Сожительство 2
Если до этого у меня хоть раз было ощущение, что я нахожусь на грани безумия, то оно по сравнению с моим нынешним состоянием стало мелким и беспочвенным. После разговора с Джиёном впору было сойти с ума, потому что, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ЧТО ЖЕ ОН ХОЧЕТ?! Хорошо, допустим, не меня, и я лишь средство для получения Сынри в свои ряды. Однако перед этим король Сингапура напомнил мне, что раньше я пыталась всё делать для других, и осуждала попытки использовать людей, Дракон напомнил мне, какой я была, какой я должна быть, исходя из моих же собственных убеждений. А что сделает та Даша, какой я являюсь или, по крайней мере, являлась до последнего времени? Она, узнав о том, что используют и её, и Сынри, решит спасти человека, которого подставляют через неё, расскажет ему о том, что Джиёну нужно. Что последует дальше? Она станет ненужной Сынри, и он её выбросит, после чего её сразу же подберёт Дракон. Если верить в эту версию, то я всё-таки нужна Дракону, просто он снова хочет меня поставить на место с помощью моих же собственных поступков, которые называет глупостью. Если же он не ожидает от меня помощи Сынри, то всё останется, как есть, и я должна буду укреплять симпатию к себе моего благодетеля, чтобы он попал в цепкие сети Джиёна и работал на него, тем преданнее, чем больше я ему нужна, потому что иначе мною Дракон и будет продолжать его шантажировать. Если Сынри не надумает жениться. А он не надумает.
Отсюда выходил главный вопрос — как же поступлю я? Недаром я как-то вспоминала про Колобка, который ушел от того и этого, но лисе всё-таки попался. Так и я, спасла Вику, выбрала спасение Мино, пыталась спасти себя, однако ничего не помогло, и слопал меня, вернее, мою девственность, Сынри. И теперь, когда Джиён хочет заполучить его, неизвестно для чего, для сотрудничества или каких-то темных дел (а если, чтобы избавиться?), согласна ли я пожертвовать собой и ради этого человека? Мы ехали обратно из клуба, в неоновой ночи, полной огней, душной тропической неги и одиночества, под негромкую музыку, молчаливые, погруженные каждый в свои мысли, вертящиеся вокруг одного и того же. Я пару раз поглядела на Сынри, гадая, что он выберет? Если он откажется и от свадьбы, и от вступления в драконы, то будет ясно, что ему на меня плевать. А если ему на меня до сих пор плевать, то почему я должна о нём волноваться? Если же он пойдёт на какое-либо условие, то я просто не смогу молчать, я объясню Сынри, что Джиёну нужен именно он, а я играю посредственную роль прикрытия его тайных замыслов. Впрочем, почему я сомневаюсь и стою перед выбором? Прежде я не думая бросалась закрывать грудью любого, даже чужого и незнакомого человека, а теперь мне важно знать, что этот человек готов ответить тем же, иначе моя доброта уже не включается? Я не узнаю себя совершенно. И даже пытаюсь оживить в себе ту бескорыстную любовь ко всем людям, но ничего не получается. Она погибла где-то на маршруте, начатом Джиёном, продолженным Сынри, потом Зико, и закончившимся вновь Сынри с Джиёном. Я крутила в голове только что оставленное позади, в клубе. Вернувшись за столик, я подождала, когда раскупорят свежую бутылку вина, и только из неё разрешила себе налить. Мы все выпили ещё два тоста, первый — за нашу с Сынри помолвку, на которую бурно среагировали Сынхён и Дэсон, а второй я даже не слушала за что, ушла в свои мысли, растерянная и ошарашенная, ничего не понимающая, пока меня не вывел из дум Сынхён: — Ты будешь красивой невестой, Даша, — как-то очень проникновенно сказал он, отчего я почувствовала, как расправляются плечи Сынри, а потом заметила, как Джиён смотрит на своего друга мимо профиля Кико, как будто бы недовольно, но, по-моему, я преувеличивала, или, как обычно, ничего не понимала, или уже выпила лишнего. — Она и сегодня красива, разве нет? — спросил у него Дракон и перевел взгляд на меня, улыбаясь на одну сторону. Что это? Для чего? Они подогревают интерес ко мне Сынри? Скорее всего так, потому что сами вряд ли испытывают хоть малейшую симпатию ко мне, и комплименты их — ложь и пустота в воздух. — Тогда уж она вообще красива, разве нет? — посмотрела на друга Наташа, развеселившись. — В отличие от тебя. — Я некрасивый? — изобразил расстройство Джиён. — Разве что где-то глубоко внутри, — взяла его за руку подруга и потрепала её. Иногда поведение с ним Наташи казалось мне единственным, что поддерживает его связь с чем-то человеческим, но про красоту внутри она откровенно загнула. Ну уж нет, скорее наоборот. Внешне в нем ещё можно было что-то найти… наверное. Не знаю. В нём мало мужественности, именно по чертам и сложению. Он щупловат, мелковат и далеко неидеален, со своими вечно ехидными глазами, чей разрез создан специально для того, чтобы сквозь него презирать окружающих, с его приподнятой надменно верхней губой, растягивающейся над белоснежным рядом зубов, с его родинкой на правой щеке, неподалеку от носа. У него было два основных состояния, на мой взгляд: милый и отрезвляюще гангстерский, злой, от которого хотелось посторониться. Мужественность же появлялась в те минуты, внезапно и откуда-то изнутри, когда он закуривал и начинал степенно и логически рассуждать, не повышая никогда голоса и тональность не меняя. Вот тогда вся его внешность куда-то девалась, и не было ничего, кроме умного и опытного властителя Сингапура, который приводил людей в трепет. Когда рядом с ним в такие моменты стоял Мино, чей облик для меня был фактически эталоном мужской красоты, и тот тушевался, несколько теряясь. Величие — вот что бывает внутри даже небольшой, даже непонятной и жестокой личности. — Вряд ли, — не согласился Джиён с Наташей, перебирая пальцами на голом плече Кико и вновь глядя на меня. — А вот Даша — да, она и внутри соответствует себе. — Я хотела бы молча проглотить это всё, но после третьего или четвертого бокала не получалось. Однако я ещё помнила, что связываться напрямую с Драконом опасно и мне не по силам. Отвернувшись от него, я приблизила губы к уху Сынри: — Поцелуй меня, — попросила я. — Какая же помолвка без поцелуя? — Сынри, ещё сбитый предложением вступить в драконы, не сразу откликнулся, постепенно проникаясь моей просьбой, но когда она до него дошла, он оживился, сверкнув глазами и повернувшись ко мне. Когда мы говорили шепотом, нас никто не мог слышать. — Ты хочешь позлить Дракона? — хмыкнул мужчина. Он ещё не знал, что я не нужна тому… да и я не была до конца уверена, так не хороший ли способ это проверить хоть как-то? Сынри взял меня за подбородок и наградил поцелуем при всех, так, будто мы ворковали друг с другом, и наше целование стало естественным и при