“Если б мог я усмирить
Горькую тоску в пути,
Где зеленая трава
Изголовьем служит мне!” —
Так подумав, в тот же день
На Цукуба я взошел.
И когда взглянул я вниз,
То увидел пред собой,
Как в долине Сидзуку
С белоснежных обана
Облетают лепестки,
Крики громкие гусей
Стали холодом звучать,
И на озере Тоба,
В Ниихари,
Поднялась
От осенних ветров вдруг
В пене белая волна…
И когда я посмотрел
С высоты Цукуба, здесь,
Вдаль на эту красоту,
Грусть, что мучила меня,
Что росла в душе моей
Много долгих дней в пути,—
Вмиг утихла и прошла!
1758
Каэси-ута
Хочу нарвать я алых листьев клена,
Чтобы послать их юным девам мог,
Что на полях осенних
У подножья горы Цукуба
Жнут созревший рис…
1759
Песня, сложенная в день Кагахи при восхождении на гору Цукуба
На горе на Цукуба,
Где живут среди пиков орлы,
Среди горных отрогов,
Где струятся в горах родники,—
Зазывая друг друга,
Девы, юноши вновь собрались
У костров у зажженных,
Будут здесь хороводы водить,
И чужую жену буду я здесь сегодня любить,
А моею женою другой зато будет владеть.
Бог, что власть здесь имеет
И правит среди этих гор,
Дал на это согласие людям
Еще с незапамятных пор.
И сегодня одно про себя хорошо разумей:
Упрекать ты не смеешь, И мучиться тоже не смей!
1760
Каэси-ута
Поднялись — и все закрыли облака.
У горы, где власть имеет бог мужей,
Дождь все время моросит,
Промокну я,
Но домой уйти я не могу!
1761
Песня, воспевающая оленя
Среди гор Микаки,
Что поднялись ввысь
Против славных Каминаби гор,
Где богов могущественных чтят,
Средь осенних хаги, что цветут в горах,
Собираясь спать с любимою женой
И жалея, что в долинах ночь
Утру место уступить должна
И наступит скоро час зари,
Посреди осенних распростертых гор,
Заставляя эхо громыхать,
Все зовет к себе олень жену,
И все время горько плачет он!
1762
Каэси-ута
Завтра ночью вряд ли встретятся они…
Потому средь распростертых гор,
Заставляя эхо громыхать,
Все зовет к себе олень жену
И все время горько плачет он!
1763
Песня принцессы Сами
Не оттого ль, что поднялись высоко
Горные вершины в Курахаси,
Выходящую с ночною темнотою
Светлую луну
Так трудно мне дождаться!
1764
Песня о танабата
На извечных небесах
Возле берегов струящейся реки,
Где теченье верхнее ее,
Перекину я жемчужный мост!
У теченья нижнего ее
Приготовлю я тебе ладью.
Пусть дожди идут
И ветры будут дуть,
Ветры дуют пусть
И дождь идет,
Чтобы ты подол не промочил в пути,
Чтобы мог всегда ко мне прийти,
Перекину я жемчужный мост!
1765
Каэси-ута
Среди Реки Небес
Встает густой туман,
Любимый мой, которого я жду,—
Все думая, что нынче будет он,—
Как видно, уж ведет ко мне свою ладью!
1766
Песня, сложенная, когда Фуру Тамукэ отправился в провинцию Цукуси
О, если бы любимая моя
В браслет бы превратилась дорогой,
На руку левую,
Подальше, за рукав,
Надел бы тот браслет и взял его с собой!
1767–1769
Три песни Нукикэ Обито, сложенные им, когда он, прибыв на службу в провинцию Цукуси, сблизился с девицей Химоноко из провинции Будзэн
1767
В стороне Тоёкуни
Вот Кахару—мой родимый дом!
С девой, что зовут Химоноко — Дитя шнура,
Связан крепко нитями шнура,
Потому Кахару — мой родимый дом!
1768
На полях, где ранний рис растет
Близ селенья Фуру, в Исоноками,
Не видать колосьев,
И любви не видно:
Эти дни на сердце я ее таю!..
1769
О, если жить
Всегда в такой тоске,
То даже эту жизнь,
Что жемчугом сверкает,
Совсем не жаль мне будет потерять!
