рава, но, возможно, испытания посылаются нам для того, чтобы мы стали достойны чего-то лучшего. Мы же не пытаемся украсть деньги из банка — мы их зарабатываем, большинство из нас, по крайней мере, — сделала она сноску, посмеявшись. — Так почему же мы считаем, что жить в дармовом и свалившемся с неба счастье — это справедливо и заслужено? Мне нравились её рассуждения, но закончить их не дали вышедшие на балкон остальные, наигравшиеся, наконец, в карты. В зале уже давно никого, кроме официантов, не осталось. Сынри с надменной ухмылкой подошел ко мне, Йесон, держа засыпающую дочь на руках — к жене, Сынхён остановился дальше всех, а Джиён, продолжая двигаться ко мне, когда Кико встала, вдруг стал снимать с себя пиджак. Мне захотелось отступить, но позади были перила. Сунув пиджак своей пассии, Дракон подошёл ко мне, похлопал себя по рубашке, показывая, что под ней ничего нет, достал из брюк телефон, сигареты, зажигалку, ключи, и пригоршней впихнул это всё мне в ладони. — Видишь, никакого колюще-режущего оружия. — И, ослепительно улыбаясь, он встал передо мной на одно колено. Я едва не задохнулась, прижав к груди всё имущество Джиёна, пахнущее его туалетной водой, табаком и звякающее друг о друга. Он смотрел мне в глаза, поэтому я не могла отвести свои. Но несмотря на то, что я возвышалась над ним, упавшим на колено, как и требовало желание Сынри, у меня было чувство, что на коленях перед Драконом стою я. Не знаю, как он это делал, но его взгляд показывал, кто в каком положении, и я поняла, что унизить как-либо Джиёна невозможно. У него есть гордость, но она подвластна ему одному, и ничто постороннее её прищемить не способно. — Я не зарежу тебя, Даша, расслабься, — посмеялся он и заставил себя посерьёзнеть, собрав губы в узел. — Я прошу у тебя прощения за всё. Это не моё искреннее желание, но таковы условия. Поэтому, как я понимаю, отвечать мне что-либо ты не обязана. — Я посмотрела на Сынри, радующегося этой забаве. Мне это радости не принесло. Если бы я и хотела раскаяния Дракона, то добровольного, а не этого цирка. Кико выпучила глаза, что-то недовольно бросив бойфренду на японском. Ей ответил на нем же Сынхён. — Пусть не обязана, — нашла я в себе силы заговорить. — Но я отвечу. — Джиён притормозил, собиравшийся уже вставать. Сдержавшись, чтобы не покоситься на женщину, стоявшую слева, я произнесла: — Ты не считаешь себя виноватым в чем-либо, но я тебя прощаю. За всё. И зла на тебя не держу. — Опустив руки, я сунула всё его барахло ему обратно. Скулы Дракона дернулись, и оттенок глаз потемнел, но он никак не среагировал, только поднявшись и, убрав всё в карманы, отряхнув колени. — Тогда мы можем, наконец, ехать в бордель. Сынри? — Да, едем. — Он задержался возле меня, пока Кико, прильнув к Джиёну, начала что-то шипеть ему, явно возмущаясь, что тот рыцарствует перед какой-то другой. — Я постараюсь недолго, хорошо? — Он хотел поцеловать меня в губы, но я подставила щеку. Как было ему объяснить, что это не ревность из-за публичного дома, а разочарование от его «нет», обозначившего его истинное ко мне отношение. — Йесон, подвезёте Дашу? Спасибо. Доверивший мне ключи от квартиры, Сынри отправил меня домой с новыми знакомыми. Их дочка уснула в машине и, чтобы не разбудить её, я ни с кем не разговаривала. Прощаясь, я признала, что была рада знакомству, и одиноко поднялась на лифте. Какой же фарс! Помолвка, после которой изначально всем известно, что никакой свадьбы не будет, невеста, мечтающая сбежать, и жених, отправившийся к проституткам. Блеск! Раздеваясь дерганными движениями, срывая с себя драгоценности и платье, я попыталась издать всхлипы, но они ни во что не вылились, прозвучав двумя глухими стонами. В кружевном белье, я завалилась на кровать, погасив свет. Можно простить, можно разлюбить, можно постараться забыть, но