В той восточной стороне,
В древние года
Это все произошло,
И до сей еще поры
Сказ об этом все идет…
Там, в Кацусика- стране,
Дева Тэкона жила
В платье скромном и простом
Из дешевого холста
С голубым воротником.
Дома пряла и ткала
Все, как есть, она сама!
Даже волосы ее
Не знавали гребешка,
Даже обуви не знала,
А ходила босиком.
Несмотря на это все,
Избалованных детей,
Что укутаны в парчу,
Не сравнить, бывало, с ней!
Словно полная луна,
Был прекрасен юный лик,
И бывало, как цветок,
Он улыбкой расцветал…
И тотчас, как стрекоза
На огонь стремглав летит,
Как плывущая ладья
К мирной гавани спешит,
Очарованные ею
Люди все стремились к ней!
Говорят, и так недолго,
Ах, и так недолго нам
В этом мире жить!
Для чего ж она себя
Вздумала сгубить?
В этой бухте, где всегда
С шумом плещется волна,
Здесь нашла покой она
И на дне лежит…
Ах, в далекие года
Это все произошло,
А как будто бы вчера
Ради сумрачного дня
Нас покинула она!
1808
Каэси-ута
И когда в страну эту восточную придя,
Взглянешь, как у берега катится волна,
Сразу загрустишь
О деве молодой,
Что сюда ходила часто за водой.
1809
Песня, сложенная при виде кургана юной девы Унаи
Там, в краю Асиноя,
Где селенье Унаи,
Дева юная жила,
Это — дева Унаи.
С самых юных лет, когда
На две пряди волосы,
И до той поры, когда
Заплетают волосы,
Даже в близких к ней домах —
У соседей с двух сторон —
Никогда за эти годы
Не видал ее никто!
Словно в коконе она,
Словно куколка была,
Взаперти всегда жила,
Будто выглянуть боясь.
И полны по ней тоски,
На нее стремясь взглянуть,
Словно изгородью дом,
Окружали женихи!
Был герои там из Тину,
Был герой из Унаи…
От зажженного огня
Сажа в хижинах бывает!
Лучше б им не состязаться
Перед нею никогда!
Стали сватать —
И столкнулись
На пороге судьбы их:
Рукоять меча тотчас же
Каждый в руки жадно взял.
И надел колчан мгновенно…
Каждый в воду и огонь
За нее готов идти!
И когда в тех состязаньях
Друг для друга стал врагом,
Дева, горько опечалясь,
Матери сказала так:
“Из-за девушки не знатной,
А простой, такой, как я,
Что прядет простые нити
И не ведает шелков,
Если знатные герои
Вздумали себя губить,
Значит, мне не быть счастливой
С тем, кого хочу любить!
Жив ли будет он, не знаю,
Неизвестно это мне,
Лучше ждать его я буду
В лучшей, вечной стороне”.
И, храня на сердце тайну,
И не выдав ничего,
Молча плача и горюя,
Унаи ушла навек.
Только юноша Тину
Это все во сне увидел,
И, тая на сердце тайну,
Он ушел за нею вслед…
Тут герой из Унаи,
Что отстал теперь от них,
В небеса свой взор направил,
Словно там он их искал,
Громким криком закричал он,
Стиснув зубы, он упал,—
Гневный крик его раздался,
Словно он кому кричал:
“Нет, не дам, чтоб мой соперник
Победить меня сумел”.
И схватил он меч свой острый,
Что у пояса висел,
Обнажил его — и после
Не могли спасти героя
Травы токородзура!..
И на долгие года,
Чтобы память сохранилась,
И на вечные века,
Чтобы все передавали
Этот сказ из уст в уста,
В середине положили
Деву юную тогда,
А с боков — легли с ней рядом
Два героя-удальца:
Здесь нашли они покой.
Мы о тех делах слыхали,
Ну, а сами не видали,—
Только кажется порой,
Что при нас это случилось,
Слезы катятся рекой!..
1810–1812
Каэси-ута
1810
Говорят, где юноши легли,
Ветви дерева склонились до земли.
Только там,
Где юноша Тину,
Наклонились они в сторону к нему.
1811
Это было в стороне Асиноя,
Где в селе одна красавица жила.
А теперь могила там,—
И, глядя на нее,
Люди плачут, вспоминая Унаи.
