По Лии вели плотный огонь с балкона второго этажа, из окна библиотеки, даже с крыши беседки. В моих ушах эхом зазвенела свинцовая песня – автоматные очереди, короткие щелчки снайперских винтовок, взрывы гранат.
А она…
Не шелохнулась.
Стояла, чуть повернув голову, будто слушала музыку.
Пули летели в неё – но огибали. Не одна, не две, а десятки. Разворачивались в сантиметре от её тела, искривляли траекторию, словно боялись коснуться её кожи. Как будто сама реальность знала: стрелок здесь – она.
Лия подняла руку и выстрелила вверх.
На мгновение подумал, что это ошибка. Но пуля, поднявшись почти до второго этажа, резко свернула в сторону, описала невозможную траекторию, перевернулась в воздухе и обрушилась вниз – прямо в голову парню, затаившемуся за мраморной цветочной вазой у парадного входа. Ну, или что-то типа того. Но мужику явно сегодня не свезло, точно.
Тот рухнул на спину, с выражением глубокой неожиданности на лице. Кровь алой кляксой легла на песчаную плитку.
- Это что… были рикошеты? – прохрипел обалдев.
- Это приказ, – бросила Лия. – Пулям. Они слушаются.
Да, блин стрелок это вам не просто мечник, а она теперь… да ещё три с половиной звезды. Сегодня численный перевес явно не решает. Снова выстрел. Пуля ушла в стену – но вышла через боковую арку, снова изменила угол и догнала бегущего в броне.
Не сказать, что прямо сам видел, скорее домысливал, как её снаряды изгибаются в воздухе, как ведут охоту, как танцуют, меняя угол, направление, возвращаясь, отскакивая, словно подчинённые заклинанию. Но результата был на лицо. Даже не магия – воля. Программирование движений. А потом – исполнение.
Никогда не видел ничего подобного.
Больше десяти охранников высыпали в сад. Среди них были люди с имплантами, с модификациями, пара сверхов, один явно под "Гелион". Всё равно – не имели шанса.
Один за другим они падали.
Лия шагала медленно, но целенаправленно. Каждое её движение было боем, каждый выстрел – приговором. Даже метательные ножи из-за пояса — да, она использовала и такие – уходили в воздух, сверкнув лезвием, и возвращались, подрагивая на лету, оставляя за собой кровавые дуги.
Никто не мог к ней приблизиться. Один, решив, что щит сработает, прыгнул через кусты – его разворотило в воздухе. Пуля вошла в глаз, когда он был на пике прыжка, и вышла через затылок, сорвав с него шлем. Тело безвольно шлёпнулось в клумбу.
Другой, подумав, что она не заметила его – пытался отступить, пятясь назад, – и поймал нож между рёбер. Металлическое лезвие вернулось к Лие через несколько секунд, будто засыпано на невидимом поводке.
Я всё это видел, прижавшись к колонне, дожидаясь своего момента. Он пока не пришёл. Что поделать, не боец, надеюсь пока. Так что пока просто обуза и время моего хода было позже.
Но всё-таки...
С каждым выстрелом, с каждым завывающим в воздухе ножом всё больше понимал – Лия изменилась. Она была не просто сверхом. Не просто юнитом. Она была… сценой. Солнечной системой. Центром орбит других планет.
Скоро противников стало меньше. Намного.
Кто-то кричал в наушник, звал подмогу. Кто-то уже кидал оружие. Один из них – крупный, с блестящими имплантами на шее – побежал к воротам.
Не успел.
Пуля ударила в ногу, вывернув колено. Вторая – в спину. Он упал, и только через пару секунд застонал, как будто до мозга только тогда дошло, что игра закончена.
Ещё двое, не дожидаясь, пока Лия их заметит, рванули к чёрному входу. Один из них шёл рывками, исчезая и появляясь – телепортатор короткого прыжка. Второй – с экзоскелетом на ногах, ускорялся до сорока километров в час за полсекунды.
Она выстрелила в стену позади меня.
Почувствовал, как воздух дрогнул. Пули ушли, но потом… вышли в саду, пересеклись в воздухе и ударили в спины обоих. Они упали почти синхронно. Один с распоротым хребтом, другой – с пробитой шеей.
Сердце билось как сумасшедшее. На душе было мерзко – потому что понимал, насколько мы были хороши. Борец с дэвами сам становится дэвом…
- Кажется, они начали понимать, – прокомментировал происходящее, глядя, как оставшиеся пытаются скрыться бегством.
- Поздно, – ответила она. – Это была их ошибка. Время для бегства тоже нужно выбирать правильно.
Двое успели добежать до лестницы у служебного входа. Один даже прыгнул. В этот момент нож вылетел из её руки, вонзился в спину первому – и отскочил к лицу второго, врезавшись рукояткой, но с такой силой, что тот вырубился на месте.
Всё.
Тишина.
Пахло порохом и озоном. Тела лежали в саду, словно фигурки на шахматной доске после молниеносной партии. Лия подошла ко мне, вытерев клинок о подол пиджака лежащего на земле трупа.
- Оставшиеся охраняют спуск вниз, – сказала она. – Погнали?
Согласно кивнул. Там, внизу, под этим почти игрушечным особняком, прятался тот, ради кого всё это началось. Вечнозаживающий. Мужчина, которого убить было в принципе непросто, а уж под такой охраной.
