Мужчины, похоже, не осознают этих фактов и продолжают находить счастье в собственном порабощении. Оправдать такое отношение можно было бы только в том случае, если бы женщины действительно были очаровательными, милыми созданиями, какими их считают мужчины: сказочными принцессами, ангелами из другого мира, слишком хорошими как для самих мужчин, так и для этого земного существования.
Совершенно невероятно, что мужчины, чье стремление к знаниям беспредельно во всех других областях, действительно абсолютно слепы к этим фактам, что они не способны видеть женщин такими, какие они есть на самом деле: не имеющими ничего, кроме влагалища, двух грудей и нескольких перфокарт, запрограммированных на праздную, стереотипную болтовню; что они не более чем нагромождение материи, комки набитой человеческой кожи, выдающие себя за мыслящие человеческие существа.
Если бы мужчины только на мгновение остановились в своем стремительном творчестве и задумались, они могли бы легко сорвать маски с этих существ с их звенящими браслетами, блузками и сандалиями из золотой кожи. Конечно, им понадобилось бы всего несколько дней, чтобы, учитывая их собственный интеллект, воображение и решимость, сконструировать машину, своего рода человекоподобного женщину-робота, который занял бы место женщины. Ведь в ней нет ничего оригинального - ни внутри, ни снаружи, - что нельзя было бы заменить. Почему мужчины так боятся смотреть правде в глаза?
Глава 7. Женщина - Божественная по Праву Глупости.
ТОЛЬКО У ТЕХ, КТО СОПРОТИВЛЯЕТСЯ, есть реальная потребность в свободе. Но как только они становятся свободными - и при условии, что у них хватает ума соизмерять свою свободу с возможными последствиями, - эта потребность меняется. Былое стремление к свободе сменяется чувством страха, сопровождаемым острым желанием быть связанным и в безопасности.
В первые годы жизни ребенок никогда не бывает свободным. Он скован правилами взрослых и, не имея опыта социального поведения, который мог бы его направлять, полностью зависит от них. В результате у него развивается острое желание свободы, и он испытывает отчаянную потребность вырваться из своей тюрьмы при первой же возможности.
Как только человек становится свободным, если она оказывается довольно глупой (а женщины глупы), она будет вполне довольна своей свободой и постарается ее сохранить. Поскольку неразумное человеческое существо не способно к абстрактному мышлению, она никогда не почувствует необходимости покинуть привычную местность и, следовательно, не будет бояться, что само ее существование может оказаться под угрозой. Она не боится смерти, потому что не может ее представить. Ей не нужно искать смысл или причину жизни: ее желания исполняются в не нарушая ее комфорта, и этого достаточно для жизни. Даже потребность в религии сравнительно неизвестна человеку с низким интеллектом, а если она и возникает, то очень легко удовлетворяется. Глупый человек обладает безграничной способностью к самообожанию. Если женщина решает верить в Бога, то только по одной причине: она хочет попасть в рай. А что, в конце концов, есть Господь, как не еще один мужчина, который все устроит за нее?
У разумного человека, то есть у мужчины, ситуация совсем другая. Поначалу он встречает вновь обретенную свободу с чувством облегчения, опьяненный открывающимся перед ним предвкушением и перспективой жизни. Но как только он подвергает эту свободу испытанию, то есть как только он хочет совершить определенный поступок, который может направить его в определенном направлении, ему становится страшно: поскольку он способен к абстрактному мышлению, он знает, что каждый его поступок имеет ряд возможных последствий, не все из которых можно предсказать. Если он решит действовать по собственной воле, то ответственность будет лежать только на нем.
В этот момент человек был бы рад прекратить всякую деятельность, но, поскольку он мужчина и его судьба - действовать, он начинает тосковать по правилам своего детства, тосковать по кому-то, кто скажет ему, что делать, придаст смысл его теперь уже бессмысленным действиям. Эти действия бессмысленны, потому что они служат его комфорту, но при этом для чего нужен он сам? В этот момент он будет искать новое божество, которое займет место его матери, божества его детства. Как только он ее найдет, он станет ее покорным рабом.
Конечно, при наличии выбора мужчина предпочел бы божество сильное, справедливое, мудрое и всезнающее - скорее как Бог христиан, иудеев и мусульман. Но поскольку он разумное существо, он знает, что такого божества не может существовать, что каждый взрослый человек по определению является своим личным божеством, которое должно устанавливать свои собственные правила. Каждый взрослый, то есть каждый мужчина, должен удовлетворить свою тягу к несвободе, регрессии к своего рода инфантильной зависимости, которая доставляет ему удовольствие, и он может сделать это, только навязав самому себе правила (божества), которые он затем собирается создавать.
