Задремавшая, я была разбужена Мино, достающим меня из салона и опять берущим на руки. Сунув мне туфли, чтобы завтра было в чем выйти на улицу (не вечно же ему таскать меня) и захлопнув дверцу, он прижал меня сильнее, держа ключ от квартиры в той руке, что поддерживала меня под ногами, почти под бедрами. — Ну, добро пожаловать в моё семейное гнездо. Хотя, вряд ли сейчас тебе будет до разглядывания, — поднявшись на лифте, он вышел из него, умудрился открыть замки, держа меня и, переступив порог, закрыть дверь. Только тогда опустив меня и прислонив к стенке, он включил свет, поглядывая, не нужно ли меня продолжать придерживать? Я более-менее пришла в себя. Возникла молчаливая пауза. — Предложить тебе чаю? — разрушил её поспешно Мино.
— Нет. Не знаю. Да, пожалуй, — кивнула я сонно и он, уже идя на кухню, остановился, улыбаясь на меня глядя. — Или тебя уложить и принести? — Нет-нет, я ещё бодра, — потрясла я головой и пошла следом за ним. Но молодой человек уже отвлекся от меня и, когда мы оказались на кухне, делал всё, что угодно, чтобы не смотреть на меня: доставал чай, выставлял чашки, щелкал электрическим чайником. Заметил, что в нем мало воды, снял его с подставки, долил, поставил обратно. Закончил все дела, но остался стоять ко мне спиной у рабочего стола. — А тебе завтра на работу? — Я не рано встаю, так что ничего страшного, — подойдя к окну, он повернул жалюзи, без смысла, туда-сюда. Далеко не на первом этаже в него всё равно никто не заглянет. Несмотря на какие-то непрекращающиеся механические действия, Мино не выглядел суетливым. Но концентрироваться на мне явно было не в его планах. Я всё же не нравилась ему, и прежнее расстройство накатывало вновь. Потянувшись за сахарницей, я случайно толкнула ложечку и она улетела со стола. Плавно наклоняясь, хоть и была ближе к ней, я протянула руку позже подоспевшего Мино, подобравшего её первым. Наши пальцы соприкоснулись. Он вырвал ложку и кинул её в раковину, дав мне другую. — Прости, голова ещё немного кружится. — Ничего, бывает, — дождавшись кипения, он налил мне чай и ушел, как сказал сам, стелить постель. Посидев в одиночестве над чашкой, я не дождалась, когда чай достаточно остынет и, встав, пошла следом за Мино. Пьяным, я знала, трудно усидеть на месте. Они блуждают, пока их не отключит. Найдя его в одной из спален, снявшего пиджак, в белоснежной рубашке заправляющего в наволочки подушки, я встала в проходе. Он обернулся. Я рассматривала фотографии на компьютерном столе, сувениры и картинки с видами каких-то городов, легкий бардак вокруг алькова. — Это твоя комната? — Да, моя. — Я ещё раз прошлась глазами по снимкам. Он был на одном с девушкой, но она была на него похожа, к тому же, она была и на другом фото, где присутствовали и родители. Это не бывшая. — Я посплю в комнате сестры, — подтверждая личность неизвестной оповестил Мино. — Извини за неудобства. — Никаких неудобств, — закончив занятие, он пошёл на выход, но так как я соображала туго и не посторонилась, то он буквально застрял в нем вместе со мной, остановившись впритык. Я обняла себя за плечи, сжавшись. Было что-то подозрительное и довлеющее в его взоре сверху. — Знаешь… насчет того, что Джиён мог бы меня отблагодарить за хорошую службу тобой, — Мино нагнулся и его губы опять едва не коснулись моего уха, вызвав лопающиеся взрывы внутри меня. Диафрагму защемило и кольнуло сердце. Мне дико захотелось, чтобы вместе с его голосом в меня вонзилось что-нибудь ещё. — Я был бы не против такого варианта, но надеюсь, это не так, потому что мне не хотелось бы быть