«Я положила картонную коробку с останками Мари перед ее домом. Я все сделала одна. От начала инцидента с Мари до конца. Я видела пресс-конференцию полиции, где они сказали, что останки не принадлежали Мари. На камеру ее мать сказала, что репортаж вселил в нее новую надежду на то, что Мари может быть еще жива. Тогда я поняла, что должна написать это признание, чтобы мать Мари не продолжала напрасно надеяться. Повторяю: останки принадлежат Мари».
После дальнейшего медицинского обследования останков было подтверждено, что это останки Мари. Однако ее руки и ноги отсутствовали. На похоронах Мари ее отец убеждал убийцу:
«Похоже, ее руки и ноги не были с телом. Когда она попадет на небеса, она не сможет ни ходить, ни есть. Пожалуйста, верните остальные ее останки».
Хотя полиция не смогла идентифицировать убийцу по письму, фотография, бумага для открыток и присланная коробка стали отправной точкой для полиции и намеком на то, кто мог быть преступником.
Несмотря на недавнее убийство Эрики, Миядзаки становился все смелее и решительнее в поисках новой жертвы. 1 июня 1989 года он пригласил шестилетнюю девочку, играющую во дворе начальной школы, чтобы она пошла с ним. Он увёл ее в соседний парк, снял с неё трусы и стал фотографировать, однако прохожие увидели, что происходит, и безрезультатно погнались за ним.
К сожалению, это не остановило Миядзаки. Несколько дней спустя он обнаружил, что 5-летняя Аяко играла в одиночестве в буддийском парке. Tsutomu Miyazaki подошел со своей камерой, представился журналистом-фотографом и попросил ее позировать ему. Он отвел ее к своей машине и дал жевательную резинку, чтобы она успокоилась и была счастлива.
По признанию убийцы, ребёнок негативно отозвался о его изуродованных руках. В ярости Миядзаки натянул виниловые перчатки. «Вот что происходит с детьми, которые говорят такие вещи», — сказал подонок, а затем начал ее душить. «Она брыкалась и пиналась, но через четыре или пять минут обмякла», — признался он. Чтобы убедиться, что она мертва, он заклеил ей рот и связал руки веревкой, затем завернул тело в простыню и положил в багажник машины.
Вместо того чтобы избавиться от неё, как он избавился от трех других девочек, маньяк решил забрать тело с собой. Он привёз труп домой, снял с него одежду, вытер полотенцем, раздвинул ей ноги и заклеил скотчем ее влагалище. Затем стал использовать несчастную для некрофилии, фотографировать её в разных положениях и снимать на видео мастурбацию и половые акты.
Когда ее тело начало разлагаться, Цутому использовал нож и пилу, чтобы отрезать ей голову, руки и ноги. Он бросил тело возле общественного туалета на кладбище, а затем поджарил руки Аяко, которые потом съел и выпил немного ее крови.
Он хранил несколько костей и ее голову в своем доме, пока позже не разбросал их по лесу. Он также сжег ее волосы, одежду и окровавленные пластиковые пакеты, в которых перевозил ее. Опасаясь, что полиция найдет части тела Номото, Миядзаки вернулся на кладбище и холмы две недели спустя и отнес останки обратно в свою квартиру, где спрятал их в своем шкафу.
Несмотря на то что Миядзаки и его машина были замечены двумя мужчинами ранее, а также на улики из пакета, который он отправил семьям жертв, Миядзаки все же смог избежать обнаружения, полиция была не в состоянии идентифицировать этого серийного убийцу.
К счастью, несмотря на то что у полиции все еще не было никаких следов, голод Миядзаки по новым жертвам привёл его к падению. 23 июля 1989 года Миядзаки наткнулся на двух сестер четырёх и шести лет, играющих на улице. Он убедил младшую сестру пойти с ним к реке, где он сможет ее сфотографировать. Однако старшая девочка убежала домой и рассказала своему отцу, который поспешил спасти свою неразумную дочь.
Прибежавший мужчина обнаружил, что дочка полностью обнажена и голый мужик фотографирует ее между ног, пытаясь просунуть зум-объектив во влагалище. Возмущённый отец сбил Цутому с ног, но маньяк смог вырваться и сбежать. К счастью, полиция была уже вызвана и ждала его у машины, а голый человек в центре города далеко не убежит.
Первоначально Миядзаки был задержан по обвинению в принуждении несовершеннолетнего к совершению непристойных действий, когда его поймали на фотографировании гениталий ребёнка. Однако когда он был задержан полицией и допрошен, Миядзаки признался в убийстве Аяко.
Вскоре полиция обнаружила тревожную коллекцию Миядзаки и части тел, которые он прятал в своем шкафу. Полиция нашла 6000 видеозаписей детского порно, отвратительных фильмов ужасов и аниме. В его коллекцию также вошли видео и фотографии его маленьких жертв.
Затем, когда полиция провела дальнейшее расследование, последовали и другие признания, включая убийство Эрики Намбы и Мари Конно. Руки и ноги Конно были случайно найдены в туалете Миядзаки почти год спустя после его ареста.
