Оценив ситуацию, я украдкой печально вздохнул. И примерил на себя образ безалаберного шалопая, которому гораздо проще было расположить к себе окружающих.
– Ох ты ж… Скунса мне в тапки! – Зажав яблоко в зубах, я нагнулся вперёд. Гордо игнорируя круглые от удивления и страха золотисто-карие глаза красавицы, провёл ладонью по пострадавшей макушке. – Офторожней нафо фыть!
Вампирка от неожиданности икнула и, пытаясь уклониться от моей руки, повторно приложилась о злосчастный выступ, зажмурившись от боли и громко шмыгнув носом. На глазах у неё выступили слёзы, и, вытерев их рукавом, она открыла рот, явно собираясь что-то сказать, но тут же его закрыла. И, зло поджав губы, машинально скользнула пальцами по бедру, кося на меня подозрительным взглядом.
Пожав плечами, я снова откусил от яблока, вытащил его изо рта и повторил вопрос:
– Я говорю, яблочко будешь? – Окинул девочку сочувствующим взглядом и добавил, неодобрительно цокнув языком: – Леди, послушайте старого мудрого ящера… Ну, будьте впредь поаккуратнее с такой бесценной частью тела, как голова! Мозги, знаете ли, не нервные клетки, восстановлению не подлежат… Замене тоже, уж поверьте моему горькому опыту! – Увидев недоумённый взгляд, я с удовольствием и не без доли ехидства пояснил: – Пытался я как-то вернуть заблудший ум своего маленького глупого братца! Увы и ах, возвращать-то оказалось уже нечего… – И скорбно замолчал, выдерживая драматическую паузу.
Играть беззаботного шалопая было легко до определённого момента. И, чтобы не ляпнуть что-то выбивающееся из образа, я предпочёл продолжить жевать яблоко, пристально следя за игрищами двух нелюдей, прыгающих по внутреннему двору, будто в разгар гона. Тьфу ты! Как два некроманта на магическом турнире!
Скептически хмыкнул. Помнится, говорили мне умные люди-нелюди: глупый некромант – это очень быстро мёртвый некромант. Я бы даже сказал, стремительно мёртвый. И тогда у меня возникает вполне закономерный вопрос: как мой такой недальновидный младший братик сумел не просто дожить до этого дня, но ещё и пытается кого-то чему-то научить? Ведь, судя по его поведению, Кейн не зря сомневается в честных заслугах Рай’шата, ох не зря. А теперь ещё меня терзают и смутные сомнения…
Удар маленького кулачка по ноге отвлёк меня от созерцания драки, напомнив, что я тут не один зритель. Дожевав яблоко, я глянул на вампирку, вежливо поинтересовавшись:
– Чего жаждет сиятельная леди от простого, как пятак, дракона? – Для пущего эффекта ещё и бровями подвигал, отчего девочка нахмурилась.
Глядя на меня с опаской, она воинственно вскинула подбородок и требовательно постучала ноготками по каменной кладке. Очень близко к моей ноге. А не дождавшись ничего, кроме вопросительного взгляда, снова ударила кулачком по моей ноге. Не сильно, но весьма чувствительно.
Я возмущённо фыркнул, не выходя из образа:
– Э-э-эй!
В ответ меня попытались испепелить недовольным взглядом. Только вот напугать меня не получилось. Внимательно глянув на тоненькую фигурку, я нахмурился, цокнув языком.
– Дитя моё, тебя вообще кормят?! Кожа да кости, и те, не щупая, пересчитать можно. Я, конечно, не самый ярый поклонник пышных форм, но тебя, по-моему, пора откармливать. И усиленно. А то ты выглядишь хуже, чем жертва голодомора и экзорцизма!
Ни одна девушка в мире не могла бы счесть такое высказывание за комплимент. И эта красавица не стала исключением. Она недоумённо моргнула, машинально потерев пострадавший затылок, и, задумавшись, провела рукой по своей талии. И только когда поняла, что, собственно, делает, вскинула голову, глядя на меня сузившимися от ярости глазами. Яркий румянец только уверил меня в очевидном: вампирка изволила гневаться. Да ещё как, судя по тому, как сжались кулачки.
Я самодовольно усмехнулся. Умение довести собеседника до неконтролируемого бешенства – это не только искусство, но и почти семейная особенность. Отточенная годами практики до совершенства.
– Увы, дитя моё, не испарюсь. Пирокинез меня плоховато берёт, проверено. – И, наклонившись вперёд, тихо шепнул: – Зато смотри, совсем другое дело! Бояться перестала, дрожать как осиновый лист… И дышится теперь как-то легче, да? – Засунув руку в карман, выудил оттуда ещё одно яблоко. Обтёр его о рубашку и протянул девушке:
– Ну что? Яблочко будешь?
Хватанув от возмущения ртом воздух, вампирка застыла. Не зная, то ли впиться в меня своим острым маникюром, то ли, прокляв, послать к Хранителям в гости. Наконец выдохнула, фыркнула насмешливо и отвернулась. Предпочитая хранить гордое молчание, поглядывая на продолжавших творить форменный беспредел мужчин.
Поглазев на них из солидарности, я качнул головой, скорбно заметив:
– Нет, красавица, поубивать друг друга у этой парочки не получится, я проверял.
На мои слова никак не отреагировали, а зря. Что бы этот ребёнок ни думал, совершиться такому чуду, увы, высшие силы не дадут. И нет, это я не директора сей Академии поминаю незлым словом, а свою собственную эгоистичную натуру. Должно же у меня быть хоть какое-то развлечение, кроме экспериментов и прочего?
