КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
Пускай я и доверилась, но страх оказаться в нижнем борделе всё равно оставался. Почему бы Тэяну меня туда и не отвезти? Я поглядывала за окно машины, волнуясь, что мы двинемся к западному побережью, в район Джуронг, в порты. И хотя мы, действительно, заехали в Джуронг, но углубились в спальные кварталы с многоэтажками. «Углубились» относительно Сингапура далекое от правды понятие. В длину он около сорока километров, в ширину чуть меньше — где искать глубину? Я на электричке проезжала примерно столько же ежедневно, чтобы добираться в свой университет, и это была лишь крошечная долька России, необъятной и настолько раздольной, что государство, в котором я провела уже больше трёх месяцев, казалось мне до смешного тесным. И Джиён хотел, чтобы я отказалась от своей русской сущности ради того, чтобы остаться здесь? А сам бы он променял простор на карцер? Всегда убранный, современный, оснащённый всем для удобства жителей Сингапур восхищал, но влюбить в себя меня не мог. Хотя, как ни странно, из всех мужчин я полюбила Мино, который был дальше всего от образа русского, и сочетался с Сингапуром, гармонизируя с ним в ухоженности. У нас мужественность в общественном мнении ассоциировалась с грубостью, прямотой и легкой неопрятностью, в то время как здесь она была вежливостью, сдержанностью и элегантностью. Сколько раз я слышала от парней из своей деревни, заплевывающих городских, что те уподобляются сексуальным меньшинствам в своём стремлении быть безупречными, и я смотрела на тех, кого они поносили, и по большей части соглашалась, потому что это выглядело нелепо: какие-то отрощенные или нагеленные челочки, голубенькие рубашечки, узкие брючки, конверсы. Мужественности — ноль. Почему же в России так мало молодых людей видело грань, за которую не надо было переступать, приводя себя в порядок, но до которой следовало доходить, чтобы не выглядеть растрепанными маргиналами? Или всё дело в количестве денег? Или в самоощущении? Я посмотрела на Тэяна. Казалось бы, распорядитель в борделе, отсидевший, в наколках. Опиши мне кто-нибудь на родине такого типа, я бы представила кого-нибудь вроде персонажа Доцента в фильме «Джентльмены удачи», или что похуже. Но Тэян был всегда чисто одет, гладко выбрит, подтянут, приятно пах. Не как Мино, но точно не как бывший уголовник. Господи, если принять его слова и предложение всерьёз, и они бы оказались правдой, я бы вышла замуж за мужчину, отсидевшего в тюрьме? Убийцу, сутенера, насильника… Для Бога раскаившаяся душа дороже девяноста девяти праведных. В который раз повторив про себя эту строчку, я не сдержалась от нервного хмыканья. Святой Лука, ты что, в Эльдорадо работал? Почему не сто, а девяносто девять? Всё, Даша, тебе конец. Ты шутишь над святым Писанием и издеваешься над его содержимым. Джиёну удалось разрушить серьёзное отношение к Библии и благоговение по отношению к ней. Куда уже ниже и хуже?
— Непривычное молчание, — заметил Тэян, въезжая во двор нескольких высоких домов. — Раньше ты всегда говорила или спрашивала что-нибудь… я настолько потерял доверие? — Я пытаюсь взять себя в руки, чтобы не убежать прочь, когда увижу Зико. — Мы вышли из машины и вошли в подъезд, погрузились в распахнувший створки лифт. Тэян нажал на двенадцатый этаж, и я порадовалась, что не на тринадцатый. Это было бы символично, учитывая, кто там живет. В кабине висело зеркало, и я посмотрела в него на нас, таких разных. Кожа моя немного потемнела за несколько недель, даже без лежания на пляже — просто от солнца тут было трудно скрыться, иди от авто до магазина или стой на балконе — но до смуглости Тэяна всё равно было далеко. И без того светлые волосы выгорели прядками, отсвечивая под лампой лифта белым золотом, а черные, подстриженные длинным ёжиком волосы Тэяна выглядели темнее некуда. Похудевшая в Сингапуре, я приобрела чуть впалые щеки, на фоне которых глаза выглядели крупнее. У Тэяна же их всегда было почти не видно. Мы были бы странной контрастирующей парой, особенно если я встану на каблуки и буду выше. Лифт остановился и выпустил нас. Мужчина огляделся, сориентировавшись и вспомнив номер квартиры, после чего подошёл к двери и нажал на звонок. Я остановилась за его плечом. Зрачок имелся, и сама дверь была железной, но, видимо, люди Дракона чувствовали себя в безопасности в Сингапуре, потому что были главной силой в пределах мегаполиса, и не спрашивали «кто там?», смело встречая гостей. Так сделал и Зико, сразу же пожалев об этом и попытавшись захлопнуть дверь обратно, но Тэян выставил ногу и уперся ладонью, не давая закрыться бандиту в квартире. — Черт, что тебе нужно? — не трусливо, но достаточно испуганно бросил Зико, заслонив собой щель, которую никак не мог сузить. Я думала, что меня прошибёт холодный пот, когда я его увижу, но я ничего не почувствовала. Он заметил меня, и сказал Тэяну: — Вернуть её надумал? Я не