- Вызовем Лайю?
Он, наконец, обернулся. Его взгляд прошёлся по залу, медленно, размеренно.
- Нет. Пока нет. – проговорил и сделал паузу. – Эта девушка новый фактор. Мы не знаем, кто она и чего хочет. Но она уже рядом. А объект "Маньякой" – он чуть сжал пальцы за спиной, – теперь почти точно не просто "ремонтник".
***
Всё тот же Лос-Анджелес. Поздний вечер, считай уже ночь. Аэротакси снижалось к мастерской, будто лениво раздумывая: стоит ли опускаться в эту чёрную яму, окружённую граффити, заржавевшими контейнерами и повисшей в воздухе тоской.
В это время смотрел вниз через прозрачную дверцу. Вон там – бетонная плита, за ней вход в его крепость, рабочее логово, берлогу, где всё на своём месте. Когда аэротакси плавно опустилось, и магнитная запор щёлкнула защёлкой, он даже не сразу открыл дверь.
- Приехали? – проговорила Лия, сидевшая рядом, и склонила голову.
Голос без насмешки, но с едва заметной тенью любопытства.
Глянул на неё и замер на пару секунд. Словно только сейчас увидел, как странно она смотрится в антураже его мастерской. Белый комбинезон, с хлёсткими линиями молний, немного расстёгнутый на шее – лишь намёк на декольте, но почему-то казалось, будто весь воздух вокруг подчиняется этому вырезу. Волосы в аккуратном хвосте, чернее ночного асфальта. На бёдре теперь висела чехол, в котором покоился не просто армейский виброклинок, а нечто, похожее на помесь прототипа и трофея из другого мира. Чёрная рукоять, блестящее золотистое лезвие, символы по всей поверхности. Даже у самых борзых парамилитарных сверхов в районе таких игрушек не водилось.
Она мечник и это её классовое оружие. Одно из. Пока не пришлось увидеть, чего она стоит с ним, но и без оружия она показала такое, что очень сильно задумался, что если она с тремя звёздами творит такое, то что бы на её месте делал пятизвёзный мечник. М-да. Надо как-то проверить теорию.
- Хм, – он вздохнул растерянно и нехотя открывая дверь. – Это... не совсем то место, куда обычно приглашают девушек.
- А я не совсем девушка, – усмехнулась она, выходя за ним. – Даже сказала бы – мечник.
Металл в её подошвах глухо звякнул, словно кость – лёгкий, укрепляющий. Противоминная защита. Боевая обувь, замаскированная под прогулочную.
- И всё же, – помедлил прежде чем продолжить, – может, прогуляемся? Я – не особо хочу, чтобы ты это увидела первым.
Она одарила меня тем самым взглядом – почти ласковым, но со стальным отливом. Тем, что говорит: я тебя поняла. А ещё поняла то, что ты не договорил.
- Хорошо, – кивнула она. – Мне тоже хочется свежего воздуха.
Мы двинулись вдоль улицы. Сначала в тишине. Потом – уже в другой тишине. Особенной.
Она не шла – скользила. Не было ни хруста гравия, ни сдавленного дыхания, ни напряжённого баланса – будто её тело само знало, где асфальт, где яма, где под ногами трещина. А прохожие... Началось с обычного: взгляды, повороты головы. Потом – задержки. Кто-то споткнулся, кто-то врезался плечом в фонарный столб. Один парень, жующий синтетический бургер, поперхнулся, другой резко отдёрнул подругу, чуть не споткнувшуюся из-за взгляда на Лию.
Я же шагал рядом, опустив взгляд, рука в кармане сжала ключ от мастерской, но легче от этого не становилось. Напряжение росло. Она слишком выделялась. Слишком вызывающе настоящая, чтобы оставаться незаметной.
- Это началось опять? – спросила она негромко, едва слышно. – Вижу, как у тебя плечи напряглись.
- У тебя вид, – выдохнул сдавленно, – как будто ты из рекламы мегаоружия и нижнего белья одновременно.
- Звучит как комплимент, – усмехнулась Лия.
- Это угроза безопасности, если честно, в первую очередь твоей, да и моей, смотря как пойдёт, – ответил ей.
- За это не переживай, – заверила она, улыбнувшись краешком губ, будто представив предстоящее.
На перекрёстке – первый контакт. Тревожный звоночек, надо сказать.
Подростки, группа из четверых, лет по шестнадцать, в толстовках с неоновыми принтами, прицепились взглядами, и один выдохнул:
- Йоу, ты это видел? Это… это же… едрить мой интеграл!
- Эй, красотка! – крикнул другой, полушутливо, полубезумно. – Это что, форма для тренировок? Я бы хотел с тобой потренироваться!
Лия остановилась. Медленно остановилась. Секунда – и воздух стал плотнее.
Непроизвольно сжал зубы. Слишком рано, слишком открыто. Слишком по-настоящему.
- Лия, – прошипел предупреждающе – пожалуйста, не...
Она повернула голову – не ко всем, а только к тому, кто крикнул.
Просто посмотрела. Без эмоций. Без слов. Но в этом взгляде было что-то, от чего у пацана ноги дрогнули. Знание, как он умрёт. Он отступил назад и, не глядя, отмахнулся:
- Всё-всё! Извини, не хотел обидеть. Мы просто... пошутили...
Подростки, от греха подальше, поспешили скрыться за углом.
- Ты им что, в мозг залезла? – тихо спросил, когда они удалились достаточно.
- И да, и нет. Просто представила, как отрываю ему яйца. Видимо, они у него не такие железные, как он думал, – её голос был слишком честным.
