Он открыл двери, и газетчики тут же ринулись внутрь. Поющая Скала и я стояли среди них, молчаливые, сломленные, перепуганные, в то время как Марино провозгласил короткое двухминутное резюме своих планов.
— Мы заблокируем весь этаж, — проинформировал он. — Затем обыщем все коридоры. В случае необходимости введем в действие снайперов и используем слезоточивый газ. Будем действовать по плану. Необходимо регулярно передавать этому типу предупреждения, что если он выйдет спокойно, то у него не будет настоящих хлопот. Я посылаю трех человек лифтом, чтобы отрезать ему путь к бегству.
Репортеры старательно записали его слова, чтобы немедленно забросать его градом вопросов. Марино поднял руки, прося тишины.
— Пока я ничего не могу больше сказать, — заявил он. — Можете смотреть, как мы его выкурим. Потом поговорим о подробностях. Все ли готовы?
— Готовы, сэр, — проблеял Нарро.
Мы смотрели, угнетенные, как восемь вооруженных людей исчезают, спускаясь по ступеням. Лейтенант с переносной рацией остановился напротив лифта, ожидая, когда его боевая группа добежит до десятого этажа. Трое полицейских — двое в мундирах и детектив Нарро — застыли рядом с ним, с оружием в руках, готовые спуститься вниз и несколькими выстрелами закончить дело.
Спустя девять или десять минут напряженного ожидания рация затрещала.
— Вы уже внизу? — спросил лейтенант.
Динамик трещал. Потом зазвучал чей-то голос.
— Здесь темно. Мы не можем зажечь свет. Вынуждены пользоваться фонарями.
— Дошли ли вы до коридора? — вопрошал Марино. — Видите ли что-то подозрительное?
— Мы как раз миновали двери. Мы готовы начать розыски. Пока никаких проблем, Марино посмотрел на Нарро, поднимая руку с торчащим вверх указательным пальцем. Трое полицейских вошли в лифт. Детектив нажал на кнопку десятого этажа. Поющая Скала и я, мы не смотрели друг на друга, когда двери захлопывались и на табло зажигались по очереди цифры: 18–17 — 16–15 — 14–13 и так далее. Последняя цифра была 10.
— Как дела, ребята? — спросил Марино.
— Все в порядке, — донесся голос командира боевой группы. — Пока даже докладывать не о чем. Мы проверяем каждую комнату очень тщательно.
— Будьте поосторожнее, — попросил Марино.
— Здесь действительно очень темно, — услышали мы искаженный шумами голос детектива Нарро. —
Фонари не действуют здесь так, как им положено. Не мог ли кто-нибудь проверить, что творится с освещением?
— Уже проверяли, — просопел Уинсон. — Не нашли никаких повреждений.
— Говорят, что проверяли и что ничем не могут помочь, — передал лейтенант. — Будьте бдительны и держите фонари подальше от себя. Ведь вы не хотите быть слишком легкой целью.
— Иисусе! — шепнул я Поющей Скале, крутя головой. — Они все еще думают, что против них всего лишь псих с пистолетом.
— Есть затруднения, сэр, — донесся через рацию голос командира боевой группы. — Расположение коридоров не совпадает с планами. Мы уже дважды описали круг и похоже, что сейчас начинаем третий.
— Иллюзии, — тихо прошептал Поющая Скала.
Какой-то репортер с интересом поднял голову.
— Что? — переспросил он.
— Сообщите свое местонахождение, — говорил Марино. — Рядом с какой палатой вы стоите?
— Номер 1005, сэр.
Лейтенант поспешно проверил план этажа.
— В таком случае, — сказал он, — перед вами должен быть поворот влево, потом вправо, и вы попадете в следующий сектор.
С минуту царила тишина.
— Сэр… — наконец отозвался голос. — Тут нет никакого поворота. Не может быть. Мы стоим перед глухой стеной.
— Вздор, Петерсон. Поворот есть, он перед тобой.
— Поворота нет, сэр. Этаж, наверное, перестроили после вычерчивания плана.
Марино посмотрел на доктора Уинсона, но тот покачал головой.
— Люди из госпиталя утверждают, что нет, — передал он по рации. — Ты уверен, что рядом номер 1005?
— Абсолютно, сэр.
— Иди дальше. Наверное, произошла какая-то ошибка. Может, подозреваемый заменил номер палаты.
— Сэр?
— Точно не скажу! Ищите дальше!
Тут же отозвался детектив Нарро. Его голос удивительным образом казался хриплым и полным напряжения.
— И у вас есть проблемы? — проворчал Марино. — Вы локализовали подозреваемого?
— Сэр… тут есть что-то вроде…
— Нарро! Что вроде чего?
— Сэр… мы…
Рация трещала еще с минуту, потом смолкла. Всю эту минуту я слышал жалобный, монотонный стон несуществующего ветра.
Лейтенант Марино нервно нажимал на клавиши рации.
— Нарро! Детектив Нарро! Вы слышите меня? Нарро, что там творится?
Отозвалась боевая группа.
— Слушаю, — ответил лейтенант.
— Сэр, кажется, мы что-то нашли. Здесь страшно холодно. Мне никогда в жизни еще не было так холодно.
— Холодно? О чем это ты говоришь?
— Здесь холодно, сэр. Здесь так ужасно холодно. Мы, наверное, будем вынуждены вернуться. Фонари уже не действуют. Здесь очень темно и очень холодно, сэр. Мы не выдерживаем больше.