возьму, проваливай отсюда! — Успокойся, я без оружия, — поднял и вторую руку Тэян, положив на стенной проём. Видно было, что пистолета нет. Куда бы он его спрятал в майке и джинсах, облегающих на бедрах, так что просматривалось содержимое карманов? — Да плевать я хотел, убирайся! — Мне от тебя нужно всего несколько фраз, выйди поговорить, — более жестко попросил Тэян. — Я не буду ничего говорить. — Хватит ссать, я в курсе всего, потому что уже побеседовал с Джиёном. Ты его недовольства боишься? — Зико облизнул суетно губы, посмотрев за своё плечо, потом обернулся к нам. — Я всё знаю уже. — Тогда чего тебе ещё? — Скажи это ей, — кивнул на меня Тэян. Молодой человек посмотрел в мои глаза, без стыда или раскаяния, так, словно впервые встретил. — Объясни, что произошло. — Без разрешения Джиёна я ничего говорить не буду. — Тэян задумался, стоит ли оповещать Дракона о том, что мы встретились с Зико. Уверена, что мысли его были именно об этом, потому что после паузы он промолвил: — Позвони ему и спроси, что тебе можно, если сам решить не в силах. — Парень замешкался, понимая, что закрыть дверь ему не дадут, а отойти за телефоном, оставив квартиру открытой, он не может. Его сомнения и терзания были на лице, совсем не том, что бессердечно собиралось отрубить мне руки. Откуда-то изнутри жилья послышался детский плач. Зико спешно вышел на площадку, приволакивая ногу (так вот куда ему выстрелил Тэян!) и прикрывая за собой дверь. Мои глаза в ужасе распахнулись — он что, ещё и детей мучает у себя дома?! — Чей там плачет ребенок?! — не выдержала я. Зико агрессивно посмотрел на меня, испепеляя взглядом. — Это его, — ответил за парня Тэян. — У него жена и сын, не так ли? — с угрозой воззрился на него мужчина. Сильнее меня удивить было трудно. У такого ублюдка? И он явно волнуется за их сохранность, загораживая собой вход. — Так что лучше говори, я бываю не милосерднее Джиёна, если меня разозлить. — Что ты хочешь знать? Но если хоть слово, что я скажу, дойдёт до Джиёна… — сжал кулак Зико. — Клянусь, я тоже никого щадить не стану. — Скажи, я знал о том, что Даша у тебя в порту изначально? Я участвовал в том, что там происходило? — Нет, — выжал Зико, ненавидя Тэяна. На вопрос решилась я сама: — Джиён велел тебе меня не убивать, а что же тогда он велел делать? Подвергнуть меня насилию? — Нет, — парень бегал глазами, надеясь, наверное, что придёт какая-то помощь, и договаривать не придётся, но Тэян грозно смотрел и ждал развернутого ответа. — Он приказал подержать тебя там, чтобы показать, что бывает… напугать велел, только без травм. — Я прищурила недоверчиво глаза. — Что же потом?! Ты заигрался и едва меня не прикончил? — Я не заигрывался! — Зико переглянулся с Тэяном, стреляя в него глазами. — Джиён позвонил и сказал, что ко мне едет вот этот тип, и что когда он прибудет, то должен увидеть душещипательную сцену с твоим участием. — Я не верила своему слуху. То есть… меня не должны были насиловать? — Я должен был проверить, насколько далеко он зайдёт, и зайдёт ли, пытаясь спасти тебя. И этот мудак прострелил мне ногу! — рыкнул на него Зико. Тэян проглотил оскорбление, будто его не было. — Но ты крикнул толпе мужчин, чтобы… чтобы они… меня… — возвращались жуткие воспоминания, и я вновь не могла заставить себя выговорить грязные слова. — Ты не знаешь тамильского, — хмыкнул Зико. — Я сказал им, пугайте её, только ничего с ней не делайте. — Боже, ведь сам себя тогда перевёл тоже он, и я приняла это за данность. Но на самом деле я не могла знать, что он сказал. Тогда он врал или врёт сейчас? Тэян заметил, что я теряюсь и погружаюсь в бездну, где не разобрать кто прав, а кто виноват. — Достаточно, — он положил руку мне на плечо и развернул к лифту. — Спасибо, Зико, не смею больше беспокоить! — Пошёл ты! — рявкнул парень и скрылся за дверью, громко ей хлопнув. Я оказалась в кабине, вызванной Тэяном. — Прости, Даша, — вздохнул он, закинув голову назад и прикрыв веки. — Теперь ты видишь, что я виноват в пережитом тобой ужасе. Джиён проверял тобою меня. — Но зачем?.. — ошарашенная, смотрела я себе под ноги. — Он почувствовал, что в моей жестокой броне есть фальшивая заслонка, и захотел узнать, таким ли уж я бездушным стал после тюрьмы, — мужчина провел ладонью по лицу, словно вытирая его. — Выяснилось, что я всё-таки не бездумная машина для исполнения задач. — Ему не нужны такие люди, да? Он захотел избавиться после этого от тебя? — подняла я взгляд. — Вот тут ты и ошибаешься, — Тэян устало улыбнулся. — Когда я приехал к нему после того, как передал тебя Сынри, он встретил меня пистолетом и спросил, что я, как предатель, хочу сказать напоследок? Я сказал, что не жалею о содеянном, потому что лучше умереть с совестью, чем жить без неё. И он убрал пистолет, — я не могла в это поверить, просто не могла. Крики и мольба о пощаде его не трогали, а смелое признание и бунт заставили пощадить? — Я сам не ожидал этого,