- Ты даже не спросила, удобно ли мне, – пробормотал, усаживаясь рядом.
- Удобно. Проверяла заранее, – сказала она и посмотрела в окно, как будто именно там происходило всё самое интересное.
Полёт был коротким, но насыщенным: пара зон турбулентности, странная тень от беспилотника слева и хрипящий голос диспетчера, который постоянно требовал изменить курс, потому что "в секторе семь-альфа перегрузка трафика". Телепорт не находился в черте города – слишком много помех, слишком дорогая страховка. Нас везли на окраину, в старый индустриальный сектор, перестроенный под закрытые технологические объекты. Где раньше были элеваторы и доки, теперь стояли купола, генераторы и мачты с мерцающими сенсорными венцами.
Когда глайдер опустился на площадку, телепорт выглядел как… артефакт эпохи, которой никогда не было. Вокруг – обручи, висящие в воздухе. Некоторые вращались, другие дрожали с характерным звоном, словно были натянутыми струнами. Между ними тянулись световые дуги – багровые, синие, янтарные. Всё это гудело, как огромная псалтырь, запущенная под кислотой. Центр конструкции – стеклянная платформа, окружённая тремя слоями гравитационных стабилизаторов, переливающихся цветами закатного неба.
- Вон туда, – кивнула Лайя. – Только не трогай ничего, кроме пола. Здесь всё не так декоративно, как кажется.
Вокруг нас сновали операторы. В серых комбинезонах, с планшетами, с лицами, не выражающими ничего, кроме тревожной усталости. Один из них проверил документы, провёл нас через сканер, другой – жестом пригласил на стартовую платформу. Сумка за спиной, пальцы в карманах, внутри всё наэлектризовано. Потому что, черт возьми, такие вещи не должны быть реальностью, но вот они – есть. Живые, гудящие, пульсирующие, как искусственные боги в вакууме.
- Ваш код, – сухо произнёс техник.
Ввёл. Подтвердил. Биометрия. Всё как положено.
- Телеметрика синхронизирована. Готовность сектора три. Перезапрос координат завершён. Начинаем прогрев, – услышал голос оператора. Где-то в воздухе загорелись вертикальные глифы, вращаясь как магниты на демонстрационном кольце.
Кольца активировались. Воздух дрогнул. Внутри – лёгкое головокружение, как будто пространство делилось пополам, а время рассыпалось на комки. Ближайшая арка засветилась пламенным узором, за ней – ещё одна, и третья, и четвёртая — как слоёный пирог из света и геометрии. Люди платят не только за прыжок, но и за спектакль – и это шоу работало безупречно.
- Телепорт готов. Тридцать секунд до окна, – отрапортовал кто-то сзади.
Лайя смотрела на всё это с лёгким раздражением.
- Ты, надеюсь, не собираешься потерять сознание или заорать, как те новички?
- Я что, похож на человека, который срывается от красивых лампочек?
- Ты похож на человека, который затащил в подвал сферу с собственной волей. Так что не зарекайся.
Платформа дрогнула. Пространство передо мной стало мутным, как замёрзшее стекло. Лёгкий треск, затем вспышка, и всё стало жидким. Зато успел подумать: "На кой чёрт только согласился…" – и всё исчезло.
***
А потом – Нью-Йорк. Мягкое давление воздуха, шум улиц, металлический привкус городского смога, который по какой-то причине был почти… родным. Под ногами платформа из углепластика, за спиной – искрящийся полупрозрачный купол точки прибытия, где система ещё добивала остаточные флуктуации.
Лайя уже стояла рядом, накидывая тонкий серый плащ.
- Мы сначала поедим. Потом – клуб. А утром – встреча с нужными людьми.
- А ты?
- Я? Я тебя сопровождаю. Вдруг опять решишь сбежать, – усмехнулась она и снова, не спросив, забрала у меня флягу с чаем.
Непроизвольно закатил глаза.
- Ты, конечно, существо фантастическое…
Она только улыбнулась, легко, по-хищному. И пошла вперёд – сквозь толпу, будто через воду. Сам, черт побери, пошёл следом. Потому что даже если всё это ошибка – это моя ошибка.
***
Нью-Йорк умел делать вид, что всё в нём происходит как будто по плану, даже когда вокруг творился ад. Ресторан, в который мы зашли, располагался в верхней части башни – с видом на город, утонувший в огнях, отражениях и пробках. Место явно было не из дешёвых: матовое стекло, живые панели с подсветкой под цвет блюд, полупрозрачные занавеси с встроенными шумопоглотителями. Даже персонал казался частью интерфейса – молчаливые официанты в одежде, будто вышитой из пикселей.
- Заказ сделала заранее, – сказала Лайя, усаживаясь, как будто ей принадлежал весь зал. – Ничего экспериментального. В пределах твоих вкусов. И без острых специй – помню, ты жалуешься потом, что у тебя язык как после паяльника.
Один раз пошутил, а теперь до конца жизни с ней мучайся с этой пресной едой. Не признаваться же, что немного слукавил. Ничего, острая шаурма втихаря сгладит образовавшиеся углы.
- Заботливая ты сегодня. Прям пугаешь, – пробормотал, глядя, как она листает меню, скорее из любопытства, чем по делу.
- Ну, я же должна быть хотя бы немного милой, раз притащила тебя через полстраны.
