– Забежим в магазин по дороге. – Отнекивалась Наталья, но спорить с поварихой было бесполезно.
– Бери, говорю! – Прикрикнула она. – Вон, худющая какая, на просвет смотреть можно. Ещё ребёнка голодом уморишь!
Наталья не стала объяснять, что у них с сыном такая конституция – сколько не ешь, не в коня корм. Ей не хотелось спорить с Тамарой, как не хотелось после работы по морозу тащиться в магазин, да и, если совсем честно, денег лишних не было – с зарплаты воспитательницы плюс нянечки не разгуляешься, так что винегрет к ужину был не лишним.
– Мне и положить-то некуда. – Развела руками Наталья.
– В кастрюле и неси, а кастрюлю завтра вернёшь, – разрешила повариха.
– Спасибо. – Согласилась Наталья.
– За что? – Искренне удивилась Тамара. – Вот уж не за что!
Ближе к вечеру, когда начало смеркаться, за ребятишками потянулись мамочки. Каждая смотрела на фоторобот, охала и рассказывала Наталье Павловне, как страшно идти домой одной, так страшно, что стоит поймать такси, вызвать мужа с доберманом, нанять охранника или объединиться в большую компанию и провожать друг друга до рассвета.
Вначале Наталья рассеянно слушала вполуха и машинально кивала. Но после пятнадцатого излияния, когда совсем стемнело, и обнаружилось, что узкую улочку, по которой Наталье Павловне с Никиткой возвращаться домой, освещает один-единственный тусклый фонарь, да свет из вечерних окон, неожиданно почувствовала тревожный холодок в груди.
«Глупости, – мысленно поругала себя за трусость Наталья Павловна, – наслушалась бабьей болтовни. Стыдно, ей Богу. Кому ты нужна – нападать? В старой дублёнке, с авоськой и ребёнком в придачу.»
– Наталья, пригляди за моими, я сбегаю в ларёк. – Сказала Ольга Васильевна. – Мандарины привезли недорого. Тебе взять?
Напротив ворот детского сада поставили разъездной ларёк с фруктами и овощами. Этим пользовались работницы: удобная возможность отовариться, практически не отходя от рабочего места и по разумной цене.
– Ага, возьми полкило. Побалую ребёнка. – Кивнула Наталья и, собрав в кружок своих и Ольгивасильевных дошколят, затеяла хоровод.
В семь забрали последнюю девочку. Наталья подошла к Никитке, сосредоточенно красящему большую машину в книжке-раскраске, потрепала в вихрастую макушку.
– Котёнок, пошли домой.
Она собрала сумку. Поставила в авоську алюминиевую кастрюльку с винегретом. Сверху кулёк с мандаринами. Помогла Никитке завязать шнурки. Постучала сторожу Сергеичу, чтобы закрыл за ними калитку.
– Осторожнее, – напутствовал добрый сторож, – вокруг лучше обойдите, по освещённой улице. А то здесь темнотища, мало ли что.
– Вокруг в два раза дальше, а я с ног валюсь. – Сказала Наталья Павловна. – Хватит пугать-то.
– Как знаешь, – ответствовал Сергеич и загремел замком за спиной у Натальи.
Было тихо и безлюдно. Казалось, город вымер. Редкие тусклые фонари освещали острые углы домов, голые стволы деревьев и сгорбленные автомобили. Деревья колыхались, скрипели на ветру и отбрасывали длинные корявые тени, которые как жирные змеи бесшумно скользили по земле. Наталья невольно прибавила шаг. Никитка семенил рядом, крепко уцепившись за мамину руку.
Вдруг откуда-то вынырнул мужчина и пошёл в том же направлении, что и Наталья с Никиткой, держась позади них, метрах в пятидесяти.
– Скоро будем дома. – Сказала Наталья и свернула в тёмный проходной двор, подсвещаемый лишь луной да светлячками окон. Впереди маячила родная пятиэтажка.
– Как темно. – Проговорил Никита, ещё крепче цепляясь за мамину руку.
Мужчина, следовавший позади них, свернул в этот же двор и снова оказался у них за спиной.
Наталья невольно прибавила шаг, но Никитка шёл не слишком быстро, и Наталья спиной ощущала, как расстояние между ними и незнакомцем медленно, но верно сокращается.
– Мама, какой-то дядька идёт за нами. – Полушёпотом проговорил сын.
Страх малыша придал Наталье мужества. Она почувствовала себя увереннее и сильнее.
– Дяде просто в ту же сторону, что и нам. – Сказала Наталья.
– А вдруг он – маньяк? – Дрожащим голоском спросил Никита. – Мам, давай пойдём быстрее!
– Никакой это не маньяк, просто прохожий, – возразила Наталья, переходя на трусцу. – Вон наш подъёзд. Сейчас придём домой, и будем ужинать.
– А что на ужин?
– Котлеты и винегрет…
Бац! Натальина правая нога неожиданно поехала вперёд, за ней левая. Наталья поняла, что падает. Желая удержать сына, вскинула вверх правую руку, в которой сжимала его ладошку и грохнулась на раскатанную ледяную дорожку. Брякнула оземь кастрюля, мандарины выпрыгнули из порвавшегося кулька и раскатились как бильярдные шары от меткого удара кием.