тем, кому тебя кинут против твоей воли. Я приятно удивляюсь твердости твоих принципов. Ты молодец, Даша. И твой жених, поистине, счастливый человек, если дождётся тебя, — Сказал, как отрезал. А я почти начала приставать к нему сама! И это напрочь испортило бы всё дело. Мино начал верить в существование хороших девушек! Я близка к победе! Я добьюсь этого, я внушу ему, что я не одна такая на свете, и получу обратный билет в Россию. К жениху, которого не хочу уже видеть. Но это неважно, ведь там родители, братья и сестры… — Идём пить чай? — я кивнула и пошла за ним, но он остановился и, резко развернувшись, вытащил одну руку из кармана. Часы на запястье цокнули металлическим ремешком. — И всё-таки… — он притянул меня к себе, наклонил голову и его губы опускались на мои, и мне оставалось лишь смотреть с предвкушением и сдерживаться, чтобы не запрыгать от радости, но он пресек движение и отпустил меня, смутившись своего порыва. — Нет, прости, конечно, я не должен. Я просто тоже немного выпил сегодня, — оглядев меня сверху вниз, он немного хищно, но почти хладнокровно улыбнулся. — И это платье, действительно, как раздражитель. Его хочется снять к чертовой матери. — Что тут снимать, оно и так при каждом шаге задирается… — покраснев, потянула я за подол по направлению к коленям, не успев добавить «по самое нельзя», но Мино поднял палец. — Молчи. О том, как оно задирается, мне и так сегодня будут сниться сны.
Неуверенность
Когда я допила чай, меня уже до крайности склонило ко сну, поэтому я быстренько ретировалась в подготовленное мне для отдыха пространство, стянула с себя это выглядящее роковым красное платье и, коснувшись прохлады простыней всем телом, моментально погрузилась в объятия Морфея. Будоражащие ощущения сопровождали меня до конца, вместе с нетрезвым головокружением и отступившей немного дурнотой. Покой без каких-либо снов и видений растянулся глубокой пучиной безмолвия, из которой меня вдруг потянул голос Мино.
— Даша, вставай! Просыпайся! — Несмотря на ночное опьянение, я без задержек вспомнила, чем закончилась вечеринка и, понимая, что я в гостях у Мино, открыла глаза, инстинктивно придерживая одеяло. Щурясь и приходя в себя, я притянула его до шеи, телом ощущая на себе только нижнее бельё и бесконтактно чувствуя присутствие молодого человека рядом. Он стоял неподалеку от кровати, поправляя распахнутые им только что занавеси. — Доброе утро! Я пытался разбудить тебя шепотом, но ты спала, как убитая. За окном светило солнце. Как быстро растаяла ночь! Конечно, ему же на работу, даже если не совсем рано, он не может задерживаться из-за меня вечно. Мино был уже одет в офисную стандартную экипировку. Я спала, как убитая? О боже, я храпела? Или я не знаю, что ещё… представления не имею, как я веду себя, когда спящая. Мне никогда прежде не приходилось задумываться об этом, ведь кроме семьи меня никто не мог видеть во сне. Хотя подруги… А потом был бордель… Всё-таки дело не в том, что меня никто не мог увидеть прежде, а в том, что прежде не было волнения по поводу того, понравлюсь ли я кому-то, кто может меня случайно углядеть. Подтянув колени к груди, я замерла под одеялом, следя за иссякающими движениями Мино. Расправив шторы, он опустил руки и, медленно оторвавшись от обзора за окном, повернулся ко мне. Мои щеки вспыхнули против моей воли. Я и сейчас видела, что он красив, но вчерашнего возбуждения не было и в помине. Физического жгучего возбуждения. В душе всё равно что-то клокотало. Я по-прежнему хотела ему нравиться. И пусть от этого, как вчера, не сводило ноги, но вн