Когда мужчина создает правила, он бессознательно сравнивает свой опыт с опытом других мужчин. Находя что-то общее с ними, он делает обобщения. Эти "правила" становятся законами для будущего "разумного" поведения (другими словами, выгодного кому-то, кроме него самого), которым он добровольно подчиняет себя. Созданные таким образом системы становятся коллективными и индивидуальными, все более широко применимыми, и вскоре они становятся настолько сложными, что отдельные детали уже не различимы: они обретают автономию и становятся "божественными". В эти законы можно только верить - так же, как неопытный ребенок должен верить в отчасти бессмысленные, отчасти разумные правила своих родителей. Нарушение правил грозит исключением из общества и потерей безопасности. Марксизм, братская любовь, расизм и национализм - все они развивались подобным образом. Мужчина, чья личная потребность в религии удовлетворяется такими большими системами, будет в относительной безопасности от подчинения власти индивидуума (женщины).
Большинство мужчин предпочитают подчинить себя исключительно божеству - женщине (они называют это подчинение любовью). Такое личное божество обладает прекрасной квалификацией для удовлетворения религиозных потребностей. Женщина вечно присутствует, и, учитывая отсутствие у нее религиозных потребностей, она божественна. Поскольку она постоянно предъявляет требования, мужчина никогда не чувствует себя покинутым. Она освобождает его от коллективных богов, за благосклонность которых ему пришлось бы конкурировать с другими. Он доверяет ей, потому что она похожа на его мать, божество его детства. Его пустая жизнь обретает искусственный смысл, поскольку каждое его действие посвящено ее комфорту, а позже - комфорту ее детей. Как богиня, она может не только наказывать (лишая его чувства принадлежности), но и награждать (даруя сексуальное наслаждение).
Самыми важными требованиями к божественности женщины являются, однако, ее склонность к маскараду и глупость. Система должна либо ошеломить верующих своей мудростью, либо сбить их с толку своей непостижимостью. Поскольку первая возможность женщинам недоступна, они пользуются второй. Благодаря своему маскараду они кажутся мужчинам странными и загадочными, а их глупость делает их недоступными для понимания. Если интеллект проявляется в разумных и логичных действиях, что позволяет его измерить, предсказать и контролировать, то глупость проявляется в действиях совершенно неразумных, непредсказуемых и неконтролируемых. Женщины защищены ширмой напыщенности, сумасбродства и мистификации не хуже Папы Римского или любого диктатора: их невозможно разоблачить, и они беспрепятственно наращивают свою власть, набирая силу по мере своих возможностей. Взамен мужчине гарантируется, на время, божественность, в которую он может глубоко верить.
Глава 8. Делаем удобным.
ДЛЯ ТОГО, чтобы счастье порабощенного мужчины было достигнуто именно с помощью женщины, а не других мужчин, какого-нибудь животного или даже одной из вышеупомянутых социальных систем, в жизнь мужчины встраивается серия воспитательных подходов, практика которых начинается с самого раннего возраста. Для женщины очень выгодно, чтобы мальчик находился под ее властью, так как тогда его легче всего обучать. И в результате естественного отбора именно те женщины, которые лучше всего подходят для обучения мужчин, воспроизводят себя; остальные не способны к воспроизводству.
Сам факт того, что мужчина с ранних лет привык к присутствию женщин, к тому, что их присутствие "нормально", а их отсутствие "ненормально", делает его зависимым от женщин в последующей жизни. Но эта зависимость не будет достаточно серьезной, так как жизнь без женщин в этом случае будет означать не более чем смену обстановки, подобно тому, как человек, родившийся в горах, может уехать жить на равнину: хотя он может ностальгировать по своему родному дому, он вряд ли вернется туда. Другие вещи имеют куда большее значение в его жизни.
Вряд ли это отвечало бы интересам женщин, если бы они вызывали у мужчин лишь смутную романтическую ностальгию, которую они испытывают только по воскресеньям или вдали от дома и которая не имеет прямых последствий. Она позаботилась о том, чтобы мужчина был непосредственно подготовлен к определенной цели: он должен работать и отдавать плоды своего труда в ее распоряжение. Женщина преследует эту цель на протяжении всего периода воспитания своего ребенка, и она вырабатывает в нем ряд условных рефлексов, которые заставляют его делать все для удовлетворения ее материальных потребностей. Она добивается этого благодаря использования манипуляций с первых дней его жизни. Следовательно, к моменту завершения воспитания мужчина будет считать, что его собственная ценность соответствует женской оценке его полезности для нее. Он будет счастлив только тогда, когда заслужит ее похвалу и произведет что-то ценное для нее.