— Мы не можем теперь отойти от Мисквамакуса. Не знаю, что он еще может вытворить, если мы не будем за ним следить.
— Он же ужасно страдает. Он умрет, если ему не сделать перевязку. Лучше уж потерять Карен Тэнди, чем его.
— Не в этом же дело, — сказал Поющая Скала. — Если мы оставим Мисквамакуса одного, то тем самым уничтожим весь город. Погибнут сотни людей.
— О, Боже! — стонал Джек. — О, Боже! Моя рука! О, Боже!
— Поющая Скала, я должен его отсюда вытащить. Не можешь ли пару минут сдерживать Мисквамакуса в одиночестве? Защити нас от его огня, когда мы пойдем по коридору. Я отведу Джека к врачу и немедленно вернусь.
— Хорошо, — сказал Поющая Скала. — Но только поспеши. Мне нужен здесь еще хотя бы один человек.
Я поставил Джека на ноги, забросил себе на шею его искалеченную руку, и шаг за шагом мы пошли по коридору в сторону лифтов. Он стонал от боли при каждом шаге, и я слышал, как его кровь капала на пол. Но я почувствовал свежий прилив сил и нес его без отдыха.
Не было никакой молнии, никакой попытки задержать нас, ничего. Может, именно этого хотел Мисквамакус — чтобы Поющая Скала остался с ним один на один. Но если речь шла обо мне, то я не мог поступить иначе. Джек был чересчур сильно искалечен, чтобы оставаться там, в коридоре. Я должен был вынести его.
Наконец мы добрались до лифта. Его красная лампочка поблескивала в темноте. Я нажал кнопку «ВВЕРХ», и через минуту, которую я с трудом пережил, приехал лифт, открылась кабина, и мы ввалились внутрь.
По сравнению с темнотой в коридоре свет был настолько ярок, что болели глаза. Я посадил Джека на пол, положил его изувеченную руку на колени и присел на корточки рядом. Мы быстро приехали на восемнадцатый этаж, где я помог ему выйти.
В кабинете Джека, куда я его дотащил, уже собралось много народу. Там был Вольф с группой санитаров, все с фонарями. У двоих были револьверы, остальные были вооружены ломами и ножами. Рядом с ними стоял лысеющий, краснолицый врач в белом халате и очках.
Они окружили меня, когда я вошел. Осторожно сняли Джека с моих плеч и положили на кушетку в угол. Вольф приказал принести аптечку первой помощи и антибиотики. Джеку сразу сделали укол новокаина, чтобы ослабить боль.
Краснолицый врач подошел ко мне и представился.
— Я Уинсон. Мы как раз собирались ехать вниз, чтобы вам помочь. Что там творится, черт возьми? Из того, что мне говорил Вольф, я понял, что у вас есть пациент-сумасшедший или что-то в этом роде.
Я стер пот со лба. Здесь, наверху, в холодном свете утра, все, что происходило в смрадной темноте десятого этажа, неожиданно показалось мне совершенно нереальным. Но Поющая Скала остался там, и я знал, что должен вернуться ему на помощь.
— Я рад, что вы смогли прийти, доктор. Сейчас я не могу вам всего объяснить… Действительно, внизу крайне опасный пациент, но вы не можете спуститься туда со всеми револьверами и этими людьми.
— Почему это не можем? В случае угрозы мы должны защищаться.
— Поверьте мне, доктор Уинсон, — уверил я его дрожащим голосом. — Если вы спуститесь туда с оружием, то пострадает много невинных людей. Мне нужен только вирус гриппа, ничего больше.
Уинсон гневно хмыкнул.
— Это смешно. У вас там какой-то дикарь, который нападает на врачей, а вы хотите вирус гриппа?
— Ничего больше, — повторил я. — Прошу вас, доктор. Как можно быстрее.
Он посмотрел на меня вытаращенными глазами.
— Не думаю, что вам дано право распоряжаться в этом госпитале. По-моему, наилучшим решением будет, если я и присутствующие здесь джентльмены отправимся прямо на место происшествия и схватим этого пациента прежде, чем он попробует укусить еще кого-то.
— Вы ничего не понимаете!!
— Точно, — сказал Уинсон. — Совершенно не понимаю. Вольф, вы готовы?
— Готов, доктор, — ответил Вольф. — Расскажи же нам.
Санитар пожал плечами.
— Я знаю только, что доктор Хьюз искалечен пациентом. Мы должны спуститься вниз и разобраться с этим делом раз и навсегда.
Я не знал, как мне их убедить. Я огляделся, нет ли кого-то, кто мог бы мне помочь, но всех обуяла жажда штурмовать десятый этаж.
И тогда с кушетки заговорил Джек Хьюз.
— Доктор Уинсон, — прохрипел он. — Вам нельзя идти туда. Прошу вас поверить мне, что вам туда нельзя. Только отдайте ему этот вирус. Этот человек знает, что делает. Ни в коем случае вам нельзя спускаться туда.
Уинсон подошел к нему и наклонился.
— Вы уверены, доктор Хьюз? Мы все здесь вооружены и готовы к действиям.
— Нельзя. Отдайте ему вирус и отпустите его вниз. Прошу позволить ему улаживать дело так, как он считает необходимым.
Уинсон яростно зачесал свою багровую лысину.
— Доктор Хьюз отвечает за этого пациента, — обратился он к своей спасательной команде. — Мы должны уступить ему. Но на всякий случай все будьте готовы.
