Не спасти тебя ничем.
4107–4109
Каэси-ута
4107
Жена твоя в столице Нара,
Прекрасной в зелени листвы,
Ждет с нетерпением:
Придешь ли ты?
Ах, разве не о том тоскует ее сердце?
4108
В глаза односельчан
Смотреть в селенье стыдно.
И ты, которого с прямых путей свела Сабуруко,
Идя в наш храм священный,
Все спину поворачиваешь к нам.
4109
Ах, ярко-алый шелк
Теряет блеск обычно,
И блекнут быстро яркие тона,
С одеждой темной и привычной
По прочности нельзя его сравнить.
4110
{17-й день той же луны}
Песня, сложенная, когда прежняя жена, не дождавшись гонца от мужа, сама приехала к нему
{Отомо Якамоти}
К хоромам тем, где берегла его
Сабуруко,
Почтовая лошадка без бубенцов
Подъехала — и вмиг
Селенье зашумело громко.
4111
[23-й день 5-й луны]
Песня о померанцах
{Отомо Якамоти}
И сказать об атом вам
Трепета исполнен я…
В век далекий — век богов —
Управителей земли
Жил на свете человек
Тадзимамори.
В вечной побывав стране,
Он привез с собою нам
Веток множество
Прямых,
Словно тонкое копье,
И на них росли плоды,
Ароматные плоды
Вечно зрели на ветвях.
С трепетом приняли мы
От него чудесный дар,
И хотя тесна страна,
Всюду на ее земле
Эти ветви расцвели.
Лишь приходит к нам весна —
На ветвях цветут цветы,
А настанет месяц май
И кукушка запоет,
С веток первые цветы
Все срывают каждый раз
И возлюбленным своим
Посылают их как дар.
Прячут яркие цветы
В белотканый свой рукав,
Чтобы дивный аромат
Сохранить,
Их лепестки
Сберегают, засушив,
А созревшие плоды
Нижут, словно жемчуга,
И любуются на них,
Не насмотрятся никак.
А лишь осень настает,
Моросит унылый дождь —
И средь распростертых гор
На деревьях в вышине
Заалевшая листва
Осыпается кругом.
Но созревшие плоды
Померанцев
В эти дни
Ярко блещут на ветвях.
И еще сильней на них
Любоваться я хочу!
А когда придет зима
И падет на землю снег,
Белый иней заблестит,
Но не сохнут листья их.
Словно вечная скала,
Вечной силою полны
Золотистые плоды —
Еще ярче дивный блеск.
И, наверно, оттого,
Что не вянет свежий лист,
Со времен еще богов
Померанцев яркий плод
Справедливо все зовут
Ароматным, непростым,
Вечным золотым плодом.
4112
Каэси-ута
О померанцы, распустившиеся здесь.
Я любовался и цветами и плодами,
Но все равно без счета
Вновь и вновь
Хочу всегда налюбоваться ими!
{26-й день 5-й луны}
Песня, сложенная, когда любовался цветами в саду
{Отомо Якамоти}
4113
О далекий край глухой
Государя моего!
Я по должности своей,
Что назначил государь,
В путь отправился туда,
И приехал я в Коси,
Где идет чудесный снег.
Новояшмовых годов
Пять прошло,
Пять лет не спал
Я в объятьях милых рук
На расстеленных шелках,
Не развязывал я шнур,
В одиночестве я жил,
Потому и грустно мне.
Для утехи сердца я
Возле дома своего
Вырастил гвоздику здесь,
Посадил у дома я
Лилий нежные цветы,
Что растут среди полей
Летом в зарослях травы.
Каждый раз, как выхожу,
Я любуюсь на цветы:
Алая гвоздика мне
Мнится милою женой,
Лилий нежные цветы,
Утешая, говорят,
Что “увидимся потом”.
И когда бы сердце я
Этим здесь не утешал,
Разве мог бы я в глуши,
Дальней, как небесный свод,
Даже день один прожить?
4114–4115
Каэси-ута
4114
Каждый раз, как вижу я гвоздику,
Что сверкает яркой красотой,
Прелесть нежная
Улыбки юной девы
В этот миг встает передо мной.
4115
О юри — лилии цветы!
Ведь “юри” может значить “после”…
Когда б в сердечной глубине
Я не надеялся бы боле, что после будем вместе мы,
Я не прожил бы и сегодня!
Судья провинции [Эттю] Кумэ Хиронава в 20-м году Тэмпё [748] прибыл в столицу на столичный сбор провинциальных чиновников. Окончив свои дела, в 1-м году Тэмпё-кампо [749] в двадцать седьмой день пятой луны он вернулся к месту своей службы. В честь его возвращения в резиденции начальника был устроен пир, на котором пили вино, слагали песни, ели и веселились. Хозяин пира, губернатор Отомо Якамоти, сложил следующую песню:
4116
Назначенью подчинись
Государя своего,
Принял власть и стал служить.
