Дэв подошел к огромному окну и с удовлетворением наблюдал за тем, как сносят здание гильдии кримзитов. Победа есть победа.
— Аша сможет противостоять душам внутри себя?
— Противостоять? Зачем? — усмехнулся Клио, ясно давая понять, что не станет делиться планами со смертным. — Наслаждайся вином, Рави, и не думай о том, что ждет нас впереди. Это будет великое будущее.
— Я заставлю заплатить этих ублюдков! — алхимик в очередной раз грохнул кулаком по каменной столешнице, заставляя ее дрожать. У его ярости не было конкретной цели, только желание выкрикивать громкие слова и доставлять боль неодушевленным предметам в попытке избавиться от стресса.
Который, к слову, стал реальной проблемой. Торилу удалось убедить несговорчивого Клио, что Аша пообещала ему лабораторию, дэв в рассказ не поверил, но разумно рассудил, что без должных инструментов алхимик его чемпиону не поможет, а потому распорядился выделить ему необходимое.
— А еще меньше комнаты не нашлось? — съязвил Торил, впервые оказавшись здесь. На самом деле, эта лаборатория была почти втрое больше той, где он привык работать и жаловаться ему было не на что, но такова уж была его природа: вечно быть недовольным и грубым, сохраняя при этом высокий профессиональный уровень.
Его быстро оставили в покое, а рамаанка приняла заказ на необходимые ингредиенты, которые доставили уже к вечеру. Теперь он вновь мог заниматься любимым делом, а разрешение на деятельность алхимика обеспечил дом Вайолет Спирн. У Торила не было причин для недовольства, но он с усердием настоящего фаната находил их в любой повседневной вещи или придумывал сам. Вот как сейчас — в одном из передовых журналов об алхимии и врачевании он увидел статью знаменитого алхимика, который хвалился тем, что смог разработать невероятную сыворотку, которая в десятки раз усиливала эффект целительных зелий. Торил решил, что тот старик, которого он никогда в жизни не встречал, специально подготовил свое исследование, чтобы позлить алхимика.
Такую обиду Торил простить не мог. Поэтому его план был прост — сделать еще более эффективную сыворотку и самому попасть на главный разворот журнала. Он улыбнулся, вытер пот со лба и вернулся к испытаниям, которые протекали совсем не так, как он рисовал в воображении. Стоило ему взять две тонкие мензурки и приготовиться перелить их в длинную колбу, дверь с хрустом распахнулась, протяжно скрипя и впуская внутрь верзилу Варию.
— Приветствую тебя, мучитель, — скрипнул зубами Торил, мгновенно теряя интерес к визитеру. — Выкладывай, зачем пришел и оставь меня в покое, я приближаюсь к открытию.
— Открытие подождет, — требовательный женский голос, яростный и жесткий. Торил мгновенно развернулся на стуле, рассматривая свою госпожу.
Аша бережно внесла в лабораторию женщину. Алхимик тут же узнал королевскую асуру. Ту, что запустила череду приключений, стоивших Торилу места в гильдии и навсегда изменивших его судьбу.
— Тебе удалось, — улыбнулся Торил, соскальзывая со стула и подходя к Аше. — Но с ней что-то не так? — по ее грустным глазам и закушенной губе алхимик быстро понял ситуацию. Для него состояние Лелани не явилось сюрпризом. Что-то такое он и предполагал.
— Она не разговаривает и не смотрит, — Аша тяжело дышала, держа тетю на руках. Не потому, что та была тяжелой, а из-за эмоций, который сковывали грудь и мешали думать.
— Сюда, — махнул рукой Торил, подходя к большому столу для экспериментов. Размашистым жестом он скинул на пол бесполезные склянки и ветхие книги. Он раскладывал их для пущей важности, сам он давно знал содержание наизусть, да и превзошел знания, изложенные на пожелтевших страницах. — Ты знаешь, что с ней случилось? — он смотрел, как асура бережно кладет свою последнюю родственницу на стол, стараясь отмахнуться от самых тревожных мыслей.
— Клио сказал — ей перебили энергетический центр, прервали движение потока. Как будто ее душу надломили и теперь она умирает.
Торил только кивнул, ничего не ответив. Он взял асуру за запястье и с силой надавил, надеясь нащупать пульс. Движение крови королевских асур сильно отличалось от других существ. В отличие от быстрого потока крови, по их венам двигалась тягучая масса, непонятным образом достаточно питающая органы и позволяющая жить очень и очень долго. Они были одним из феноменов Трилоки, но из-за закрытого образа жизни и последующего уничтожения практически неизученным.
Алхимик отошел к стеллажу и достал небольшую золотую булавку. Вернулся и, не говоря ни слова, ловко воткнул ее прямо в глаз Лелани. Острие скользнуло во тьму глазного яблока и потонуло глубже, натыкаясь на препятствие.
— Что ты творишь! — взревела Аша, хватая Торила за воротник.
— Тебе нужна моя помощь или нет? — холодно ответил алхимик. Только в такие моменты, когда он занимался действительно важными и опасными вещами, вся бравада, напускная глупость и красочная меланхолия исчезали. Он превращался в одного из самых умелых алхимиков Паталы, которого одни считали еретиком и бандитом, а другие — революционером и гением. Вторых было намного меньше.