1770–1771
Две песни, сложенные на пиру у реки Мивагава, когда царедворец Омива был назначен губернатором в Нагато
1770
О, даже если перестанут течь
Реки Хацусэ мчащиеся воды,
Что опоясали собою горы, где боги царствуют,—
Ведь даже и тогда
Я не смогу забыть о нашем пире!
1771
О, проводив тебя, оставшись здесь один,
Как буду я, наверно, тосковать,
Когда вдали исчезнешь, горы перейдя,
Где дымкой стелется
Туман весны…
1772
Песня, сложенная царедворцем Абэ, когда царедворец Омива отправлялся в провинцию Цукуси
О, проводив тебя, оставшись здесь один,
Как буду я, наверно, тосковать!
Из-за того, кто на полях Инами,
Любуясь на осенний хаги,
Все дальше будет удаляться от меня!
1773
Песня, преподнесенная принцу Югэ
Вот дерево святое суги — “прохожу” в горах священных Каминаби,
Идущее порой на доски в храмах,
Стуча в которые, зовут богов…
Моя ж тоска все остается прежней,—
Ведь слишком велика моя любовь!
1774–1775
Две песни, преподнесенные принцу Тонэри
1774
Если это были бы слова,
Что сказала б мне вскормившая меня
Матушка почтенная моя,
О, тогда нить долгую годов
Я не прожила б в пустых мечтах!
1775
Реку прозрачную Хацусэ
Я переплыл вечернею порой,
И подошел
К воротам медным дома,
Где милая моя живет!
1776–1777
Две песни, посланные девицей из провинции Харима, когда царедворец Исикава, получив новое назначение, уезжал в столицу
1776
Когда на горных пиках Таюраки
Вновь расцветут
Весеннею порой
Цветы прекрасных нежных вишен,
Тебя, любимый, буду вспоминать!
1777
Когда не будет здесь тебя,
Зачем мне, милый, наряжаться?
И даже гребень мой из дерева цугэ,
Хранящийся в шкатулке драгоценной,
И в мыслях не придет вдруг вынуть мне!
1778
Песня, посланная девицей, когда Фудзии [Хиронари], получив новое назначение, уезжал в столицу
О, с завтрашнего дня, любимый,
Как тосковать, наверно, буду без тебя,
Когда хребет Набори перейдя,
Шагая по камням и скалам,
Меня, оставив, ты уйдешь!
1779
Ответная песня Фудзии Хиронари
О, если только жизнь земная эта
Благополучна будет у меня,—
Хребет Набори перейдя,
Шагая по камням и скалам,
Я вновь вернусь к тебе, любимая моя!
1780
Песня, сложенная о том, как на мосту Каруну в уезде Касима друзья расставались с царедворцем Отомо [Табито]
Нагружен большой поклажей бык…
В бухте славной Миякэ
Возле мыса Касима,
Что лежит напротив бухты, среди волн,
Ныне снаряжен корабль твой,
Выкрашенный в ярко-красный цвет,
С левой-правой стороны
Много весел в белых жемчугах.
И когда прилив в вечерний час
С шумом набежит на берега,
Кликнут кормчего
И, поведя суда,
Отплывет корабль от берегов…
Соберутся провожать тебя,
Станет берег тесен от людей.
Как в отчаянии
Все будут тосковать
И рыдать, катаясь по земле,
В час, когда ты в море
Отплывешь,
В гавань Унаками — в дальний край!
1781
Каэси-ута
Хочу, чтоб ты отплыл,
Когда пути морские
Не страшны будут для судна,
Возможно ль кормчему пуститься в море,
Когда бушует грозная волна?
1782
Песня, обращенная к жене
И белый снег
В весенний день растает,
И даже чувства верные мои
Не могут разве, словно снег, растаять,—
Ведь нет давно привета от тебя!
1783
Ответная песня жены
Разве сердцу можно приказать насильно?
Если три каштана — пустота внутри,
Ведь с полмесяца прошло,—
Ты не явился —
Неужели мне сказать, что — жду?
1784
Песня, обращенная к послу, отправляющемуся в страну Кара
К каким богам
Морской стихии
Мне обратиться с жаркою мольбой,
Чтоб путь вперед и путь обратный
Скорей проплыл корабль твой!
1785
Песня, сложенная осенью пятого года Дзинки [728], в восьмом месяце
В этом мире на земле
Человеку трудно жить!
Вот и я, случайно здесь
Появившийся на свет,
Жил пока,
Все размышлял,
Что и жить, и умирать