— О нет, совсем нет. Он не имел к этому отношения.
Тереза глубоко вздохнула. Она обещала себе, что никогда не задаст Айзеку главного вопроса, но сейчас не владела собой.
— Мне нужно знать, Айзек… Как ты мог исчезнуть, ничего мне не сказав, после того… что было между нами? Чем я тебе досадила, что ты решил сбежать?
Он сделал большой глоток и перевел дух. Тереза сжала руки с такой силой, что ногти врезались в кожу.
— Причин было много. Все шло к такому исходу. Между нами столько различий, словно мы выросли на разных планетах.
— Но это же не так! — выкрикнула она. — Мы росли вместе в одном доме. У нас столько общего. Мы… мы любили друг друга. — Голос ее сорвался, на щеках появился стыдливый румянец.
Он допил свою воду одним большим глотком, и лед зашуршал на дне стакана.
— Мы были слишком молоды, — ответил он. — Юношеская страсть делала нас неуправляемыми.
— Ты хочешь сказать, что все, что было между нами, происходило под влиянием страсти, и ничего больше?
— Возможно. — Он пожал плечами и сделал кислую мину, пытаясь изобразить удивление. — Знаешь ли, еще вчера ты была моей маленькой худенькой сестренкой, которая ужасно неумело играла в крикет, и вдруг превратилась, — он галантно улыбнулся, — в невероятно красивую женщину.
Им принесли еду, и они надолго замолчали, доставая ножи и вилки из бумажных пакетиков и пробуя приготовленные блюда.
— Ты обратила внимание, что даже официант не мог оторвать от тебя взгляда?
— Хочешь сказать, я превратилась в какую-то искусительницу?
— Нет, тебя вряд ли можно обвинить в этом.
— Ну что ж, и на том спасибо, — парировала она.
— Опять же, — продолжал он с усмешкой, — всего за одно лето ты стала очень женственной — это было так неожиданно, что совершенно выбило меня из колеи.
От возмущения у Терезы округлились глаза.
— Может, я должна извиниться за то, что повзрослела? Смешно! — Вне себя от возмущения она оттолкнула тарелку с почти нетронутым салатом. Затем, по мере того, как она вспоминала прошлое, выражение ее лица смягчилось.
— Я была безумно влюблена в тебя с детства.
— Твое восхищение мной значило очень много. Благодаря этому я окончил школу. Помнишь, как меня тянуло все бросить и вести уличную жизнь, околачиваясь в негритянских кварталах или в подворотнях? Но мысль о том, чтобы вместе с тобой поступить в университет, добиться чего-то в жизни, спасала меня.
Он улыбнулся, и Тереза растаяла. Она наклонилась к нему.
— Я много раз удирала из дома в надежде найти тебя где-то на холмах. Она застенчиво улыбнулась.
— Неужели? — отозвался он. — Я-то думал, ты просто хочешь поддерживать себя в форме, бегая вверх-вниз по этим проклятым козьим тропам. Мы могли бы стать чемпионами по бегу.
— Я выиграла забег только один раз.
— Когда я впервые поцеловал тебя?
— Потом мы бегали гораздо меньше.
Зато у них были другие виды физических нагрузок, вспоминала Тереза. Нет, в тот первый раз между ними не произошло ничего особенного. Они были робкими и слегка испуганными, осторожно исследуя открывшийся им незнакомый и таинственный мир. Тереза никогда не думала, что Айзек может быть столь нежным и любящим.
— Было очень трудно вести себя дома так, будто ничего не случилось, — добавил он.
— Да, мы старались изо всех сил, но я помню, что мама стала с тобой еще более сдержанна.
Тень прошла по его лицу.
— И твой отец намекнул, что мне стоит проводить больше времени с «молодыми людьми», играя в футбол или катаясь на яхте. Помнишь, я два раза на все летние каникулы уезжал работать на уборку фруктов? Это была отцовская идея.
— Я ненавидела эти отъезды, — отозвалась Тереза. — Мне было невыносимо скучно без тебя. Но в конце концов ты накопил достаточно денег, чтобы поступить в университет и пойти на курсы подводного плавания.
— Да… — вздохнул Айзек. — Поступив в университет, мы вдруг получили долгожданную свободу…
Тереза допила воду и подняла глаза. Айзек, нахмурившись, смотрел на нее.
— Тогда мы были еще так молоды.
— Мы чуть было не свели моих родителей с ума своими выходками, — улыбнулась Тереза.
Вдруг по какой-то непонятной причине выражение лица Айзека сделалось свирепым. Он скатал свою салфетку в маленький шарик и с силой бросил на тарелку.
— У них было достаточно причин для беспокойства, — пробормотал он сквозь стиснутые зубы. — Как же, их юная принцесса связалась с беспризорником!
— Послушать тебя, так у нас все происходит, как в диснеевском мультике, — огрызнулась она.
— Вся наша история столь же не правдоподобна.
У нее перехватило дыхание.
— Неправдоподобна?! Для меня это было более чем правдоподобно.
— В самом деле? — издевательски спросил Айзек. Он откинулся на стуле и глубоко вздохнул.
Тереза невольно залюбовалась шириной его плеч, сильными мускулистыми руками. Когда она с трудом отвела взгляд, то заметила, что в глазах Айзека опять появилась печаль, как будто за прошедшие девять лет на его долю выпало слишком много тяжких испытаний.
