– Ну, хватит, – сказала она, – Вы победили, Таф. Обер, вы теперь почетный эскорт. Перестройтесь, черт возьми, и проводите его на «паутину».
– Вы очень заботливы, – ответил Хэвиланд Таф. – Рад сообщить вам, что я готов выплатить последнюю часть своего долга Порту С'атлэма за ремонт «Ковчега».
– Надеюсь, вы захватили и еды для кошек, – сухо сказала Толли Мьюн. – Так называемый «пятилетний запас», что вы мне оставили, кончился почти два года назад.
Она вздохнула.
– Я не думаю, что вы захотите уйти в отставку и продать нам «Ковчег».
– Конечно нет, – сказал Таф.
– Я и не надеялась. Ладно, Таф, доставайте пиво. Я приду поговорить с вами, как только вы причалите к «паутине».
– Я не хочу вас обидеть, но должен признаться, что в данный момент я не очень расположен принимать такого почетного гостя, как вы. Командующий Обер только что сообщил мне, что меня признали преступником и еретиком. Это весьма курьезно, поскольку я не являюсь ни гражданином С'атлэма, ни сыном церкви, но тем не менее это меня беспокоит. Я просто умираю от страха.
– А, это, – сказала она. – Пустая формальность.
– Несомненно, – согласился Таф.
– Черт возьми, Таф, если мы собираемся украсть ваш корабль, нам ведь нужен хороший, законный предлог, да? Мы, черт побери, – правительство. Нам разрешается красть все, что захочется, нужно только придать этому вид законности.
– Должен признать, что мне в моих странствиях нечасто доводилось встречать такого откровенного политического деятеля, как вы. Это ободряет. И все-таки, какие у меня гарантии того, что вы не попытаетесь захватить «Ковчег», когда будете у меня в гостях?
– Я? Захватить? – возмутилась Толли Мьюн, – Да как я это сделаю? Не беспокойтесь, я приду одна, – она улыбнулась, – ну, почти одна. Вы не возражаете, если я возьму с собой кошку?
– Конечно нет, – ответил Таф. – Мне приятно узнать, что кошки, которых я вам оставил, в мое отсутствие процветали. Я буду ждать вас с нетерпением, Начальник порта Мьюн.
– Первый Советник Мьюн, – хрипло бросила она, прежде чем исчезнуть с экрана.
Тафа никто никогда не называл слишком неосторожным. Он поставил корабль в двенадцати километрах от конца одной из гигантских спиц орбитального сооружения, известного под названием Порт С'атлэма, и не убирал защитных экранов. Толли Мьюн прибыла к нему на маленьком звездолете, который дал ей Таф пять лет назад, когда последний раз прилетал на С'атлэм.
Таф пропустил ее через щиты и открыл огромный купол причальной палубы, чтобы она могла совершить посадку. Приборы «Ковчега» показывали, что на ее корабле полно живых существ, и только одно из них – человек. Остальные имели параметры кошек. Таф выехал ей навстречу на трехколесной тележке. На нем был темно– зеленый костюм из ткани под бархат, подпоясанный на выпирающем животе. На голове красовалась потрепанная зеленая кепка с длинным козырьком и золотой эмблемой Инженерно-Экологического Корпуса. Вместе с ним, лениво развалившись на широких коленях Тафа, ехал Дакс.
Когда открылся тамбур, Таф, лавируя между старыми звездолетами, скопившимися у него за годы путешествий, поспешил прямо туда, где Толли Мьюн, бывший начальник с'атлэмского порта, неуклюже спускалась по трапу своего корабля.
Рядом с ней шла кошка.
Дакс мгновенно вскочил на ноги, черная шерсть встала дыбом, как будто его длинный пушистый хвост воткнули в электрическую розетку. Сонливость как рукой сняло. Он спрыгнул с колен Тафа, прижал уши и зашипел.
– Ты что, Дакс? – удивилась Толли Мьюн. – Разве так встречают родственников? – Она ухмыльнулась и, нагнувшись, погладила огромного кота, стоявшего рядом с ней.
– Я думал, что это будет Неблагодарность или Сомнение, – сказал Хэвиланд Таф.
– О, с ними все в порядке, – ответила Толли Мьюн. – И с их чертовым потомством тоже. Несколько поколений. Мне следовало предусмотреть это, когда вы дали мне пару. Самца и самку. Сейчас их у меня…– она нахмурилась и быстро посчитала на пальцах, – …кажется, шестнадцать. Да. И две беременны. – Она ткнула большим пальцем в звездолет позади нее. – Мой корабль превратился в большой кошатник. Многие из них любят гравитацию не больше, чем я. Родились и выросли в невесомости. Мне никогда не понять, как они могут быть такими грациозными, а буквально в следующий момент такими смешными и неуклюжими.
– Кошачьи повадки полны противоречий, – заметил Таф.
– Это Черныш.
Толли Мьюн подняла его на руки.
– Черт, какой он тяжелый! В невесомости это не заметно.
Дакс не сводил глаз с чужого кота и шипел.
Черныш, прижатый к старому, засаленному легкому скафандру Толли Мьюн, смотрел на огромного черного кота с безразличным высокомерием.
Таф был ростом два с половиной метра, с соответствующей фигурой. Дакс по сравнению с другими кошками был таким же большим, как его хозяин по сравнению с другими людьми.
Черныш был еще больше.