КНИГА ДЕСЯТАЯ
1812
Гора, сошедшая с небес извечных,
Небесная гора Кагуяма
Сегодня вечером
Покрылась легкой дымкой:
Как видно, на земле уже весна!
1813
В роще солнечных деревьев хиноки,
В Макимуку вставший легкой дымкой
Все от взора заслонил туман весны.
Если б я считал тебя далекой,
Разве б мучился и приходил к тебе?
1814
Средь веток молодых деревьев суги,
Посаженных людьми
В былые времена,
Тумана дымка протянулась
И, кажется, пришла уже весна!
1815
На склонах Макимуку, там,
Где руки юных дев сплетались изголовьем,
Настала вешняя пора:
Листву деревьев до земли сгибая,
Повсюду стелется туман…
1816
Сверкающая жемчугами спускается вечерняя пора…
Там, где бродил в былые времена
Счастливый человек — охотник с луком,—
На пике Юдзукигатакэ
Прозрачной дымкой стелется туман…
1817
Вблизи горы Асадзума,
Что Утренней женой зовется,
Где ныне утром, уходя,
Все говорят, что завтра вновь вернутся,—
Прозрачной дымкой стелется туман…
1818
Над кручами отвесных скал
Горы, что Утренней женой зовется,
Чьим именем так было б хорошо назвать тебя,
Со стороны долин
Туманы стелятся прозрачной дымкой…
1819–1831
Поют о птицах
1819
С туманом, стелющимся по долинам,
Пришла, как видно, вешняя пора:
Вблизи моих ворот,
Вверху, на ветках ивы,
Запел сегодня соловей!
1820
Оттого, что дом мой у холма,
Где цветут теперь
Цветы душистой сливы,
Для меня не редкость слышать ныне
Пенье соловья!
1821
Лишь над землею медленно поплыли
Весны туманы дымкой голубой,
Как сразу на зеленой иве
Уже поет, порхая, соловей
И в клюве держит ветку молодую!
1822
О птица ёбукодори в горах Косэ — Переходи,
Возлюбленному моему не дай те горы перейти!
Гони его оттуда прочь,
Зови его назад ко мне,
Пока не наступила ночь и не стемнело в вышине!
1823
О птица каодори, ты,
Что прилетаешь плакать у запруды
В час утренний, ужели даже ты
Из-за того, что все грустишь о друге,
Так неумолчно плачешь эти дни?
1824
Скрытое зимой дает ростки весною…
Кажется, пришла весенняя пора,
И на горных склонах распростертых,
И в долинах
Соловей поет!
1825
В Ёкону, на полях весенних,
Где мурасаки — нежная трава пустила корни,
Без конца,
О друге дорогом тоскуя,
Поет, не умолкая соловей!
1826
Когда приходит вешняя пора,
Среди верхушек молодых деревьев,
От ветки к ветке соловей летит,
Жену там ищет он и плачет он все время,
Никак себе покоя не найдет…
1827
Здесь, с плачем пролетая надо мною,
С горы Хагай,
Что в Касуга стоит,
Летя в Сахо, кого зовешь с собою,
О птица ёбукодори?
1828
Ответа нет тебе,
Не призывай так громко,
О птица ёбукодори,
То опускаясь низко, то взлетая
Над склонами простертыми Сахо!
1829
От гор весенних, там, где ясеневый лук
Натягивают вешнею порою,
Мой дом недалеко,
И, верно, оттого
Все время песни соловьиные я слышу…
1830
Ах, оттого что наступила
Туманная весенняя пора,
Верхушек мелкого бамбука
Хвостом и крыльями касаясь,
Не умолкая, соловей поет!
1831
Мне видно, как над склоном Мифунэ,
Промокнув в утреннем тумане,
С печальным криком пролетает
В далеком небе
Ёбукодори!
1832–1842
Поют о снеге
1832
Со стелющимся по земле туманом
Пришла весенняя пора,
И все же
Небо затянуло облаками,
И беспрестанно белый снег идет…
1833
Снежинки, что упали на цветок,
На лепестки душистой нежной сливы,
Хотела унести
И показать тебе,
Но лишь дотронулась — они исчезли…
1834
Цветы на сливе отцвели
И лепестки осыпаться успели,
И все же
Белый снег в саду
Густым покровом падает на землю…
1835