Лейтенант Марино ударил по кнопке вызова.
— Оставайтесь, где находитесь! — проревел он. — Черт возьми, ребята, что с вами творится? К дьяволу, что творится у вас внизу?
Наступила тишина. Впервые в комнате, полной репортеров, операторов и санитаров, стало абсолютно тихо. Мы ощутили, как почти незаметно приподнялся и опустился пол, будто сдвинутый проплывающей волной. Замигало освещение.
Лейтенант с трудом сохранял спокойствие.
— Вызови лифт, — зарычал он стоящему рядом с лифтом полицейскому. — Я спускаюсь вниз. Я сам посмотрю, что там творится.
Полицейский нажал на кнопку, и сигнализация начала зажигать номера этажей в обратном порядке: 10–11 — 12–13 — 14… Марино вытащил из кобуры полицейский револьвер с коротким дулом и стал перед дверью лифта, готовый прыгнуть внутрь, как только откроются двери.
Загорелась лампочка с цифрой «18». Зашумел двигатель, и двери раскрылись. Все в комнате» перестали дышать, застыв от ужаса.
Внутренность кабины лифта выглядела как холодильник в лавке мясника. Порванные, разодранные останки всех посланных вниз полицейских лежали кровавыми, покрытыми инеем кучами. Грудные клетки, руки, ноги, разорванные головы — все было покрыто толстым слоем белых кристаллов.
Поющая Скала отвернулся, а я смотрел на него и чувствовал, так же как и он, беспомощность и муку.
IXПод тучей
Полчаса спустя мы сидели в кабинете Джека Хьюза с лейтенантом Марино и с доктором Уинсоном. Мы быстро курили и пили еще быстрее, пытаясь найти какой-то выход из ситуации. На этот раз Поющая Скала, Джек и я дождались чего-то большего, чем скептическое равнодушие. Мы рассказали все, что нам было известно о Мисквамакусе и необычных снах Карен Тэнди. Я до сих пор не уверен, поверил ли нам лейтенант Марино или нет, но он был в ответе за изорванный на куски отряд полиции, так что его положению не благоприятствовали ссоры.
Какое-то время освещение мигало регулярно, удивительная дрожь пола повторялась все чаще. Марино вызвал подкрепление, но откуда бы оно сюда ни направлялось, оно явно не слишком спешило. Рация лейтенанта действовала все хуже, а по телефону постоянно был слышен треск помех. Молодой полицейский в мундире пошел за подкреплением пешком, но и он не подавал признаков жизни.
— Ну, хорошо, — кисло проскрипел лейтенант Марино. — Предположим, все это магия. Предположим, что весь этот вздор — истина. Что мы можем сделать? Как можно арестовать маниту?
Поющая Скала закашлялся. Он выглядел измученным физически и психически. Я не знал, сколько он еще выдержит. Пол поднимался и опускался, а свет мигал удивительным голубым светом. Далекий монотонный вой Звездной Бестии еще более усиливал впечатление одинокого морского путешествия в неведомое.
— Не знаю, как бы мы смогли сейчас сдержать Мисквамакуса, — наконец выдавил Поющая Скала. — Чувствуете эти судороги? Это предшествует прибытию Великого Старца. Согласно легендам, перед появлением Великого Старца всегда бывают бури, появляются его омерзительные слуги. Доктор Хьюз может вам о них рассказать.
Джек молча подал нам черно-белый рентгеновский снимок своей искалеченной руки. Мы разбудили лаборантов госпиталя, чтобы они специально для нас сделали эти снимки. Лейтенант посмотрел на снимки без эмоций и молча отдал их назад.
— Как вы думаете, что могло нанести такие раны? — спросил Джек. — Это следы узких, острых зубов. Лев? Леопард? Аллигатор?
Марино посмотрел в потолок.
— Это мог бы быть любой из этих зверей, — продолжал Джек. — А сколько львов и аллигаторов вы можете найти в центре Манхэттена?
Лейтенант покачал головой.
— Не знаю, доктор, и мне это не особенно интересно. Сожалею, что так вышло с вашей рукой, но, поверьте, мне намного больше жаль одиннадцати мертвых полицейских, и я хочу с этим что-то сделать. Редферн!
Невысокий молодой полицейский с быстрыми глазами просунул голову, приоткрыв дверь.
— Так точно, сэр.
— Есть известия от группы подкрепления?
— Я разговаривал с ними по рации, сэр. Они твердят, что почему-то никак не могут проникнуть в здание.
— Что-что?
— С ними лейтенант Джергехан, сэр, из Семнадцатого. Он сказал, что, наверное, им придется выбить двери. Они не могут их открыть.
Я многозначительно посмотрел на Поющую Скалу. Казалось, Мисквамакус изолировал госпиталь от внешнего мира. Если я еще чего-то и боялся, то именно заключения в этом здании, когда появится Великий Старец. Больше всего мне хотелось в тот момент очутиться где-нибудь в Орегоне или в Калифорнии. Я вытащил из пачки последнюю сигарету и закурил ее дрожащими пальцами. Пол снова заколебался, а освещение потускнело так, что на мгновение наступила полная темнота.
— Вызови их еще раз, — гаркнул Марино. — Скажи, что мы в отчаянном положении и что для них же будет лучше, если они побыстрее притащат сюда свои задницы, пока не началась стрельба.
— Так точно, сэр.