обрести мир в душе это всё не помогает. Потому что отпустить, выкинуть из головы и вырвать чувства — это избавление, это действия со знаком минус. А заполнить-то себя чем после этого? Я хотела найти в Сынри хотя бы друга, я не стала вредить ему, но вместо этого превратилась из оружия Джиёна в его оружие. Зазвонил мой телефон. Что Сынри забыл? Хочет предупредить, что останется со шлюхами до утра? Я нащупала в темноте мобильный, ориентируясь на светящийся экран. Но на нём было написано имя Тэяна. — Алло? — Привет, не спишь? — Нет, сон не идёт. — Я помолчала, и Тэян в это время тоже не знал, что сказать. Мне быстро стало ясно, чем инициирован этот звонок. — Увидел Сынри у себя и решил убедиться, что я ещё жива? — Ты знаешь, что он здесь?! — Да, они с Джиёном туда уехали. Но мне это неинтересно. — Даша, он не имеет права так поступать! У него есть ты, что ему ещё нужно?! — Не обращай внимания, — безразлично прошептала я. — Я же не обращаю. — Даша… — сдавлено прохрипел Тэян. Мы снова помолчали. — Давай я заберу тебя? Прямо сейчас, приеду и заберу. — Нет, Тэян, нет… не нужно. Это всё ерунда. — Это не ерунда! Это всё касается тебя и твоей жизни, и это важно! Моё предложение всё ещё в силе… — Я не приму его, ты же знаешь. Я не хочу, чтобы ты был несчастен. — А я хочу, чтобы ты была счастлива. А с этим ублюдком ты такой не станешь. — Потерев глаза, я закрыла их во мраке спальни. — Разреши мне забрать тебя. — Пусть всё будет, как есть. Спокойной ночи, Тэян. — Если ты решишься — только позвони… — Я скинула звонок и, перевалившись на бок, заплакала. Разбудила меня потяжелевшая кровать, прогнувшаяся под вторым весом. Веки распахнулись, но было ещё темно. Я лежала на краю, и за спиной ко мне плавно придвинулось тело. Ладонь скользнула по боку, под моей рукой и, прокравшись к груди, попыталась забраться пальцами в лифчик. — Убери руку, пожалуйста, — прошептала я. Губы коснулись моего плеча, которое не было накрыто одеялом. — Ну ладно тебе, — заискивающе произнес Сынри. — Это было правило игры, я просто съездил с ним туда и обратно. — Убери свою руку, — повторила я. Мужчина не послушался, попытавшись продолжить губами заигрывание и мне пришлось вцепиться в его пальцы, скинуть их с себя и отстраниться, развернувшись к нему. — Ты не понял?! — Да что с тобой?! — Мы оба сели в темноте. — Я же говорю — у меня ничего там ни с кем не было! Ты ревнуешь? — При чем здесь это?! — Я дотянулась до включателя лампы и зажгла свет, чтобы говорить, видя друг друга. — Ты ясно дал понять, что выделил мне ту же роль, которую выделял мне Дракон. Я хотела спастись от него, потому что мне надоело быть вещью, но ты не придумал ничего лучше, как наградить меня тем же статусом! — Ты про мои слова насчет свадьбы? Даша, но это же глупости, всего лишь слова… — Тебе хочется обыграть Джиёна, и тебе плевать на меня! Ты пользуешься мной даже не как женщиной, а как какой-то приманкой, каким-то ингредиентом, который помогает давить на Джиёна. Что это была за показуха с его извинениями? Зачем это? Моё наличие даёт тебе возможность почувствовать себя выше Джиёна, и ты от этого балдеешь — вот и всё! Чем же ты тогда лучше Дракона для меня, скажи — чем?! Я не стала подвергать тебя опасности и сказала тебе всю правду, и что ты дал мне взамен? — Я? А ты хочешь сказать, что я ничего тебе не дал? Я создал тебе все условия для нормальной жизни! — Пока я приношу тебе выгоду? Я не хочу быть предметом, понимаешь ты или нет? Я не хочу быть разменной монетой в ваших играх — я не хочу игр! Ты такой же, как Джиён, и я не вижу смысла оставаться с тобой, — вдруг произнесла я. В глазах Сынри сверкнул испуг. — Даша, ну что ты говоришь? Я… я же никогда тебя не брошу, как он, в какой-нибудь бордель. Я не выброшу тебя на улицу и не подложу под другого. Ты нужна лично мне, не как вещь, а