Велика средь здешних мест.
Мало глаз людских вокруг,
Мало встретишь здесь людей,
Не с кем мне поговорить,
Чтобы отогнать печаль,
Не с кем повидаться мне,
Чтобы разогнать тоску,
И поэтому,
Стремясь
Сердце бедное свое
Хоть слегка развеселить,—
Только осень настает
На полях Ивасэну,
Где сверкают, расцветя,
Хаги первые цветы,—
За узду веду коня,
Там и тут, топча траву,
Разгоняю всюду птиц,
И на соколе звенят
Нежным звоном бубенцы
Из литого серебра…
Посылаю я его
Вслед за птицей,
И смотрю, и любуюсь,
Глядя ввысь,
И в тоскующем моем сердце
Разогнав печаль,
В спальню радостно иду,
В изголовий своем
Клетку делаю ему,
И сажаю в клетку я,
Посадив, кормлю его,
Соколенка моего.
4155
Каэси-ута
О, как хорошо
Сокола ярчайшей белизны,
У которого прекрасный хвост,
Словно оперение стрелы,
В спальне у себя держать, кормить, ласкать,
Любоваться беспрестанно на него!
4156
Песня о ловле рыбы с бакланами
Новояшмовый
Пройдет
И опять наступит год.
И когда придет весна,
Засверкают, зацветут
Всюду вешние цветы
У подножья этих гор
Распростертых,
Зашумят,
Понесутся вниз,
Струясь,
Воды Сакита- реки,
И в прозрачных струях вод
Будет здесь играть форель,
И придут к реке ловцы
И бакланов приведут —
Птицу здешних островов.
Вместе с ними разожжем
Мы костры для ловли рыб,
И когда пойдем шагать
Через струи той реки,
То подол моих одежд,
Что в знак памяти дала
Милая жена моя
И, стараясь всей душой,
Красила их в алый цвет,
Вымокнет в воде насквозь…
4157–4158
Каэси-ута
4157
Ах, воды Сакита- реки,
В которой платья алые искрятся,
Струятся без конца!
И так же без конца
Я буду приходить к ним любоваться.
4158
Ах, каждый раз, когда наступит год,
Когда резвиться будут юные форели,
Я, в Сакита- реку
Бакланов запустив,
В речной струе искать форелей буду!
Конец весны, 9-й день 3-й луны
Отправился в деревню Фуруэ, чтобы выдать весенние пособия. Песни, сложенные при виде красивых мест вблизи дороги, и песни, выражающие настроение, объединил вместе.
4159
Песня, сложенная при виде дерева на каменистом побережье, когда проезжал мыс Сибутани
Когда на каменистом берегу
Увидел дерево цумама,
Оно широко корни распластало —
Как видно, много лет уже ему,
Как божество передо мной оно предстало!
4160
Песня, выражающая печаль о непрочности этого мира
С незапамятных времен,
С той поры, как в мире есть
Небо и земля,
Говорят, передают,
С давних пор из века в век,
Что невечен этот мир,
Бренный и пустой!
И когда подымешь взор
И оглянешь даль небес,
Видишь, как меняет лик
Даже светлая луна.
И деревья среди гор
Распростертых —
Неверны:
В день весны
Цветут на них
Ароматные цветы,
А лишь осень настает,
Ляжет белая роса,
И летит уже с ветвей
В грозном вихре
Алый лист…
Так и люди на земле —
Краток их печальный век,
Ярко-алый, свежий цвет
Потеряет быстро блеск,
Ягод тутовых черней
Черный волос сменит цвет,
И улыбка поутру
Вечером уже не та…
Как летящий ветерок,
Что незрим для глаз людских,
Как текущая вода,
Что нельзя остановить,
Все невечно на земле,
Все меняется вокруг…
И когда увидишь ты,
Как изменчив этот свет,
Вдруг поток нежданных слез
Хлынет из твоих очей,
И не сможешь ты никак
Этих слез остановить…
4161–4162
Каэси-ута
4161
И безгласное дерево
Весной цветет,
А лишь осень настает,
Опадает алый лист,—
Все невечно на земле!
4162
Когда увидишь, как недолговечен
Удел земной,
О, много, много дней
Не будет знать покоя сердце,
Тоскуя о судьбе твоей!
4163
Заранее сложенная песня о танабата
На милой рукава
Склонюсь я головою,
Туман, скорее встань над отмелью реки
И все закрой своею пеленою,
Пока на землю полночь не сошла!
4164
Песня, сложенная в мечтах о рыцарской славе
О почтенный мой отец,
Мой отец родной!
