– Нашла! Во дворе девятиэтажки. Хорошая такая шина, хоть и дырявая. Ее выкинуть не успели, а я тут как тут. Сама до нашего двора волокла, через дорогу. Чуть под трактор не попала, но сдаваться не стала. Думала, мы с вами с горочки на ней прокатимся. А тут вернулся этот осел с ушами и отнял! И давай швыряться в меня!
Рубик Маринкину речь выслушал с удивительным хладнокровием. Даже на осла с ушами не отреагировал. Только коленку себе почесал. Громко так почесал, со значением.
– Все лето тренировался, – завел он разговор как бы сам с собой, – теперь умею на лопатки в два счета положить.
Сережа с Завеном гаденько захихикали.
– Жаль, каску не взяли, – шепнула я Маньке.
– Аха, – закручинилась она.
– И без каски справлюсь, – лязгнула бронежилетом Каринка.
Рубика лязг бронежилета сильно насторожил.
– А чего это у тебя в карманах?
– Это не в карманах. Это жилет такой. Военный.
– Рубик, тебе конец. – Манька обошла Каринку справа, обняла ее за плечо и выставила вперед ногу.
– Совсем конец! – Я обняла сестру за другое плечо и, сверяясь с Маней, симметрично выставила ногу.
Маринка какое-то время металась вокруг нас, потом пристроилась с моей стороны, привстала на цыпочки и облокотилась локтем о мое плечо:
– И шина наша!
– А вот фиг вам! – огрызнулся Рубик, поднял шину и прислонил ее к своей ноге.
– А вот фиг вам! – отозвались эхом Сережа с Завеном, обхватили за плечи Рубика и с вызовом уставились на нас.
– Спорим, что я всех вас поколочу? – дернул подбородком Рубик.
– Спорим, что у тебя ничего не получится? – мигом откликнулась Каринка.
– Спорим, что получится?
– Спорим. Только не здесь. А то взрослые вмешаются. Пойдем на стройку.
– Пойдем.
Мы двинулись в сторону недостроенной аптеки. Впереди, катя перед собой шину, шли мальчики, следом, приобняв друг друга за плечи, вышагивали девочки. Было щекотно в лопатках и страшно на душе, но виду мы не подавали.
– Вы, главное, не вмешивайтесь, – инструктировала нас шепотом Каринка. – Я сама с ними справлюсь.
– Одна против троих? – кручинилась я.
– Можно подумать!
Здание аптеки уже практически возвели – первый и второй этажи были полностью доделаны, и даже крышу местами перекрыли. Внутри крепко пахло сыростью и цементом, да и грязи было хоть отбавляй. Но зато здесь можно было вдоволь выяснять отношения – ни один взрослый бы не вмешался.
Сначала мы выбирали место для драки. После недолгих пререканий остановили свой выбор на втором этаже – там было чище, да и света больше, чем на первом.
– Тут я вас и поколочу, – хмыкнул Рубик.
– Это мы еще посмотрим, кто кого поколотит, – не осталась в долгу Каринка.
– Тебя первой и поколочу, спорим?
– А чего спорить, когда и так все с тобой ясно? – закатала рукава Каринка и подалась вперед. Рубик среагировал молниеносно – резко наклонился и толкнул ей под ноги шину. Мы успели брызнуть в стороны, сестра попыталась перепрыгнуть, но зацепилась ногой за край шины и с высоты своего немалого роста рухнула на бетонный пол.
– У-у-у-у-у-у, – затопала ногами Маринка, – запрещенный прием!
Мы с Манькой кинулись на Рубика. Манька бегала быстрее меня, поэтому добралась до него первой и попыталась вцепиться ему в волосы. Рубик резво увернулся и ударил ее локтем в правый бок. Манька всхлипнула и согнулась пополам. Меня он уложил метким ударом в живот. Я взвыла от боли, но не растерялась и, падая, крепко вцепилась ему в футболку. Удержаться на ногах он не смог и рухнул на меня. Я повторно взвыла, лягнула его пребольно ногой и попыталась отползти в сторону. Правда, тщетно – Завен блокировал мне пути к отступлению.
– Я сейчас тебе… – зарычала Манька, подлетела к Завену и ввинтилась головой ему в спину.
– Отцепись! – заорал Завен.
Тем временем Маринка ввязалась в рукопашную с Сережей – крепко зажмурившись и коротко взвизгивая, дубасила его по рукам.
– Плечо! – выкрикивала она периодически. – Вывихнешь плечо – Сурик тебя убьет.
– Да помню я про плечо, – пыхтел Сережа, с обезьяньей резвостью прыгал вокруг Маринки и с криками «ийййййяяя» отвешивал ей звонкие подзатыльники.
Честно говоря, не будь с нами Каринки, мы бы давно уже кинулись врассыпную. Но мысль о том, что наш главный защитник сейчас поднимется и наваляет обидчикам так, что мало не покажется, придавала нам сил и отчаянной уверенности в победе.
И Каринка, конечно же, не подкачала. Она прыгнула разъяренной тигрицей в эпицентр драки и за секунду раскидала всех. В том числе нас. Мы отнеслись к ее горячности с пониманием – в пылу драки очень сложно отличить своих от чужих. Поэтому, зализывая раны, молча отползли в сторону. Сережа с Завеном тоже отступили. На спине Завена, аккурат между лопатками, алел большой круг со следами от зубов.
– А, – догадалась я, – вон что Манька с его спиной вытворяла. Откусить пыталась!