Но пока не собирался его убивать. Его нужно не просто убить, а уничтожить так, чтобы нельзя было связать его убийство с теми ковыряниями в мозгу того трупа…
А сначала собирался его отремонтировать. А потом – забрать всё самое дорогое.
Глава 13
Но мы не успели сделать и шага вниз.
Из коридора, ведущего к лестнице, вышел кто-то, кого очень не хотелось видеть вживую.
Крупный, высокий, в плотном, как броня, костюме – и со странным, чуть вибрирующим свечением вокруг тела. На первый взгляд – просто поле, на второй… живая стена.
Пришла мысль, что быть беде.
Лия первой среагировала – подняла пистолет, выстрелила, ещё, ещё.
Пули застряли прямо в воздухе, в каких-то двадцати сантиметрах от цели. Просто повисли, словно замороженные, искривлённые в прозрачной толще – как рыбки в геле. Пули дрожали, как если бы пытались прорваться, но их не пускало что-то – плотное, тугое, сила, которую можно было потрогать руками.
- Щиты…, – пробормотал, глядя на это. – Силовые. Настоящие.
- Спасибо, Кэп, – процедила Лия, отступая на шаг. – Как будто сама не вижу.
Мужик улыбнулся. Спокойно. Очень уверенно.
- Зря пришли, – сказал он. Голос – будто через динамик, с металлической дрожью. – Никто вниз не спустится. Ни по-хорошему, ни по-плохому.
- А по-плохому мы только начали, – отрезала она и рванула вперёд.
Он не испугался. Даже не пошевелился. Только чуть сместился в стойку, как борец на татами.
Врезалась.
Я ожидал взрыва. Отката. Размаха. Но всё вышло как-то… вяло. Словно в киселе. Лия будто влетела в патоку. Сила её удара расплескалась по воздуху, щит её поглотил, как вода поглощает камень. Визуально – ничего. И по выражению её лица понял: почти всё ушло в молоко.
А он ударил в ответ. Ладонь, по дуге, сбоку. Она ушла, скользнула – и попыталась врезать ногой в корпус. Опять щит. Опять будто в стену.
- Проклятье, – прошипела она, – он что, вообще неубиваемый?
И это сказал боевой юнит три с половиной звезды просто грохнувший сущность голыми руками, когда рукопашный бой даже не был её классовым оружием, а сейчас, когда она рукопашница… писец.
- Почти, – ухмыльнулся тот. – Я – Тарр. Гвардия. Не обязан убивать. А должен удерживать.
Лия стиснула зубы. И тогда началась схватка.
Не перестрелка. Не балет смертоносных пуль.
Чистая, вязкая, адская, изматывающая рукопашка.
Она была быстрее – очевидно. Ловчее, изворотливее, хитрее. Она раз за разом прорывалась внутрь, заходила с тыла, прыгала, скользила, пыталась дотянуться до шеи, до суставов, сбить равновесие. Но каждый удар вяз в щите. Каждый блок гасил импульс. Будто сражалась с неуязвимым пластилином – его невозможно было сломать, только медленно, упорно перемять.
Он бил редко, но мощно. Размах – как у экскаватора. Один раз срезал краем поля Лии плечо – та едва не потеряла равновесие.
Я же, стоя позади, понимал – просто физически не могу вмешаться. Не сейчас. Моя сила – не про скорость и удары. Она про другое. Механизмы. Устройства. Но человек перед нами – не воспринимался как не устройство.
Лия зацепилась за его локоть, попыталась провернуть. Он не дал. Сместил центр тяжести, сдвинул таз – она ушла в перекат. Попыталась зацепить за шею – он сбросил.
- Ты хороша, – сказал он, чуть запыхавшись. – Но щит держит и не такое.
- Держит, да, – выдохнула она. – Но он не догоняет ситуацию, как и ты сам.
И вот тогда она изменила тактику.
Удары стали короче, почти обманками. Движения – рваными, непредсказуемыми. Она начала не бить, а вязать, крутить, ломать.
Серьёзно. Где-то слышал, что в греко-римской борьбе есть такой приём – когда ты не просто валишь, а переплетаешь противника с собой, заставляя его бороться с тобой и с собственным телом.
Так вышло и здесь.
Она подсекла его, сместила ногу, навалилась, перекрутила кисть, плечо, обмотала бедро ногой, и он вдруг оказался… связан.
Щит продолжал работать – но поля пересеклись, и у него нарушился вектор. Обороной бой не выиграть…. Словно контур поплыл, колебания сбились. Он попытался выпрямиться, но Лия скользнула вверх по спине, залезла на него, как хищник, обмотала шею, подтянулась – и вот он упал на колено.
Глухо. Камень пола треснул.
Впервые увидел его в бессилии.
Он тяжело дышал. Щит ещё дрожал вокруг, но уже искрами, разорванный. Лия не отпускала захвата. Уперлась коленом в позвоночник. Тот рыкнул, попытался встать – она вогнала его обратно.
- Всё, – сказала она. – Будешь сопротивляться – сломаю позвоночник. Это просто к сведению.
Тот дернулся, ещё раз… и замер.
- Хорошо… – выдавил. – Проходите… вниз…
Лия отпустила только тогда, когда была уверена – он выдохся.
Щит потух.
- Пошли, – сказала она мне, не оборачиваясь. – Времени мало.
Мы прошли мимо него. Он лежал на боку, полуживой, дыша, как умирающая меха.
Посмотрел на Лию.
На лице – ничего. Ни капли удовлетворения. Ни гордости. Только рабочее, сосредоточенное напряжение.