После того как предварительный психологический тест, проведенный психиатрами, привел к выводу, что у Миядзаки нет явных расстройств, он наконец признался в убийстве Масами. В лесу были найдены останки, а также изгрызенные кости рук и ног девочки.
Отец Миядзаки отказался платить за его юридическую защиту. «Это было бы несправедливо по отношению к жертвам», — сказал он. Возмущённый сын написал отцу яростное письмо, обвиняя его во всем, а своей матери — доброе письмо: «Я причинил тебе много душевной боли. Не забывай менять масло в моей тойоте, иначе ты не сможешь водить машину».
После суда его отец закрыл свой газетный бизнес и скрылся от публичной жизни. В одном из интервью он сказал: «Я не обращал внимания на чувства моего сына». В 1994 году мужчина покончил жизнь самоубийством.
Суд над Цутому Миядзаки начался в марте 1990 года и длился 7 лет. По японскому законодательству, если кто-то определен как сумасшедший, он не может быть наказан, а если у него пониженные умственные способности, его приговор может быть уменьшен.
Команда защиты утверждала, что у Миядзаки было ограниченное чувство ответственности за свои преступления и что он не мог выбирать между добром и злом. «Мы хотим создать достаточно аргументов, чтобы судья приговорил Миядзаки к пожизненному заключению», — сказал его адвокат. Однако первый медицинский отчет показал, что Миядзаки способен взять на себя ответственность за свои действия.
Защита потребовала повторной оценки, на которую судья согласился. Было проведено еще два обследования, в результате которых был сделан вывод о том, что он страдает шизофренией и диссоциативным расстройством идентичности (раздвоение личности). Во время судебного разбирательства Миядзаки обвинил в убийствах альтер-эго по имени «Человек-Крыса», которое вынудило его совершить убийства.
Профессор и психотерапевт Акира Исии заявил, что в первую очередь Миядзаки — педофил, а во вторую — убийца, поскольку «убийство было продолжением его интереса к маленьким девочкам и способом овладеть ими».
Однако, несмотря на хорошую защиту, его все же приговорили к смертной казни через повешение. «Зверское убийство четырех девочек для удовлетворения своего сексуального желания не оставляет места для снисхождения», — заявил председатель Верховного суда Токиясу Фудзита.
Команда юристов Миядзаки обратилась с просьбой об изменении его приговора на пожизненное заключение, но вышестоящие суды и Верховный суд подтвердили его смертный приговор.
Сообщается, что Миядзаки сказал: «Это должно быть неправильно. Однажды я буду признан невиновным». В своем письме, находясь в камере смертников, он также написал такие вещи, как: «Это глупо. Этот судья пожалеет. Он, должно быть, идиот», а о жертвах: «О них особо нечего сказать. Я счастлив думать, что сделал доброе дело».
Он также потребовал вернуть ему свою коллекцию видеозаписей и машину и сделать ему смертельную инъекцию, как в Америке, а не повешение. Маньяк писал:
«Согласно нынешнему методу казни [в Японии], заключенные, приговоренные к смертной казни, должны испытывать сильный страх во время казни, и поэтому у них не будет возможности сожалеть о содеянном. По этой причине мы должны перейти на смертельные инъекции, которые используются в Соединенных Штатах».
Проведя годы в тюрьме, читая свою любимую мангу и весь день просматривая аниме и фильмы в ожидании казни, Миядзаки был повешен в Токийском центре заключения в 2008 году.
Поскольку он был казнен и при жизни страдал психическим заболеванием и заблуждениями, мы, возможно, никогда не узнаем, что заставило человека с мягкими манерами стать таким мерзким и гротескным убийцей. И хотя преступления, которые он совершил против четырех невинных детей, были довольно ужасными и крайне болезненными, к счастью, его поймали прежде, чем он смог наложить свои деформированные руки на других детей.
Когда в 2004 году другой педофил Каору Кобаяси убил семилетнюю девочку, произошёл новый всплеск ненависти к отаку, несмотря на то что он не имел к ним никакого отношения. Однажды Каору Кобаяси назвал себя «следующим Цутому Миядзаки или Мамору Такума». Самолюбивый Миядзаки заявил: «Я не позволю ему называть себя „вторым Цутому Миядзаки“, если он даже не прошел психиатрическую экспертизу».
«В нём живёт неискоренимое зло…»[5]
После совершения первого убийства 16-летний Юкио Ямадзи прошел лечение в психиатрической больнице и период реабилитации в исправительно-терапевтическом учреждении, после чего врачи сделали вывод о том, что он может вернуться к нормальной жизни.
Увы, они ошибались, ведь юноша не изменился ни на йоту…
17 ноября 2005 года около 3 часов ночи в одном из многоквартирных домов японской Осаки вспыхнул пожар. Густой дым, валивший из квартиры на четвёртом этаже, заставил сработать автоматическую сигнализацию, и уже через 15 минут на место происшествия прибыли пожарные.
Огнеборцам удалось быстро взять ситуацию под контроль, они потушили пламя менее чем за 10 минут. Но когда они вошли в помещение, то их глазам предстала ужасная картина.