Он подошел к столику и из деревянной коробки вытащил узкую стеклянную пробирку, наполненную прозрачной жидкостью. Он подал ее мне на вытянутой ладони.
— Этот раствор содержит активный вирус гриппа. Прошу вас обходиться с ним с предельной осторожностью, иначе мы здесь получим эпидемию.
Я осторожно взял пробирку в руку.
— Хорошо, доктор. Понимаю. Поверьте мне, вы поступаете верно.
У меня было страшное желание взять с собой револьвер, хотя я и знал, что это было бы безрассудно и опасно. Но я взял с собой фонарик. Затем я поспешно вернулся к лифту, нажал кнопку десятого этажа и стал спускаться во тьму.
Когда дверь лифта раскрылась, я осторожно выглянул в темноту.
— Поющая Скала! — закричал я. — Это Гарри Эрскин! Я вернулся!
Никто не ответил. Я придержал ногой двери лифта, чтобы они не закрылись.
— Поющая Скала! — опять закричал я. — Поющая Скала, где ты?
Я зажег фонарик и посветил в глубь коридора, но я видел только короткий его кусок до поворота. Может, Поющая Скала не слышал меня из-за угла. Мне надо идти туда самому и оглядеться.
Я прислонился к стене, снял ботинки и заклинил ими двери. Мне лучше было бы не ждать вызова лифта с первого этажа, когда меня будет преследовать одна из ужасных бестий Мисквамакуса.
Светя себе под ноги, я пошел по коридору в сторону палаты Карен, к месту битвы шаманов. Было очень тихо, слишком тихо, чтобы я был спокоен. Не знаю, отважился бы я кричать еще раз. Я чувствовал почти страх перед тем, что кто-то мог мне ответить.
По мере того, как я приближался к палате, мои ноздри вновь наполнились резким, тошнотворным запахом крови и смерти. Я направил луч фонаря вдоль коридора, но не заметил и следа Поющей Скалы. Возможно, он внутри лицом к лицу сражался с Мисквамакусом.
А может, его вообще уже не было.
Тихо, осторожно я прошел последние несколько метров, направив фонарь на заляпанные кровью двери палаты Карен. Я слышал, что там кто-то есть и двигается, но я боялся думать о том, кто бы это мог быть. Я подходил все ближе, держась противоположной стороны коридора, затем прыгнул вперед и осветил внутренность палаты.
Поющая Скала. Он полз на четвереньках по полу. Сначала мне казалось, что с ним ничего не случилось, но когда на него упал свет, он повернул ко мне голову, и я увидел, что Мисквамакус сделал с его лицом.
Ощущая в затылке дрожь ужаса, я провел лучом фонаря по комнате. Не было ни следа Мисквамакуса. Он убежал и скрывался теперь где-то среди смоляной черноты коридора десятого этажа. Мы обязаны найти его и уничтожить, вооруженные только фонарем и маленькой стеклянной пробиркой с зараженным раствором.
— Гарри? — прошептал Поющая Скала.
Я вошел и опустился перед ним на колени. Он выглядел так, будто кто-то проехал по его лицу семью полосами колючей проволоки. У него была рассечена кожа на щеке и полопались губы. Он обильно истекал кровью. Я вынул носовой платок и как можно осторожнее стер кровь.
— Очень болит? — спросил я. — Что случилось? Где Мисквамакус?
Поющая Скала отер кровь со рта.
— Я пытался его задержать — прошептал он. — Я сделал все, что мог.
— Он ударил тебя?
— Ему не надо было этого делать. Он магией бросил мне в лицо кучу хирургических инструментов. Если бы он мог, то убил бы меня.
В шкафчике у ложа я нашел немного ваты и пластыря. Обтертое от крови лицо Поющей Скалы не стало выглядеть лучше, лишь чище. Защитные чары отклонили большую часть скальпелей и зондов, которые Мисквамакус послал в его сторону. Несколько из них врезались в стену по рукоять.
— г Взял вирус? — спросил Поющая Скала. — Немного Подождём, пока я остановлю кровь, и пойдем за ним.
— Взял. Выглядит он не грозно, но Уинсон утверждает, что он может сделать своё дело с тысячекратным запасом.
Поющая Скала взял пробирку и внимательно изучил ее.
— Помолимся, чтобы подействовало. Наверное, у нас не очень много времени.
Я поднял фонарь. Мы тихо подошли к двери и начали прислушиваться. Не было слышно ничего, кроме нашего сдавленного дыхания. Среди пустых мрачных коридоров нас ждало больше сотни комнат, в которых мог укрыться Мисквамакус.
— Ты видел, в какую сторону он пошел? — спросил я Поющую Скалу.
— Нет. Да и к тому же прошло уже пять минут. Он может быть где угодно.
— Сейчас совершенно тихо. Может ли это что-то значить?
— Не знаю. Не знаю и того, что он хочет делать.
Я кашлянул.
— А что бы ты сделал на его месте? Я думаю о чарах.
Поющая Скала задумался, прижимая к разорванной щеке окровавленный тампон.
— Я не совсем уверен, — заговорил он. — Нужно посмотреть на все с его точки зрения. Ему кажется, что он едва ли пару дней назад покинул Манхэттен семнадцатого века. Белый человек для него все еще чужак и завоеватель — враг неизвестно откуда. Мисквамакус же очень могуч, но, вероятнее всего, перепуган. Более того, физически он стал калекой, а это дополнительно отрицательно на него влияет. Думаю, он будет вызывать на помощь все, что только сможет.
Я блеснул фонарем в глубь коридора.
— Ты имеешь в виду демонов?