— Прости, — Аша расцепила руку и попятилась. Вария все еще был рядом, грозный гигант приобнял ее за плечи и притянул к себе. Его тело было жестким и холодным, но асура была благодарная за такую доброту. Сейчас ей нужна была поддержка, как никогда.
— Я могу продолжать? — Торил дождался короткого кивка и вернулся к стеллажам. Первая булавка была пробной, ему необходимо было увериться, что реакции не будет.
Это означало две вещи: Лелани уже довольно давно не находилась в сознании плюс ее тело почти полностью приняло состояние, близкое к коме. У них осталось не так много дней на то, чтобы попытаться вернуть асуру к жизни. И даже в случае успеха Торил не был уверен, что она сможет разговаривать и ходить.
Через пару минут половина тела асуры было утыкана золотыми булавками, словно еж, который решил покрасоваться и нанес на колючки позолоту. Торил достал полупрозрачную вуаль и накинул ее сверху. Она легла на верхушки булавок и застыла, закрывая все тело Лелани почти невесомой оболочкой. Алхимик замер на месте и задумался.
— Что ты делаешь? — спустя пару долгих беззвучных минут прогремел Вария.
— Это странно, — процедил Торил отстраненным голосом, словно пытаясь собрать свои мысли воедино перед тем, как дать заключение. — Ее энергетический центр уничтожен, поэтому вуаль лежит, даже не дергаясь. Не осталось ничего: они сломали ее поток, разрушили, расщепили, но дело не в этом. Видите, — он указал на вуаль, — она белая!
Он поднял глаза и удивленно смотрел на голема и асуру, которая стала бледнее обычного. Они отвечали ему непонимающими взглядами.
— Так, стоп. Вы что, не знаете, что я тут делаю? — два синхронных поворота головы. — Ясно. Эти булавки — проводники, они позволяют приоткрыть основные каналы энергетического потока живого существа. Смотрите, — Торил выхватил еще одну булавку и вколол себе в ладонь, почти посередине. Потом он подошел к вуали, закрывающей Лелани, и прикоснулся навершием булавки.
Вуаль задрожала и всколыхнулась, расплываясь диковинными резкими волнами. Кроме того, белая ткань понемногу стала менять цвет, становиться темнее, а потом ярче, понемногу принимая особенный оттенок. Торил убрал руку быстрее, чем цвет успел сформироваться и вытащил булавку.
— Вуаль реагирует на внутреннюю энергию и окрашивается в цвет Врат. Но у Лелани цвет остается белым.
— Потому что ее поток разрушен, ты же сам сказал.
— Энергетический центр — это нечто вроде реки, которая течет сквозь тело. Эта река позволяет нам находить внутренние силы и справляться с проблемами и сложными задачами, будь то битва или поиск новой формулы эликсира. Поток — это сосредоточение наших талантов, жизненно необходимый для существования. Если перекрыть его, уничтожить — мы теряем то, что делает нас уникальными, живыми, понимаете? — неуверенные кивки в ответ. — А Врата — это совсем другое. Это яростная, чуждая сила, которая смешивается с потоком и дарит ему новые краски, заряжая другими эмоциями и открывая ранее неизведанный потенциал. Живые существа могут прожить всю жизнь с закрытыми Вратами и так никогда и не использовать их силу. Так вот — у Лелани закрыты Врата.
Торил хлопнул в ладоши, но никто не понял, чему он так сильно радуется. Алхимик глубоко вздохнул, хватаясь за виски. Тяжелее всего было общаться с теми, кто не понимал.
— Объясню так просто, как только возможно — если попробуем открыть Врата Лелани, существует шанс, что сила ее чакры восстановит поток.
— Или убьет ее, — кивнул Вария. Голем понимал, о чем говорит Торил, но хотел, чтобы алхимик сам рассказал испуганной асуре все перспективы.
— Именно. Это большой риск, но только в теории. В реальности — Лелани уже мертва. Мы либо оживим ее, либо избавим от мучений. Я сожалею, — последние слова он произнес тяжелым, хриплым голосом. На секунду Аше показалось, что перед ней не молодой мужчина, а седовласый старец, который так часто сталкивался со смертью, что потерял к ней всякий страх и уважение.
— Делай, что должен, — бросила Аша. — Моя тетя боец, она не хотела бы умереть, так и не попытавшись.
— Безусловно. Но, должен предупредить — открытие Врат без жертвы не совсем сочетается с законами Трилоки.
— Мы можем найти подходящую жертву?
— Нет, Лелани почти мертва, даже если найти желающего — она не сможет вобрать в себя его силу. Мне придется проводить запрещенный обряд, за который положена смерть.
— Но тебя это не страшит, — криво ухмыльнулся Вария.
— Я сделаю все, что пожелает госпожа, — пожал плечами Торил. Голем точно знал, что означает этот сдержанный жест. Алхимик мечтал поставить этот эксперимент, ему не хватало только щелчка пальцев, разрешения, снимающего с него моральную ответственность. Клио просил навести справки о Ториле нит Кризмонкоуле и то, что Вария нашел, удивило гиганта. Угрюмый и нервный мужчина оказался настоящим алмазом, который гораздо ярче сиял во тьме запретных практик.