О почтеннейшая мать,
Матушка моя!
Не такой я буду сын,
Чтоб лелеяли меня,
Отдавая душу мне,
Без ума меня любя.
Разве рыцарь может так
Понапрасну в мире жить?
Должен ясеневый лук
Он поднять и натянуть,
Должен стрелы в руки взять
И послать их далеко,
Должен славный бранный меч
Привязать себе к бедру,
И средь распростертых гор
Через множество хребтов
Должен смело он шагать
И полученный приказ
Выполнять любой ценой,
Должен славы он достичь
Так, чтоб шла о нем молва
Без конца из века в век…
4165
Каэси-ута
Пусть рыцари свои прославят имена,
Хочу, чтобы в грядущие столетья
Те люди, до кого дойдет о нас молва,
Ее передавали вечно —
Из века в век, из уст в уста!
4166
{20-й день} [3-й луны]
Песня, сложенная о кукушке и о цветах разных времен года
Каждый новый срок в году
Удивительно хорош.
Травы разные цветут,
И деревья, и цветы.
И по-разному поют
Птицы певчие в садах.
Каждый раз, как слышу их,
Каждый раз, как вижу их,
В глубине души грущу,
И томлюсь, и сохну я,
Вспоминая каждый раз
О кукушке дорогой!
А пока тоскую я,
Приближается апрель,
И становится густа
На деревнях листва,
И кукушка там поет,
Прячась в темноте ночной.
С незапамятных времен,
Говорят, передают,
Будто правда, что она —
Соловьиное дитя!
До тех пор
Пока в саду
Девы юные, сорвав
Нежных ирисов цветы
И цветы татибана,
Не нанижут их на нить,
Словно жемчуг дорогой,
Милая кукушка та
Напролет весь долгий день
С ярко рдеющей зарей
Над вершинами летит
Ближних распростертых гор,
Ягод тутовых черней
Черной ночью напролет,
То летит она к луне
Предрассветной,
То опять возвращается назад.
И разносится в тиши
Кукование ее.
И пускай она поет,
Не устану слушать я,
Не устану никогда
Наслаждаться ею вновь!
4167–4168
Каэси-ута
4167
Ах, каждый раз, когда приходит срок,
Еще чудеснее становятся цветы
В расцвета час —
Срывать иль не срывать,
Но все равно так хорошо смотреть на них!
4168
Ты прилетаешь петь к нам каждый год,
И все же,
О моя кукушка,
Услышав голос твой, я восхищаюсь вновь —
Ведь много дней не виделись с тобой!
4169
Песня, сложенная по просьбе жены для её любимой матери, живущей в столице
Как прекрасные цветы
Померанцев, что цветут
В мае солнечном,
Когда
Прилетает громко петь
К нам кукушка,
Как цветы,
Ты прекрасна,
Мать моя!
Много, много долгих дней
Ни в ночи, ни поутру
Я не слышу речь твою,
Без тебя живу в глуши,
Дальней, как небесный свод.
И лишь издали смотрю
Я с тоской на облака,
Что встают на гребне гор,
Распростертых вдалеке.
Небо тяжких дум моих
Лишь страдания полно,
Небо горестей моих
Неспокойно у меня!
Облик сердцу дорогой,
На который я хочу
Любоваться каждый раз,
Как на жемчуг дорогой,
Что находят рыбаки
Из селения Наго
На глубоком дне морском,
Этот облик дорогой
До тех пор, пока сама
Не увижу,
До тех пор,
Благоденствуя, живи,
Чтимый глубоко мой друг!
4170
Каэси-ута
Тебя, с которой встретиться хочу
И любоваться, как на жемчуг белый,
Не вижу я давно,
Дни провожу в глуши
И оттого жить больше я не в силах!
24-й день 4-й луны — день наступления лета, поэтому вечером двадцать третьего дня были сложены эти две песни в думах о пении кукушки, которое может внезапно прозвучать на рассвете:
4171
О, даже и простые люди,
Проснувшись, слушать тебя будут,
Кукушка!
Завтра на заре
Ты прилети, подай впервые голос!
4172
Кукушка,
Если, прилетев сюда, ты будешь громко петь,
Я вырву здесь траву
И посажу тебе у дома моего
Прекрасные цветы татибана!
4173
Песня, посланная в дом Тадзихи, находящийся в столице
Не видя милую мою,
В стране Коси
Я годы провожу.
И оттого ни одного нет дня,
Чтоб мог спасти я сердце от тоски.
4174