Пережевывая гренок, я набрал номер моей подруги Амелии Крузо. Она владела крохотной лавчонкой с разными побрякушками в Вилледж, и я знал, что она разбирается в спиритизме и других делах такого рода. Она была высокой смуглой шатенкой с большими глазами и жила с бородатым типом по имени Макартур, который зарабатывал на жизнь, исполняя именные таблички страховых агентств.
Именно он снял трубку.
— Кто это? — спросил он наглым голосом.
— Гарри Эрскин. Я хотел бы поговорить с Амелией. Это довольно срочно.
— Невероятный Эрскин! — завопил он. — Как там у тебя дела в доходной области облапошивания старых дур?
— Довольно неплохо, — ответил я. — А что слышно в ремесле гравера?
— Дела потихоньку идут. Может, это и не самая престижная карьера, но позволяет заработать на хлеб и кое-что еще. Подожди, Амелия уже идет.
Амелия заговорила своим обычным бесцветным голосом.
— Гарри? Вот уж действительно неожиданность.
— Увы, Амелия, речь идет о деле. Я подумал, что ты сможешь помочь мне.
— Дела? С каких это пор ты остепенился, занялся делами?
— Оставь иронию, Амелия. Это важно. У меня есть клиентка, которая очень больна. У нее постоянно кошмарные сны. Я разговаривал с врачом, и он считает, что это может иметь какую-то связь со спиритизмом.
— Врач? — она удивленно свистнула. — Я и не знала, что доктора верят в духов.
— Наверное, не верят, — объяснил я. — Они просто беспомощны и пробуют все, что может ее спасти. Послушай, Амелия, я ищу контакта с кем-то, кто действительно знает свое дело. Мне нужен истинный ясновидец, и притом хороший. Ты знаешь кого-нибудь?
— Это довольно трудное дело. Видишь ли, Гарри, есть сотни ясновидцев, но большая их часть более или менее твоего же уровня. А это значит, не обижайся, что они ни на что не годны.
— Я не обиделся. Я знаю свои возможности.
Амелия довольно долго хмыкала и ахала, просматривая свою записную книжку, но через пять минут поисков все еще не могла дать мне ни одного имени. Наконец она прекратила это дело.
— Не могу тебе помочь, Гарри. Некоторые из этих людей хорошо ворожат или могут сконтактировать с твоим давно умершим дядей Генри, но к ним не стоит обращаться с чем-то серьезным.
Я прикусил палец.
— А ты? — спросил я.
— Я? Но я не эксперт. Знаю, что у меня есть кое-какие способности медиума, но я же не имею понятия о больших тайнах и всем остальном.
— Амелия, — заявил я, — этого должно хватить. По крайней мере, ты настоящий медиум, а это намного больше, чем я. Я хочу только, чтобы ты уловила сигнал, кошмар или что-то еще. Мне нужно какое-то указание, откуда это берется. Остальное я могу уладить сам обычными детективными методами.
— Гарри, я занята, — вздохнула она. — Сегодня вечером я выхожу на прием, завтра я обещала взять в парк детей Дженет, а в понедельник я должна открыть лавку. У меня на самом деле нет ни одной свободной минуты.
— Амелия, речь идет о жизни этой девушки. Сейчас она лежит в Госпитале Сестер Иерусалимских и умирает. Если мы не узнаем, в чем дело с этими снами, то это долго не протянется.
— Гарри, я не могу брать на себя ответственность за каждую умирающую девушку. Это большой город. В нем постоянно умирают какие-то девушки.
Я с силой сжал трубку в руке, будто этим мог вынудить Амелию мне помочь.
— Прошу тебя. Только сегодня вечером. Только пару часов. Это все, чего я хочу.
Она закрыла рукой трубку и что-то сказала Макартуру. С минуту они что-то бурчали и ворчали, пока, наконец, она не заговорила снова.
— Хорошо, Гарри. Мы согласны. Куда мы должны приехать?
Я посмотрел на часы.
— Сначала заезжайте ко мне. Потом мы пойдем домой к этой девушке. Мне кажется, что именно оттуда берут начало злобные сны. У ее тетки они тоже есть, только не такие страшные. Амелия, знаю, что пока это только слова, но я благодарен тебе.
— До свидания, — сказала она и положила трубку.
Немедленно я позвонил миссис Карманн, тетке Карен Тэнди. Наверное, она сидела на телефоне в ожидании известий из госпиталя, так как сняла трубку почти сразу.
— Миссис Карманн? Это Гарри Эрскин.
— Мистер Эрскин? Извините, я думала, что это из госпиталя.
— Послушайте, миссис Карманн. Я был сегодня у Карен. Она все еще очень слаба. Врачи считают, что ее шансы возрастут, если они узнают что-то большее о ней.
— Не понимаю.
— Помните, я звонил вчера, чтобы расспросить у вас о вашем сне. Том, что о пляже. Карен как раз была у меня и говорила, что видела похожие сны. Врачи считают, что в них может быть что-то, какое-то указание, которое поможет им вылечить Карен.
— Я все еще не понимаю, к чему вы клоните. Почему доктор Хьюз сам не позвонит мне?
— Он не позвонил, потому что не мог, — объяснил я ей. — Он специалист в медицине, и если бы кто-то из его начальства открыл, что он начинает впутываться в спиритизм, то он тут же был бы уволен. Но он хочет использовать все шансы, чтобы помочь Карен выздороветь. И потому мы должны узнать что-то большее о сне, который видели вы обе.