Ты в далекой стороне.
За год завершив дела,
Вышел ты на путь прямой,
Что отмечен был давно
Яшмовым копьем.
Там по скалам ты шагал,
Горы ты переходил,
Шел полями
И пришел
Вновь в столицу, милый друг.
Новояшмовые шли
И сменялись годы здесь,
Много месяцев прошло,
Много дней
Был без тебя.
Небо, полное тоски,
Было неспокойно здесь.
И поэтому
Хотя в мае
Прилетела к нам
Милая кукушка петь,
Ирис, лотосы сорвав,
Украшался я венком.
И хоть пил я, веселясь,
Даже славное вино,
Но ведь ты, кого я ждал
Сердцем всем, горюя здесь,
Ты, которого любил
Глубоко я всей душой,
Как глубоки камышей
Корни крепкие в земле
Возле бухты Нагоэ,
Там, где плачут журавли,—
Ты, к кому любовь моя
Все сильнее и сильней
Прибывала с каждым днем,
Как текущая вода
Вешних тающих снегов
На реке Имидзу,—
Ты,
Вдруг закончив все дела,
Возвратился к нам теперь.
И как летом на полях
Лилий нежные цветы
Улыбаются в траве,
Улыбаешься ты нам.
И в счастливый этот день,
Что мы встретились с тобой,
Будем веселиться мы.
И с сегодняшнего дня
Будем вечно мы смотреть
Друг на друга,
Как сейчас,
Словно в зеркало глядя,
Не меняясь никогда.
4117–4118
Каэси-ута
4117
Ведь прошлой осенью
С тобой мы были вместе,
Когда же нынче встретил я тебя,
Ты выглядишь теперь, мой друг, чудесно,—
Большой столичный человек.
4118
Итак, мы встретили опять друг друга,
Ах, разве мало я за эти дни,
Когда в разлуке шли
И месяцы, и годы,
По другу тосковал один?
4119
Песня, сложенная, когда слушал пение кукушки
{Отомо Якамоти}
Ведь всеми с древности
Любима ты была,
Кукушка.
Голос твой услышав,
Я тоже полюбил тебя!
{28-й день 5-й луны}
Две песни, сложенные заранее, с тем чтобы по приезде в столицу, на пиру, при встрече с красавицей и со столичным другом выразить свои чувства
{Отомо Якамоти}
4120
Как и хотел, как и мечтал
Тобою я полюбоваться,
Сегодня наконец
Тебя я увидал —
Красивую, с венком на голове.
4121
Я не видел уже давно,
Как в парадных одеждах ты
Появляешься во дворце,—
Долго жил я в глухом краю
И всегда тосковал о тебе.
4122
{ Вечер 1-го дня 6-й луны}
С шестого дня пятой луны 1-го года Тэмпё-кампо [749] началась засуха, рисовые и пшеничные поля крестьян увядали и сохли. Настал первый день шестой луны, и вдруг показалась дождевая туча. Поэтому и была сложена эта песня о туче.
{Отомо Якамоти}
В этой, внуками небес
Управляемой стране,
В Поднебесной, на путях
Четырех сторон земли,
До предела, что достичь
Мог копытом конь,
До границ, куда дойти
Корабли могли,
С незапамятных времен
И до сей поры
Из бесчисленных даров
Лучший дар был в честь богов
То, что добыто трудом —
Урожая славный плод.
Но не льет на землю дождь
Вот уж много, много дней.
Рисовые все поля,
Что засажены давно,
И пшеничные поля,
Что засеяны давно,
С каждым утром,
С каждым днем
Вянут, сохнут без дождя.
И когда глядишь на них,
Сердце бедное болит.
И как малое дитя,
Плача, просит молока,
Так небесной влаги ждем,
Не спуская глаз с небес.
О, средь распростертых гор
Из лощины вдалеке
Показавшаяся нам
Туча белая, спеши.
Поднимись, покинь дворец
Властелина вод морских,
Затяни небесный свод,
Ниспошли на землю дождь!
4123
Каэси-ута
Показавшаяся там
Туча белая, плыви,
Затяни небесный свод
И пролейся здесь дождем,
Чтоб утешить нам сердца!
4124
{4-й день той же луны}
Песня, воспевающая дождь
{Отомо Якамоти}
На землю хлынул дождь,
О чем мы все мечтали,
И раз случилось так, что минула беда,
Нести богам мольбу уже не надо —
И так обильным будет этот год.