как женщина, — сделал он очередную попытку притянуть меня к себе, но я оттолкнула его, в этот момент заметив засос на шее. Ничего не было ни с кем, да? — Даша, ну, прости, если я сделал что-то не так вечером, ты не так меня поняла… иди ко мне… — Ты только съездил туда и обратно, да? — хмыкнула я. Он-то себя не видел со стороны. — Знаешь что? Ты даже хуже Джиёна, а знаешь почему? Потому что Джиён никогда меня не обманывал! — Выбравшись из кровати, я пресекла последние попытки Сынри удержать меня и, взяв подушку, ушла в другую комнату, хлопнув дверью. Ради чего я терпела все эти недели? Чего я ждала и чего хотела? Отомстить Джиёну? Сынри не допустил бы меня к рулю и разобрался бы с ним сам, да и сегодня я прилюдно простила своего злого гения, за что же ему мстить? Что там, что здесь я была одинаково никем и ничем, что использовалось в чьих-либо интересах, но Джиён хотя бы не сопровождал это грязными домогательствами, давал мне больше свободы… неужели я ищу плюсы у Джиёна? Неужели настолько разочарована, что готова вернуться к нему, несмотря на то, что он вновь может швырнуть меня к Зико? Устроившаяся на диване, я услышала осторожные шаги. Уже было утро, и я слышала, как звонил будильник Сынри. Слышала, как он сходил в душ и брился там. И вот теперь он зачем-то идёт ко мне. — Даша? — тихо позвал он. Я не ответила. — Даша! — позвал чуть громче и, подойдя к дивану, присел возле, коснувшись моего плеча. — Ты же не спишь, я знаю. Котёнок… — Ты заболел? — не шевелясь, пробурчала я. Погладив руку до локтя, он наклонился, чтобы поцеловать меня в висок. Наверняка в зеркале увидел, какие следы на нем остались и, удивительно, но присмирел. — Прости меня, перестань обижаться. Пошли завтракать. — Если я встану, то только для того, чтобы собрать вещи и уйти. Хотя нет, все вещи куплены тобой. Я просто встану и уйду, ничего не взяв. — Даша, пожалуйста, перестань… я виноват, хорошо! Чего ты хочешь?— Я ничего от тебя не хочу.
— Опять за своё! — негромко возмутился он. — Пойми, мы все играем роли, и у меня есть своя. Да, я хочу обыграть Джиёна, и для этого совершаю какие-то действия… но ты мне нужна не для этого. — Хватит врать! — повернулась я к нему лицом, посмотрев в эти наглые глаза. Они, правда, выглядели не так нагло, как обычно. — Я устала от вас всех, от лжи, интриг, жестокости и алчности. Послать бы вас всех куда подальше… — Останься со мной, прошу тебя, не говори, что всерьёз хочешь уйти? — Именно что всерьёз. — Сынри, ещё не одетый в офис, забрался под одеяло руками и попытался прильнуть ко мне, одновременно целуя. Я увернулась губами, но тем подставила шею и ключицы. — Останься… будь со мной… я хочу тебя… хочу… — Потерпев с минуту, я набралась духу и отпихнула его. — А я не хочу! — А чего ты хочешь?! — сев на пол, разозлился Сынри. Я тяжело дышала, с гневом сверля его глазами. Видимо в них было столько упрека, что он не решился давать развитие своей злобе, и только замолк, прекратив приставания. — Ничего. — Я снова повернулась к нему спиной. Ещё минуту спустя его ладонь легла на неё. — Я сделаю тебе документы. Не на твоё имя, а на вымышленное. Ты сможешь свободно перемещаться по Сингапуру, и, если хочешь, я устрою тебя к себе в фирму… это убедит тебя в том, что ты для меня не вещь? — Возможно, — подумав, ответила я. Документы! У меня будут хоть какие-то документы, только… стоит ли мне уже возвращаться в Россию? Как не вовремя сбываются желания. — И ты не уйдёшь от меня? — Возможно, — повторила я. Сынри взял мою руку и горячо поцеловал её. — Прости за то, что не смог сразу отблагодарить тебя, что ты не осталась на стороне Джиёна, что не стала вставлять мне нож в спину. Прости, — ещё раз поцеловал он мне руку, а я подумала, опять заметив засос на его шее, что он первым изменил мне… Я не просила верности. Но и не обещала её.