- Костас Трешь. Наконец-то лично, – он улыбнулся. – Садитесь. Я – мистер Х.
С некоторым недоумением уселся напротив, без лишних слов. Хочет так называться – пусть.
- У вас есть то, что не смогли воспроизвести тысячи специалистов. Умение чинить невозможное. Не просто восстанавливать – возвращать утраченное. Причём даже то, что никогда не существовало в рабочем состоянии. Это редкость. Это не гений. Это… другой уровень.
Он сделал паузу, давая мне время привыкнуть к масштабу разговора.
- Мы знаем, что вы давно работаете с нами. Неформально. Через контракты, аутсорс, списания. Вы об этом узнали недавно. Теперь это прекратится. Хотим предложить официальную структуру. Полноценный департамент. Бюджет. Команду. Выбор проектов. Контроль.
- Контроль? – переспросил его осторожно.
- В смысле – вы его получаете. Своё дело. Свои решения. Своя зона ответственности. Вы – не винтик. Вы – узел. Ключевой. И да, офис будет в Остине. Тут инфраструктура, доступ к материалам, к архивам, к прототипам. Всё.
Он передал мне планшет. На экране – макет здания, мой будущий блок, список оборудования. В конце – подпись: "Проект: Возвращение невозможного".
- Мастерскую можете оставить, – добавил он. – Она уже почти памятник. Хотите – пользуйтесь. Хотите – забудьте. Но ваше настоящее место теперь здесь.
Не ответил сразу. Смотрел на макет. Думал. О вчерашнем небе. О той сфере. О Луне. О себе.
- Подумайте, – сказал он. – Но не слишком долго. Впереди работа. И да, Костас… так называемая Зона 51 теперь ваша. Вся. Под восстановление. Под пересборку. Считайте это первым заданием.
Он не улыбался. Только смотрел. Убедительно. Тяжело. Как человек, который уже знает, что скажу "да".
- Без проблем, крионика мне и самому интересна….
***
Утро в Остине было почти честным – с лёгким налётом пыли на стекле, с неоном вывесок, ещё не погасшим со вчерашнего, и свежим кофе, который пах так, будто его варил кто-то, кто сам бы этот кофе пить не стал. И в такой момент просто стоял у окна, на пятнадцатом этаже новенького здания, отданного под временный офис. Стекло чуть вибрировало – где-то внизу прошла колонна дронов с военным сопровождением. Здесь такие вещи случались.
В голове крутилась простая мысль: начинать надо с людей. Не с идей, не с лабораторий, не с грантов – а с тех, кто будет эти идеи превращать в документы, эти документы в контракты, а контракты – в конкретные машины, колбы, установки и отчёты.
И первым в этом списке был не кто-то с докторской, не старый знакомый по подпольному рынку деталей, и даже не сверх с даром финансирования. Нет. Исполнительный директор. Генеральный – если говорить по-старому, но с оговорками.
Тот, кто будет мной, когда занят быть кем-то другим. Кем, в сущности, и стал: Тень с отвёрткой, маг с паяльником, парень, который чинит то, что по всем законам давно должно было умереть.
- Хорошо, – сказал вслух, и звук тут же тонул в тканевой обивке стен. – Надо искать.
Сперва хотел назвать компанию просто: "Треш Индастриз". Почему нет? Это честно. Это я. Это – правда. Но потом подумал, что "Tresh" читается как "trash", а значит… ну, вы понимаете. Не каждый инвестор вдохновится.
Нужен был нейминг с перспективой. Легко читаемый. Универсальный. Без грязного подтекста. И чтобы не попсово.
Открыл терминал, набрал несколько ключевых слов. Реставрация. Технологии. Второе дыхание. Инжиниринг. Перерождение. Крионика. Постжизнь. Термин подбирался, как одежда на первое свидание. Что-то, что не стыдно надеть перед целой страной.
И вот, среди десятков наименований, остановился на одном.
"REVIXA"
Просто. Латинский корень. Звучит как ревизия, как возрождение. Как нечто свежее, живое, но при этом достаточно технологичное, чтобы его не приняли за ещё одну секту самовоскрешения.
Revixa.
Под ним можно запускать хоть экзоскелеты, хоть нановоскрешающие модули, хоть центры диагностики на обратной стороне Луны. И никто не скажет, что звучит по-бомжовски. Но бегать и оформлять всё это естественно буду уже не сам
***
Теперь - директор.
Требования были просты:
- не сверх;
- не продажный;
- не слишком "умный", чтобы не захотел подсидеть;
- но достаточно умный, чтобы не облажаться;
- желательно с военным прошлым или опытом госзаказов;
- и – с интуицией, чтобы понимать, где пахнет политикой, а где просто разлит кофе.
Проблема в том, что таких не нанимают по резюме. Их находят. Или – вызывают.
Подошёл к терминалу, подключился к закрытому каналу и открыл одну из архивных связей. Когда-то этим пользовались, чтобы "вербовать специалистов" под особые проекты. Код доступа ещё действовал. Видимо, не всё про меня забыли.
Вбил нужный шаблон. Подтвердил.
Ответ пришёл через сорок минут. В дверь постучали. Не как курьеры, не как агенты – как бывший морпех, который не любит тратить чужое время.
Мужчине было лет пятьдесят с чем-то. Чёткие движения, взгляд как у хищника. Папка в руках. Ни слова – пока не сел.
- Треш, — сказал он.
- Угу.