Он поморщился.
— Знаешь, когда ты молод, то для тебя нет четкой границы между реальным и воображаемым, разумом и чувствами. Нет четких ориентиров. Невозможное начинает казаться возможным.
Тереза очень долго молчала, глядя в пространство. Над морем появилась чайка, и девушка смотрела, как та бросается с высоты в воду, ныряет, снова взлетает. Слова Айзека все еще звучали у нее в ушах. Неужели отношения между ними действительно невозможны? Она никогда так не считала. Конечно, мать встанет на их пути. Но это не такая уж неразрешимая проблема, разве не так?
— По-твоему, если бы мы встретились сейчас, уже будучи взрослыми, все было бы по-другому?
— Да, конечно. Ты ведь уже связала свою жизнь с другим.
Тереза поперхнулась. Вот и говори о реальности и выдумке, возможном и невозможном! Она напрочь забыла о существовании Пола! Куда увело ее воображение?
— Это, конечно, очень глупо с моей стороны. — Она замахала руками и попыталась перевести беседу в другое русло. — Просто иногда, оглядываясь на прошлое, видишь, как одно-единственное слово, сказанное вовремя, единственный жест, один заданный вопрос, возможно, могли бы изменить всю твою дальнейшую судьбу.
— Тереза, что нам сейчас меньше всего следует делать, так это оглядываться на прошлое. Мы же не собираемся ничего менять.
— Айзек, тебе бы этого хотелось?
Он так резко откинулся на спинку стула, что тот заскрипел.
— Ради бога, Тереза. Конечно, нет.
Тереза увидела, что ее руки сильно дрожат. Она отдала этому человеку свою девственность, свои мечты, всю себя, и теперь, когда он отвернулся от нее навсегда, ей хотелось кричать. Она бы почувствовала себя намного лучше, если бы запустила прямо в него здоровенной тарелкой с недоеденным салатом и устроила ужасную сцену. Пусть видит, какую боль он причинил ей, до чего она из-за него докатилась!
Чего они добились, вороша прошлое?
Несмотря на то что подбородок у нее подрагивал, Терезе удавалось говорить холодно и решительно.
— Кажется, мы в достаточной степени все выяснили. Мне пора в школу. Ее рука потянулась поправить волосы.
— Ты не надеваешь обручальное кольцо, когда идешь на работу? неожиданно спросил он.
— Нет. Там оно только мешает. К тому же изумруды — камни нежные. Их легко поцарапать. — Она потянула за тонкую золотую цепочку на шее. Из выреза блузки показалось висевшее на этой цепочке кольцо.
Тереза покраснела, когда увидела, каким взглядом Айзек проследил, откуда появилось кольцо.
— Весьма подходящее место, — пробормотал он. — Уверен, Пол был бы в восторге, если бы узнал, что его дар хранится столь бережно.
Тереза, покраснев до корней волос, бросила взгляд на часы.
— Мне пора, — еще раз повторила она.
— Да, разумеется. — Он вскочил и попытался помочь ей выйти из-за стола, но Тереза была уже на ногах и, совсем растерявшись от волнения, двинулась прямо на Айзека. Сначала она врезалась в него плечом, потом подбородком и, наконец, соприкоснулась губами с хлопковой тканью его рубашки. Все произошло в один миг. Она ощутила его тело под тонкой материей.
— Осторожно! — крикнул он, обхватив ее руками, чтобы не дать упасть.
Не смотри на него! — пронеслось в голове запоздалое предостережение. Но ее глаза, помимо воли, уже искали встречи с его глазами.
Это было ошибкой.
Когда их взгляды встретились, она поняла, что для Айзека было просто невыносимо находиться в такой близости от нее. В глубине его зрачков скрывались тоска, желание и боль, что являлось точным отражением ее собственных чувств. Тереза встала на цыпочки, обвив его шею руками, ей хотелось только прижаться к нему как можно плотнее. Полураскрытые губы выражали готовность.
Но Айзек отодвинулся.
У Терезы не хватило времени, чтобы как-то отреагировать на это.
Она услышала шаги за спиной и поняла, что кто-то вошел в ресторан и направляется к ним.
— Здравствуй, Пол, — сказал Айзек, обращаясь к человеку за спиной Терезы. — Рад видеть тебя снова.
Глава четвертая
Несколько секунд они стояли неподвижно, как изваяния. Никто не двинулся с места и не издал ни звука. Терезе пришла в голову нелепая мысль об извечном любовном треугольнике. Айзек молча улыбался, Пол застыл с раскрытым ртом, а она почувствовала, что начинает краснеть.
Айзек никоим образом не спровоцировал такую ее реакцию. А Пол, в свою очередь, ничем не заслужил предательства с ее стороны.
Но чего она совершенно не заслужила, так это того, что Айзек неожиданно пришел ей на помощь.
— Извини меня, — сказал он, успокаивающе похлопав Пола по плечу. — Я привез Терезу пообедать и, вспомнив прежние времена, уговорил выпить коктейль. После вчерашнего мне следовало бы помнить, что спиртное может ударить ей в голову.
Слушая эту неприкрытую ложь, Тереза заметила, что выражение замешательства мало-помалу исчезает с лица Пола.