Тут раздался душераздирающий вопль Рубика – Каринка повалила его на живот и старалась оторвать ему ногу. Нога, к сожалению, была крепко приварена к туловищу, поэтому не отрывалась. Рубик выкрутился, опрокинул сестру на бок и принялся выворачивать ей руку. Каринка вырвалась, подпрыгнула и с размаху впечаталась бронежилетом Рубику в спину.
– А-а-а-а-а-а! – взвыли от боли оба.
– Карин, может, хватит? – заскулила я.
– Пусть он сам попросит, – прохрипела Каринка и попыталась оторвать Рубику руку. Но рука тоже была крепко приварена к телу и отрываться не хотела.
– Ладно, – выдохнул Рубик, – подрались, и нормально.
– Может, и нормально, – ослабила хватку Каринка, – но шина остается за нами.
– Очень нам нужна ваша шина! – огрызнулся Рубик.
– Вот и идите отсюда!
– А вы не командуйте!
– Не ваше это дело, хотим – и командуем!
– Пойдем, что ли, – дернул Рубика за рукав Сережа. – А то сейчас снова подеретесь.
Рубик глянул на него снизу вверх, но ничего не ответил. Молча поднялся и похромал вниз. Следом поплелись Сережа с Завеном, на спине Завена все так же алел след от Маниного укуса.
– И скажите спасибо, что мы вас стекловатой не натерли! – злорадно крикнула им вслед Маринка.
Мы дружно захихикали. Историю со стекловатой наши родители до сих пор вспоминают с содроганием. Прошлым летом Рубик опрометчиво затеял с Каринкой драку. Из-за сущего пустяка – не поделили коровью лепешку. Такое с провинциальными детьми иногда случается. Кругом пасутся стада коров, в частном секторе у каждого двора своя буренка, а лепешек все равно на всех не наберешься. Отсюда недопонимание и прочие телесные повреждения. Уступать никто не собирался, так что случилась драка. Притом драка такая, знаете ли, знатная. Про которую в книжках пишут «не на жизнь, а на смерть». И в пылу этой драки Каринка скрутила Рубика и натерла его стекловатой. Тут полагается написать «немая сцена», потому что знатоки стекловаты небось вздрогнули и покрылись мурашками. А если кто-то из вас не является знатоком стекловаты и не имеет представления, какие случаются последствия от контакта с ней, то считайте, что вам крупно повезло.
В общем, надругалась Каринка над Рубиком посредством куска стекловаты, и потом, когда драка утихла, они дружно чесались. И если у Каринки чесались только руки, то у Рубика немилосердно чесалось почти все тело. Руки, ноги, спина. И даже немножко голова. Рубик терпел-терпел, потом не вытерпел и побежал домой мыться. Увлекся мытьем и крепко натерся мочалкой. А натираться мочалкой ни в коем разе нельзя, потому что ты вгоняешь мелкие иголочки стекловаты себе под кожу. А Рубик об этом не знал. И страдал потом от чесотки еще целую неделю.
Каринке тогда крупно влетело. Мама с папой лично ходили к родителям Рубика – извиняться. Правда, тетя Лаура с дядей Хореном сказали, что можно было и не извиняться, потому что буквально за неделю до этого Рубик покалечил дворник нашей «копейки» Генриетты. Просто так покалечил, из чистого интереса «оторвется или нет». И теперь папа ездил по городку с торчащим поперек капота дворником, потому что обратно он не складывался, а оторвать его с концами у папы рука не поднималась, он все надеялся, что в мастерской починят, и на новый дворник тратиться не придется. Так что у наших с Рубиком родителей на почве стекловаты вышла боевая ничья, и на том они радостно разошлись.
Когда мальчики скрылись из виду, мы попытались привести себя в порядок. Но тщетно – волосы всклокочены, пуговицы оторваны, одежда в каких-то жутких пятнах.
– Все равно нам влетит. Пойдем хоть на шине покатаемся, – махнула рукой Манька.
– Пойдем, – обрадовались мы и поволокли шину на пригорок. Правда, покататься так и не удалось, потому что только мы выползли со стройки, как навстречу нам выплыла Ба. Она шла по улице, вся такая благодушная, в красивом темном платье в мелкий горох, в светлых лодочках и с баночкой малинового варенья. Душа Ба пела – впереди приятный разговор за чашечкой крепкозаваренного чая с лимонным бисквитом изготовления моей мамы и ароматным вареньем. Душа Ба цвела и пахла – одно удовольствие придумывать подарок хорошему человеку, а в том, что Кира хороший человек, не сомневалась даже Ба!
И тут наперекор ее благостному расположению духа из недостроенной аптеки выруливает процессия. Состоящая из лопнувшей шины и жалких, насквозь пыльных, имеющих самое непосредственное отношение к ней детей. Конечно, при таком визуальном насилии от любого радостного пения и цветения и следов не останется!
Ба встала как вкопанная. Мы замерли напротив, предусмотрительно выставив перед собой шину. Чтобы, если что, она послужила смягчающим обстоятельством между нами и Ба.
– Вот, – подала голос Манька, – шину на стройке нашли, тащим выкидывать.
Ба пробулькала что-то нечленораздельное в ответ.
– Чивой?
– Девять, десять. Считаю про себя, чтобы сдержаться. Пошли, деточки.
– Куда? – попытались выиграть время мы.
– Домой. Чаю попьем. С вареньем.
– Бить будете, да? – высунулась вперед Маринка.