Оглядев яблоко со всех сторон, я всё же сумел сунуть его в руки девушки, отмахнувшись от возмущённого сопения и беспокойных поглядываний в сторону дерущихся.
– Не волнуйся. Максимум, что у них получится, – сломать себе что-нибудь. И то при очень удачном стечении обстоятельств. – Я на мгновение замер, задумавшись, и продолжил, потерев подбородок: – Ну, могут попытаться друг друга упокоить, конечно… Но тут можно не переживать. Силёнок у них не хватит. Да и будем честными, лапочка… Кто ж им, таким красивым и местами умным, даст провернуть такой финт ушами? Так что будем жить по древней народной мудрости: не торопиться, не волноваться и улыбаться. А яблоко жуй. Пока не отобрали. Голодный некромант – очень безрассудный некромант, точно тебе говорю.
Вампирка сжала яблоко, но всё так же продолжала меня игнорировать, смотря за разыгравшимися некромантами. Актёрское мастерство, правда, подкачало. Знающие люд и нелюдь запросто могли догадаться, о чём думает это милое создание. Например, о том, чтобы скрыться от такого обаятельного меня в недрах Академии. Или о том, чтобы попытаться разнять сцепившихся некромантов. А может, попытаться воззвать к моему чувству сострадания, любви к ближнему своему и совести. Особенно к совести. Ведь столько хороших, благородных поступков свершается из-за неё!
Я тонко усмехнулся. Совесть? А что это? По-моему, когда её раздавали, я в очереди места не занимал. И вестись на чужие провокации не имею ни малейшего желания.
– Аккуратнее, дитя моё, – укоризненно заметил я, выдернув зазевавшуюся девчонку прямо за шиворот из-под случайного заклинания. Один из бойцов выбрал просто очешуительно удачный момент, дабы пропустить удар. – Я не спорю, чужая глупость увлекательна. Созерцать её можно до бесконечности. Но! – Усадив вампирку рядом с собой, я погрозил ей пальцем: – О своей безопасности забывать нельзя. Особенно если имеешь дело с такими инициативными личностями.
От моей заботы отмахнулись, рассерженно дёрнув плечом. Ну а я решил прикинуть, как бы ненавязчиво прервать затянувшуюся разборку и напомнить своему глупому младшему брату, что не всем его великим планам суждено воплотиться в жизнь. Задумался, отвлёкся, расслабился…
Зря. Нарушить планы моего младшего братца мне удалось бы разве что скончавшись, и то далеко не факт. И пока я решал, как поизящнее вклиниться в этот междусобойчик, попутно не оставив без защиты юное создание рядом со мной, Рай’шат не упустил возможность сделать мне пакость. Ну и что, что у нас разница в возрастной и весовой категории? И если я захочу, Рай’шату будет не просто больно, а смертельно больно? У моего обожаемого родственника была одна очень неблагоприятная для хорошей жизни черта, не раз и не два вылезавшая в самый неподходящий момент. Рай’шат, как оказалось, любит испытывать терпение тех, кто заведомо его сильнее. Просто обожает, даже больше собственной ценной шкурки. И ведь не думает о том, что однажды кому-то хватит наглости, злости и ненависти, чтобы показать ему, насколько это опасно. И пожалуй, ему стоит молиться Хранителям, дабы этим «счастливчиком» оказался кто-то кроме меня!
– Господин магистр… Как вы могли?! – притворно ужаснулся я, легко поймав на простенький щит очередную шаровую молнию. – Где же ваше хвалёное благородство и куда вы дели свои мозги? Какой пример вы подаёте своим адептам, маги-и-истр? Мы ещё и совершить ничего не успели, хотя бы для приличия, а вы уже рискуете, принимая против нас такие жуткие карательные методы!
Повисшее молчание можно было пить. Самым натуральным образом. Оно разлилось по внутреннему двору, наполняясь тревогой и медленно разгорающейся жгучей ненавистью. Куда более сильной, чем та, что была раньше.
Первым в себя пришёл мой братец, задохнувшись от возмущения и ярости, с трудом процедив сквозь сжатые зубы:
– Ты-ы-ы…
– Я, – самодовольно покивал я и отвесил шутливый поклон, легко спрыгнув с подоконника и давя навязчивую мысль, что прикопать блондина раньше времени – не такая уж и скверная идея. По крайней мере получится сберечь энное количество нервов и себе, и окружающим.
– Ты… – На мгновение замолчав, Рай’шат судорожно втянул воздух и выплюнул, припечатав: – Сука! – И, будто мало ему было словесной экспрессии, отправил в мою сторону целую связку заклятий. Одно за другим. Явно рассчитывая, что я какое-то из них провороню. Или щит не выдержит, или я устану его держать. Или ещё что-то, что может сыграть на руку нашему великому магистру. Даже мысли не допускающему, что если мне это надоест, он окажется на больничной койке быстрее, чем успеет хоть что-то сообразить.
– Ну, тогда уж кобель, разве нет? – Я чуть склонил голову набок, с лёгкостью отбив все направленные на меня атаки. – Как бы тебе ни хотелось, братик… я всё-таки мужчина, а не пародия на него. И, магистр, неужели в вашем плотном рабочем графике не нашлось даже самой ничтожной прорехи для занятий ораторским искусством, например? Уж больно бледно ты выглядишь, вступая в полемику с заведомо более сильным противником. – Говорил я с чувством. Скучающим и даже самую малость осуждающим тоном.