь выйдет замуж за ливанца. Пусть Маша думает, что это я чего-то испугался. Не добавляй ей боли.
– Хорошо, Амин, – вздохнула Лиза. – Не скажу. И постараюсь разузнать, где ее найти теперь. Я сделаю все, что смогу.
– И еще знаешь, Лиза. Случилось одно очень странное, очень фантастическое событие. О, нет! Два события! Первое – это встреча с тобой. А второе… Вчера у меня был выходной день, и я пришел в кафе Das Fenster. Оно в нескольких кварталах отсюда. И на стене… Я увидел вот эту фотографию.
Амин достал из кармана телефон и показал снимок, который он сохранил.
Лиза ахнула.
– Да! Это же Маня! Маша! Здесь ее сфотографировал один человек, уже довольно давно. Он потом прислал домой ей фотографию! Эта фотография висела у нее дома!
– Когда это было?!
– Это было года два назад, может быть полтора, я не помню. Она была здесь перед Рождеством.