Миссис Карманн была сконфужена и обеспокоена.
— Но как же вы хотите это сделать? Как этот сон может вызвать опухоль?
— Миссис Карманн, известно множество документированных связей между умами людей и состоянием их здоровья. Я не хочу этим сказать, что опухоль имеет психо-соматическое происхождение, но не исключено, что связанное с этим психическое состояние затрудняет лечение. Врачи не отваживаются оперировать, пока не узнают, чем является эта опухоль.
— Хорошо, мистер Эрскин, — тихо сказала она. — Что вы хотите сделать?
— Я уже связался с моей знакомой, которая является своего рода медиумом, — объяснил я. — Я хотел бы провести в вашем доме сеанс так, чтобы эта моя знакомая могла проверить, нет ли в нем каких-нибудь вибраций.
— Вибраций? Каких вибраций?
— Каких-то, миссис Карманн. Каких бы то ни было. Мы не узнаем, что ищем, пока не найдем этого.
Миссис Карманн немного подумала.
— Мистер Эрскин, — сказала она наконец, — Я сомневаюсь. Мне отчего-то кажется, что было бы неправильно делать такое, когда Карен тяжело больна. Не знаю, что бы сказали ее родители, если бы это узнали.
— Миссис Карманн, — заявил я. — Если родители Карен узнают, что вы сделали все, что только возможно, чтобы помочь их дочери, то какие они могут иметь претензии? Прошу вас, миссис Карманн. Это очень важно.
— Ну, хорошо, мистер Эрскин. В какое время вы хотели бы приехать?
— Где-то через час. Благодарю, миссис Карманн. Вы великолепны.
Она вздохнула.
— Это я уже слышала, мистер Эрскин. Я только надеюсь, что вы знаете, что делаете.
Не она одна надеется.
Было около половины одиннадцатого, когда мы все собрались у миссис Карманн на Восточной Восемьдесят второй улице. Дом был большой, теплый и богато обставленный. Большие набивные кресла и стулья, красные занавеси из плюша, инкрустированные столики, картины — все было пропитано запахом старых дам.
Сама миссис Карманн была хрупкой женщиной с седыми, тщательно причесанными волосами и сморщенным, наверное, когда-то красивым, лицом. Она любила длинные атласные платья и кружевные шали. Когда мы вошли, она дала мне подержаться за ее мягкую, всю в перстнях, руку. Я представил ей Амелию и Макартура.
— Я только молюсь, чтобы то, что мы делаем, не ухудшило положение Карен, — сказала она.
Макартур — широкоплечий, бородатый, в вытертых джинсах — обошел все жилище, усаживаясь в каждое кресло, чтобы проверить, все ли они мягкие. Амелия, одетая в длинный вечерний костюм с красными блестками, оставалась спокойной и замкнутой в себе.
У нее было худощавое, как будто вдохновенное лицо, большие темные глаза и бледные полные губы. Она выглядела так, будто в любой момент могла расплакаться.
— Есть ли у вас какой-нибудь круглый стол? — спросила она.
— Можно использовать обеденный стол, — ответила миссис Карманн. — Только не поцарапайте. Это настоящий антик, вишневое дерево.
Она провела нас в столовую. Стол был черным и блестел тем глубоким отблеском, в котором можно было утонуть. Над ним висела стеклянная люстра с плафонами. Темно-зеленые набивные драпировки покрывали стены комнаты, на них блестели картины маслом и зеркала в позолоченных рамах.
— Очень хорошо, сгодится, — заявила Амелия. — Думаю, мы должны начать как можно скорее.
Мы все вчетвером сели вокруг стола и посмотрели друг на друга с определенной озабоченностью. Макартур, хотя и привычный к спиритическим сеансам Амелии, все же оставался скептиком.
— Есть ли кто-то? Есть ли кто-то? — повторял он.
— Спокойствие, — сообщила Амелия. — Гарри, не можешь ли выключить свет?
Я встал и повернул выключатель. Комната погрузилась в полную темноту. Я нащупал свое кресло и вслепую нашел руки миссис Карманн и Макартура. Слева я касался твердой мужской руки, справа — мягкой ладони старой женщины. Темнота была настолько непроницаема, что казалось, будто к лицу был прижат черный занавес.
— Прошу сконцентрироваться, — заговорила Амелия. — Сосредоточьте свои мысли на духах, которые пребывают в этой комнате. Думайте об их душах, об их потребностях и об их скорби. Попробуйте представить себе, как они крутятся вокруг нас, блуждая в своих духовных миссиях.
— Что, к дьяволу, означает «духовная миссия»? — вмешался Макартур. — Ты хочешь сказать, что у них есть и ужасные миссионеры?
— Успокойся, — тихо сказала Амелия. — Это будет трудно. Мы даже не знаем, с кем хотим войти в контакт. Я стараюсь найти дружественного нам духа, который скажет то, что мы хотим узнать.
Мы сидели в напряжении, соприкасаясь ладонями, а Амелия бормотала долгое заклятие. Я отчаянно пытался думать о духах, проплывающих через комнату, но это отнюдь не просто, когда на самом деле не веришь в духов. Я слышал рядом дыхание миссис Карманн, а пальцы Макартура сгибались и разгибались в моей ладони. По крайней мере, у него было достаточно рассудка, чтобы не отнимать руки. Из того, что я слышал, было ясно, что после начала сеанса разрывать круг опасно.