- Можете называть меня Керн. Я посмотрел, что у вас тут. Что планируется.
- Уже знаете?
- Уже вызвали. Значит, всё знаю. Кто вы, чего хотите. У меня вопрос только один.
- Какой?
- Это игра? Или вы всерьёз?
Задумчиво посмотрел на него. Потом в окно.
- Всё, что делал до этого, было подготовкой, скажем так. Сейчас – по-настоящему. И мне нужен тот, кто сможет сказать: "мы готовы", – когда всё вокруг говорит "мы не знаем, что делать".
Он кивнул.
- Тогда я – ваш человек.
Мы пожали руки. И впервые это была не рукопожатие "на уровне". Это была договорённость. Начало.
***
В тот вечер опять остался в Остине. В новом временном офисе. Уже с набросками бюджета. Уже с согласованным названием. Уже с Керном, который связался с первым десятком специалистов по аппаратной интеграции и системному тестированию.
Старые мечты обрастали плотью.
Планов было много. Проектов – ещё больше. Но главное – перестал играть. Начал действовать. А это, как оказалось, чувствовалось всем. Даже тем, кто до этого был просто наблюдателем.
Revixa.
Ещё не знал, что мы построим. Но знал точно – больше ни один проект, ни одна система, ни одна мечта, моя, если кто не понял, не останется сломанной.
***
Странная ситуация. Прошёл уже далеко не один день с первой встречи в Остине, а мыслей о том, что творится вокруг, только прибавилось.
Вот к примеру, сижу у окна – не в мастерской, а в модульном офисе, из которого открывается вид на стройплощадку будущего научного комплекса. Там пока только каркас, трактора, бетонные плиты и яркие каски. Но это мой каркас. Моя будущая лаборатория. Моя головная боль.
И думаю. Благо есть о чём и время, которое можно на это потратить.
Всё это время считал себя неудачником. Серьёзно. Обычным человеком в мире сверхов. Человеком, у которого нет дара, нет "озарения", нет притягательного сияния на коже, которое выдаёт одарённого даже сквозь одежду. Мной не восхищались. Меня не боялись. Меня не записывали в списки наблюдения – до поры.
Потому что был… ну, просто мастером. Ремонтировал дроны, технику, старые артефакты, которые выкидывали со словами "не чинится". Зарабатывал достаточно, чтобы платить за жильё, еду и пару безумных проектов. И даже инвестировать в собственное будущее. И мечтал. Тихо так, по-деревенски.
Купить домик в Коста-Рике. На берегу океана. Где волны идут по расписанию, как старый локомотив. Где интернет медленный, но солнце горячее. Где можно копаться в схемах и модулях, не опасаясь, что кто-то выломает дверь и скажет: "Вы – объект государственной важности, соберитесь, пожалуйста, нам надо поговорить."
А потом вдруг стал сверхом. Вернее, сделал себя им… и что?
Сюрприз. Ничего.
И вот уже сколько месяцев живу в этом новом мире. Но мои руки по-прежнему помнят, как восстанавливать невозможное. Где мой мозг всё так же начинает предчувствовать, что сломано, ещё до диагностики. Где мои пальцы сами тянутся к правильному кабелю, правильной точке напряжения, правильной формуле.
Но знаете, в чём ирония? Успех пришёл именно через это. А не потому что стал сверхом. Не потому что могу двигать предметы. Не потому что ощущаю чужую магию. Не потому что теперь вижу больше, чем раньше.
А потому что умею чинить. Потому что умею смотреть туда, где другим скучно. Потому что могу довести до ума то, что тысячи инженеров объявили мёртвым.
Ко мне приходят те, кого раньше боялся. Кто жил на другом уровне. Сверхи. Тяжеловесы. Офицеры элитных подразделений. Корпоративные маги. Политики с сияющими глазами.
- Костас, у меня артефакт. Сломался. Никто не может понять, как он вообще работает. Поможешь?
- Костас, экзоскелет глючит. На грани выброса. Службы отказываются чинить, говорят – утилизировать. Но это прототип. Уникальный. Мы знаем, ты сможешь.
- Костас, нам нужно, чтобы ты взглянул на это... мы думаем, оно живое. Или было.
Слушаю их. Понимающе киваю. А потом чиню. Потому что могу. И потому что знаю: если не я – то никто.
И с каждым таким приходом, с каждой восстановленной системой, с каждым оживлённым устройством, ко мне приходит понимание: не такой уж обычный. Не был им. Никогда не был. Просто мой дар прятался в другом месте. В мозгах. В пальцах. В памяти.
***
Иногда вспоминаю ту самую мастерскую, где всё начиналось. Реконструкцию там, кстати, закончили. Зачем? Да кто его знает. Не люблю незавершённых дел, знаете ли.
Кусок ржавого гаража, можно сказать. Пахнущий изоляцией, пылью и мятным чаем. Место, где впервые почувствовал, как тепло от спаянной дорожки может быть важнее любого поздравления. Где понял, что собранное – значит живое.
Сейчас у меня терминалы, сервера, команда. Керн гоняет отдел логистики, как на учениях. У нас уже три проекта в тендерах. Один – по военной реконструкции интерфейсов на руинах старого испытательного полигона, известного гораздо шире как Зона 51. Второй – экзокостюмы для экстремальной медицины. Привет Лайе, как говорится. Третий – система резервного запуска спутников через комбинацию квантовой цепочки и магической подпитки. Звучит как бред. Концепция тоже не лучше, но фонды на неё выд