Мы продолжили путь. Город вокруг них – неон, влага, пыль и бензиновый запах вечерней магистрали – оживал, комментировал их прохождение шепотами, замиранием витринных голограмм, искажением рекламных голосов.
На подходе к дому почувствовал это. Сдвиг. Кто-то наблюдал. Узнал это чувство: как будто за спиной повисает тень. Раньше такое бывало, когда на меня смотрели сверхи. Но сейчас…
Посмотрел налево и чуть вверх.
Дрон. Возможно обычный. Или почтовый. А может наблюдательный? Скорее последнее – дюже не по маршруту.
Лия тоже заметила. Она чуть наклонилась к нему:
- Ты чувствуешь?
- Да. Не отрывается.
Она вынула из пояса тонкий стержень – не оружие. Какой-то передатчик. Активировала жестом. Откуда он у неё. Или тоже добыла в бою? Блин, кого-то обнесла, как пить дать.
- Через две минуты он потеряет канал, – сказала она. – Потом – глушение квартала. Минуты три, не больше. Успеем?
Едрить колотить, она уже даже его возможности знает. Или потому и прихватизировала….
- Куда? – удивился он.
- К тебе домой, естественно.
Едва не рассмеялся. Но в её глазах – ничего флиртующего. Только хищный, собранный блеск.
- Тогда побежали, – сказал ей. – Если ты правда хочешь увидеть, как живёт настоящий маньяк. – И рассмеялся.
Они нырнули в переулок. Шум города остался позади. И за ними – ещё один взгляд. С крыши старого техцентра. Силуэт сделал пометку в шлеме и передал координаты.
- Объект "Маньякой" движется по маршруту вне привычного маршрута. С ним неизвестная. Спектр энергетических полей нестабилен. Ожидаю инструкций.
Ответа сразу не последовало.
Но сверху кто-то уже активировал другой наблюдательный канал с высотного дрона, существовавший специально для чувствительных.
***
Узел 7. Внутри платформы. Серверный отсек третьего уровня.
Шум кондиционеров, разнотонное жужжание стабилизаторов, щелчки импульсных реле. Пахнет озоном, пылью и полимером, который не трогали лет пять. Над рабочим столом завис голографический снимок: шар. Он распахнут – внутренности аккуратно вынуты, словно хирург вырезал опухоль. Рядом на столе лежат: отвёртка, плоскогубцы, и… всё. Больше ничего. Ни следа магии. Никаких артефактов.
Седой инженер, худой, как антресольный шкаф, трясёт пальцем перед лицом оперативника.
- Вы мне объясните, – его голос дрожит не от страха, а от праведного технического бешенства. – Как он это сделал?! Этот шар собирали пять магистров, используя шепчущую глину, три вливания энергии и закрытие арканическим узлом третьего порядка! И теперь – какой-то шустрик с отвёрткой его вскрывает, как консерву?!
С другой стороны стола женщина в форме. На нашивке: "Оперативный анализ. Уровень допуска: Чёрный 2". Она смотрит холодно. За её спиной – стекло, из-за стекла наблюдают другие. Не вмешиваются. Пока.
- Мы хотим услышать вашу гипотезу, – говорит она спокойно. – Он не использовал магию. Не вызвал энергофон. Не нарушил изоляцию. Сигнал тревоги не сработал. Повторяю – не. сра.бо.тал. Никакого входа в сеть. Ни касания, ни вскрытия.
Инженер оседает на край стола.
- Потому что шар не вскрывали, – бормочет он. – Его понимали. Понимаете?! Он не открыл его – он понял, как он устроен. Как будто видел его схему у себя в голове. А схема…, – он делает круг пальцем над голограммой. – …никогда не была нарисована. Никогда!
Он поворачивается к ней, глаза блестят.
- А теперь скажите мне, капитан, как можно понять то, что забыли даже те, кто создал это?!
Немая пауза.
- Он не мог. По-вашему, он… – женщина чуть меняет интонацию. – …сверх?
- Не так. Он не сверх. Если бы им был, то это бы обнаружил сканер на входе любого магазина. Не в привычном смысле. Он не усилил себя. Он не прорвался через барьер. Он… как будто… починил само знание об этой штуке, – голос его стал почти шёпотом. – Восстановил то, что было утрачено. Без источника. Без доступа. Без ритуала. Вообще, чёрте как! – последнее прокричал почти истерично.
Она молчит. А что тут говорить?
Инженер бросает взгляд на лежащую рядом отвёртку, словно это святыня. Или нож, которым кто-то вырезал по венам арканический контур.
- Я изучал этот шар десять лет. Мы пытались снять хотя бы намёк на состав внутренней подвески. И всё, чего мы добились – это двух обожжённых техников и пятен крови, которые до сих пор светятся под ультрафиолетом.
Он резко выпрямляется.
- А теперь этот парень – кто он вообще, студент? – заходит, морщится, говорит: "Ну да, тут защёлка тугая, но если поддеть с другой стороны – пойдёт" – и оно идёт!
Из-за стекла доносится сухой голос. Один из аналитиков, не оборачиваясь:
- Подайте видеозапись. Замедленно. Без магфильтра.
На центральном экране загорается фрагмент. Костас. Спокойное лицо. Немного растерянный. Он подходит к шару, трогает его. Пальцы нащупывают кромку. Он вслушивается – буквально вслушивается – как в музыку. Внутри шара проявляется слабо-зелёная сетка – как эхо структуры. Но это не магия.