Шерсть у него была длинная, шелковистая, дымчато-серого цвета со светлой серебристой подшерсткой. Глаза тоже были серебристо-серые, безмятежные и жутковатые, словно глубокие омуты. Это было самое красивое из всех животных, когда-либо обитавших в расширяющейся вселенной, и он это знал. Держался он словно наследный принц.
Толли Мьюн неуклюже уселась рядом с Тафом.
– Он тоже телепат, – весело сообщила она, – как ваш Дакс.
– Несомненно, – сказал Хэвиланд Таф. Рассерженный Дакс напряженно застыл у него на коленях. Он опять зашипел.
– Только благодаря этому Джеку я сохранила остальных кошек, – сказала Толли Мьюн. На ее простом лице появилось выражение упрека. – Вы же сказали, что оставляете для кошек еды на пять лет.
– Для двух кошек, мадам, – возразил Таф. – Разумеется, шестнадцать кошек потребляют больше, чем одни Сомнение с Неблагодарностью.
Дакс подвинулся поближе к чужому коту, оскалил зубы и весь ощетинился.
– У меня были проблемы, когда еда кончилась. Поскольку у нас туго с продовольствием, я должна была найти веские причины, чтобы тратить калории на вредителей.
– Возможно, вы думали о том, как ограничить воспроизводство своих подопечных, – заметил Таф. – Такая стратегия, несомненно, принесла бы свои плоды, и ваш пример послужил бы полезной и отрезвляющей иллюстрацией к проблемам С'атлэма – и к способу их решения.
– Стерилизация? – спросила Толли Мьюн. – Это анти-жизнь, Таф. Исключается. У меня возникла идея получше. Я рассказала о Даксе своим друзьям – биотехнологам, киберам – и они сделали мне такого же кота из клеток, взятых у Неблагодарности.
– Поразительно, – сказал Таф.
Она улыбнулась.
– Чернышу уже почти два года. Он настолько ценен, что мне предоставили продовольственное довольствие и для всех остальных. Он помог мне и в политической карьере.
– Не сомневаюсь, – сказал Таф. – Я заметил, что гравитация его не смущает.
– Нет. Сейчас мне приходится бывать внизу гораздо чаще, чем мне бы хотелось, я беру с собой Джека. Всегда.
Дакс угрожающе зарычал. Он метнулся было к Чернышу, но вдруг отпрянул назад и презрительно зашипел.
– Вы лучше держите его, Таф, – посоветовал Толли Мьюн.
– Кошки иногда испытывают биологическую потребность в драке, чтобы установить иерархические отношения, – объяснил Таф. – Особенно это свойственно котам. Дакс, несомненно благодаря своим телепатическим способностям, давно уже установил свое превосходство над Хаосом и остальными моими кошками. Очевидно, сейчас он чувствует, что его положение под угрозой. Об этом не стоит серьезно беспокоиться, Первый Советник Мьюн.
– Я беспокоюсь за Дакса, – сказала она, глядя, как черный кот подкрадывается все ближе. Черныш, сидя у нее на коленях, смотрел на своего соперника с безграничной скукой.
– Я вас не понимаю.
– У Черныша тоже есть эти телепатические способности плюс еще несколько, хм, преимуществ. Вживленные когти из дюрасплава, острые как бритвы и спрятанные в особых ножнах; подкожная сеть из неаллогенной пластико-стали, из-за которой он стал почти неузвимым. Генетически ускоренные рефлексы, которые делают его в два раза более ловкими и проворными, чем обычная кошка. Очень высокий болевой порог. Я не хочу показаться грубой, но если Дакс прыгнет, Черныш разорвет его в клочки.
Хэвиланд Таф моргнул и передал руль Толли Мьюн.
– Наверно, будет лучше, если поведете вы.
Он взял своего черного кота за шкирку, невзирая на его хриплый вой и шипение водрузил к себе на колени и крепко прижал руками.
– Поезжайте сюда, – сказал он, показывая длинным бледным пальцем.
– Похоже, – сказал Хэвиланд Таф, наблюдая за Толли Мьюн из глубины своего огромного кресла с подголовником, – что с тех пор, как я последний раз был на С'атлэме, обстоятельства изменились.
Толли Мьюн внимательно его изучала. Живот у него стал еще толще, длинное лицо было таким же бесстрастным, как и прежде, но без Дакса на коленях Таф выглядел чуть ли не голым. Таф запер своего кота на одной из нижних палуб, подальше от Черныша. Поскольку древний биозвездолет был длиной тридцать километров, а по этой палубе бродило еще несколько кошек, Дакс вряд ли испытывал недостаток места или общения, но все равно он, должно быть, был сбит с толку и обижен.
Кот-телепат уже несколько лет неотлучно находился при Тафе, даже ездил в его широких карманах, когда был котенком. Толли Мьюн стало немножко его жаль.
Но не слишком. Дакс был козырной картой Тафа, а она его обошла. Толли Мьюн улыбнулась и провела рукой по дымчато– серебристой шерсти Черныша, услышав в ответ громовое мурлыканье.
– Чем больше обстоятельства меняются, тем долее неизменными они остаются, – ответила она на замечание Тафа.
– Это одна из тех древних поговорок, которые не выдерживают логического анализа, – сказал Таф, – потому что они явно противоречат сами себе. Если обстоятельства на С'атлэме действительно изменились, они не могли остаться прежними. Для меня, прибывшего издалека, перемены очевидны. Это война и ваше выдвижение на пост Первого Советника – кстати, весьма неожиданное.