Мужчина, шедший позади, в два прыжка оказался рядом, склонился над Натальей, подхватил её под локоть и потянул вверх.
– Помогите! – Завопил во всю глотку Никита. – Маньяк!
От неожиданности мужчина отпрянул в сторону, а Наталья, лишившись опоры, снова грохнулась, но уже на коленки.
– Я не маньяк! – Испуганно возразил мужчина. – Я только вам помочь хотел. Вот… – Он присел на корточки и принялся подбирать мандарины и класть в пакет Натальи.
– Извините. – пробормотала Наталья, тоже собирая мандарины. Её щёки пылали от стыда, только в темноте этого не было видно.
Когда мандарины были собраны, оба поднялись и стояли друг против друга, смущённо улыбаясь. В неясной свете лампочки, горящей над подъездом, Наталья разглядела его лицо – доброе, открытое, немного усталое, совсем не похожее на фоторобот.
– Спасибо. – Отряхиваясь, пробормотала Наталья. Хорошо, что в темноте симпатичный незнакомец не мог разглядеть её конфузливого румянца.
– Не за что. – Сказал мужчина, – Мы почти соседи. Я недавно переехал в тот дом. – Он махнул в сторону отгороженной забором новой монолитной башни, против которой в своё время выступали жильцы окрестных домов, но которую всё равно построили, что сейчас оказалось вовсе не плохо. – Часто вижу вас с мальчиком.
– А мы вас не видели. – Заметил ещё не оправившийся от испуга подозрительный Никита.
– Наверно, это потому, что я обычно передвигаюсь на машине, – сказал мужчина, – а вчера в меня въехали. Не сильно, но пришлось отогнать в сервис. Кстати, меня Владимир зовут, дядя Вова, значит, – пояснил Никите.
– Наталья. – Сказала оправившаяся от смущения Наталья.
– Павловна. – Поправил сын. – А меня зовут Никита.
– Давайте я вам по-соседски сумки донесу, – предложил Владимир, и. улыбнувшись Никите, – не возражаешь? Папа не будет ругаться?
– Не будет. – Сказал Никита. – Он к другой тёте ушёл.
– Никита! – Воскликнула Наталья Павловна, – Спасибо, не надо, – это уже адресовалось новому знакомому.
– Мне не трудно. Заверил тот, и быстро понёс сумки вверх по лестнице на четвёртый этаж.
– Вы любите винегрет? – Спросил у двери квартиры Никита.
– Люблю. – Улыбнулся Владимир.
– Тогда пойдёмте к нам на ужин.
– Дядя, наверно, домой торопится. – Одёрнула сына Наталья. – Его тоже дети ждут.
– Не ждут. – Улыбка Владимира потускнела. – Моя дочка Катюша с её мамой тоже к другому дяде уехали. Теперь за городом живут, в коттедже. Теперь только по выходным иногда видимся.
– А сколько лет Вашей дочке? – Оживился Никитка.
– Наверно, как тебе, пять. Угадал?
– Мне через месяц шесть будет. – Гордо поведал Никита.
– Ой, что ж мы за дверью стоим? – Заторопилась Наталья и зазвенела ключами, отпирая. – От этого маньяка у меня сегодня просто мозги набекрень.
– В нашем садике портрет повесили. – Объяснил Никита. – Такой страшный дядька!
– Как я? – Засмеялся Владимир.
– Нет, Вы не страшный. – Сообщил Никита. – Я испугался, потому что со спины Вас не рассмотрел. А теперь вижу, что Вы хороший. Когда дочка к Вам приедет, приходите к нам поиграть, я ей свои машинки и книжки покажу. А ещё мы можем покататься с горки во дворе, только если светло…
– Непременно покатаемся. – Владимир погладил мальчика по вихрастой макушке. – Катюша будет очень рада такому другу.
– Ты дядю совсем заболтал. – Сказала Наталья. – Беги руки мыть.
– Пойдём вместе. – Предложил Владимир. – У меня тоже руки грязные.
Никита согласно кивнул и по-хозяйски направился в сторону ванной. А Наталья метнулась к зеркалу, быстро поправила густые тёмные с лёгким медным отливом волосы и с удивлением обнаружила, что, не то от прогулки по морозу, не то от недавнего волнения, бледность последних месяцев отступила, дав место лёгкому здоровому румянцу, потухшие глаза заблестели, а поблекшие губы налились розовым соком. А возможно тому причиной было учащённо бьющееся сердце…
Однажды утром весь детский сад судачил о том, что Наталья и Никитка приехали утром на сверкающей иномарке. И хотя единственный в коллективе мужчина сторож Сергеич, по определению – знаток и эксперт автомобилей, объявил, что машина не новая, и не такая уж дорогая, главным событием дня стала иномарка. Вернее даже не иномарка, а то, что глаза Натальи Павловны, доселе наполненные чёрной тоской, засияли мягким медным светом, а на губы вернулась робкая счастливая улыбка.
А потом пришёл участковый милиционер, собственноручно снял фоторобот, объявил, что маньяк пойман, и бояться больше не нужно.
Наталья, забежавшая в обед на кухню за компотом, застала участкового за столом в компании Тамары. Та называла его Андрюшей и подкладывала ему в тарелку котлеты с картофельным пюре. А тот ласково повторял, что Томочка – знатная повариха.
Февраль 2006 г.