Пока подали закуски – что-то рыбообразное, хрустящее, с зелёными прожилками и тонким ароматом цитруса – она извинилась и встала.
- Вернусь через пару минут. И не трогай мой напиток. Да и вообще – не трогай ничего, кроме воды.
- Ты такая вдохновляющая. Как, скажем, медицинская инструкция по применению яда.
Улыбнулась, как будто это было комплиментом, и исчезла за угловой ширмой. Официантка тут же материализовалась, как будто ждала только этого момента.
- Могу предложить вам что-нибудь из коктейльной карты?
- Только воду. И что-нибудь, чтобы не смотреть в пустоту, – кивнул на декоративную панель, куда можно было вывести абстрактные визуализации. Время коротать надо было как-то.
А потом просто сидел. Сидел и пытался не думать. Не думать о встрече, о клубе, о Лайе. Но особенно – не думать о сценарий, который мой мозг уже расписал в трёх вариантах. Один включал внезапный визит вооружённых людей. Второй – взрыв. Третий – что Лайя просто оставит меня здесь, а проснусь утром без денег, без обуви и с каким-нибудь новым биосенсором под кожей.
А потом она вернулась.
Увидел её не сразу. Сначала – лишь движение, отражение в стекле. Затем – звук каблуков. Точный, не громкий, но с таким ритмом, что у любого мужчины автоматически включался режим "внимание". Поднял глаза… и замер.
Она была уже в другом. Была в том самом.
Красное платье – не слишком короткое, но совершенно без стеснения подчёркивающее то, что под ним. Матовая ткань, будто жидкий металл, – текла по её телу, ловила свет и отражала его в нужных местах. Волосы – собраны высоко, на затылке, с выбившимися прядями. Губы – чуть влажные. Взгляд – прямой, тяжёлый, как молот. Пахло ею. Чрезмерно. Опасно.
- Ну что, можно начинать веселиться? – спросила она, как будто это обычный день, и она просто надела своё "пятничное" платье.
Посмотрел на неё, потом на тарелку, потом опять на неё. Где-то в затылке начало зудеть старое инженерное чувство опасности – то, которое срабатывало, когда напряжение не туда подаётся или искрит что-то, чего вообще не должно быть в схеме.
- Ты что, – начал осторожно, – решила устроить поножовщину с последующим героизмом?
- В каком смысле? – она на мгновение прищурилась, потом рассмеялась.
- В смысле, появиться в образе разрушительной богини, вызвать реакцию окружающих, дождаться, пока кто-нибудь на эмоциях схватится за нож – и потом спасти ситуацию. Красиво. Шумно. Славно.
- А ты как всегда смотришь на всё как инженер. Как будто эмоции – это проблема архитектуры, – фыркнула она и села, как будто вес тела у неё был равен нолю.
- Потому что именно так и есть. Эмоции – это перегрузка на линии.
Она потянулась к бокалу, затем, вспомнив свои же слова, остановилась и кивнула официантке. Та принесла новый.
- А если серьёзно… ты выглядишь так, будто собираешься выносить не только бар, но и пару сердец вместе с ним. Это часть плана?
- Нет плана. Просто настроение. И…, – она немного смягчилась, – потому что знала, что ты нервничаешь. А когда ты нервничаешь, ты молчишь. А когда ты молчишь, ты не думаешь о себе. А я хочу, чтобы ты хоть иногда жил, а не только выживал.
Честно? Это сработало. Потому что на долю секунды почувствовал – да, жив. И да, рядом человек, который не просто играется. Или, по крайней мере, делает вид очень убедительно.
Ужин прошёл... как будто между штормами. Мы говорили о глупостях. Обсуждали, почему в дорогих ресторанах блюда такие маленькие. Смеялись над тем, как однажды в подземке она спасала ребенка, случайно включив режим полной боевой готовности. Спорили о музыке. Даже почти поверил, что всё нормально.
Но в глубине сознания всё равно ждал сигнала. Тайного жеста. Или хлопка грома. Потому что если ты рядом с такой женщиной, то всегда, всегда, что-то должно произойти.
- Готов? – спросила она, когда убрали посуду и вынесли чек, который даже не стал смотреть.
- А выбора у меня есть?
- Конечно. Но только если ты хочешь потерять вечер, ночь и шанс поговорить с тем, кто может изменить твою судьбу.
Она встала. Красная вспышка платья. И встал тоже. Потому что судьба, как известно, не любит тех, кто сидит слишком долго на месте.
Глава 11
Клуб назывался "Echelon". Без лишних украшательств, просто одно слово на чернильном стекле, будто бы от руки, неоново пульсирующее с частотой сердца. Ни логотипа, ни вывески – просто пропускная арка вблизи одного из тех небоскрёбов, что выглядели как набор зеркальных пластин, подвешенных на честном слове. Под аркой – отбор. Жёсткий. Кому-то в костюме за десятки тысяч отказали без объяснений, кому-то в худи кивнули, как старому другу.
Мы шли в нужной ритмике. Лайя – впереди, я – чуть сбоку, на полшага сзади. Уверенная поступь, бедро чуть сдвинуто вперёд при каждом шаге, взгляд прямой. Вокруг – будто шелест заинтересованных взглядов. А она? Она будто этого не замечала. Или делала вид. Хотя нет, скорее – это мир вокруг замечал её. Тяжесть её присутствия ощущалась не как сила – а как данность. Бесспорная, неоспоримая.