Он не ошибся, через пятнадцать минут, как только солнце слегка приподнялось над горизонтом, мы видим покосившиеся деревянные дома, у одного из них на вид имеется достаточно прилично сохранившийся амбар, и мы выбираем его, но нас разделяет около пятидесяти метров чистого снежного покрова. Мы тратим ещё пятнадцать минут, чтобы уехать вперёд, свернуть дальше, запутать следы под защитой леса, что идёт дальше, и подходим к домикам с другой стороны, где никто не заметит наши следы, если не будет искать специально.
В амбаре сухо, но всё равно достаточно холодно. В двухэтажном помещении стоит полумрак, разгоняемый только лучами солнца, что проскальзывают в некоторых местах через слишком большие щели, но этого достаточно, чтобы видеть лицо собеседника и различать объекты. Лошадей мы рассёдлываем, позволяя им отдохнуть на старом сене. Я ещё неплохо держусь, а вот Аарон устало стягивает с лица маску и со стоном опускается на другую кучу сена. Его плащ исчез, и мой друг остаётся просто в плотной броне.
– Передохнём пару часов и поедем, – морщась, говорит он.
– Тебе нужно поесть и поспать, а потом поедем, – игнорирую я его слова и приношу ему сумку с запасами еды.
Я сижу рядом, смотря, как он жуёт вяленое мясо с хлебом, запивая всё это квасом. Несколько раз, возможно по привычке, он предлагает мне, но я каждый раз отказываюсь. Любая еда ему нужнее, неизвестно, сколько нам придётся провести в пути в самом Серате.
– Спрашивай, – прерывает он молчание, надкусывая небольшое зелёное яблоко в качестве десерта, пока я бездумно заплетаю длинные волосы в косу, чтобы они мне не мешали.
У меня было так много вопросов ещё час назад, но сейчас, после его предложения, они все разлетелись, как стая испуганных птиц. Он с удивлением приподнимает бровь, когда я задумчиво мычу, пытаясь вспомнить хоть один из них.
– Сколько тебе лет?
Аарон тихо смеётся.
– Это и вправду главное, что тебя волнует? А на сколько я выгляжу?
– На двадцать два.
Парень хрустит яблоком с лёгкой улыбкой.
– Близко. Мары начинают очень медленно стареть после восемнадцати-девятнадцати лет. Мороки замедляются в старении в двадцать два.
– Значит, тебе больше?
– Да, но твой двухсотлетний возраст мне не переплюнуть. На самом деле я живу уже двадцать шесть лет.
Я удовлетворённо киваю.
– Вас тоже забирают в десять лет?
– Да. Но после восемнадцати мы заканчиваем обучение и можем отправляться куда хотим.
Я завистливо поджимаю губы, Марам такая свобода никогда и не снилась.
– Ты – Морок, а значит, вся история про твою семью – ложь?
– Отчасти. Мои родители действительно умерли и у меня вправду есть младший брат, который живёт вместе с дядей. Я иногда их навещаю.
– Что ты делал при дворе Аракена?
– Зарабатывал деньги.
– Ты знаешь, что я не об этом спрашивала.
– Тогда стоит задавать вопросы конкретнее.
По тому, как он наклоняется вперёд и его губы изгибаются в улыбке, я понимаю, что он специально меня дразнит своей игрой слов. Хотя не понимаю зачем. Может, ему это просто доставляет удовольствие? Но я не могу сейчас злиться на него, замечая, что тёмные круги под глазами увеличились, а взгляд временами стеклянный.
– Когда ты спал?
– Два дня назад. Я не ожидал, что придётся вытаскивать тебя именно сегодня, надеялся, у меня есть ещё хотя бы день подготовиться.
– Тогда почему ты сделал это сегодня?
– Твои крики внизу, – пожимает он плечами, отводя взгляд. – Даниил со своим условием вновь запереть тебя, хотя я надеялся, что он этого не сделает. Когда ты запаниковала на обратном пути, я понял, что ты можешь потерять там рассудок.
Я прикусываю себе язык, чтобы воздержаться от новых вопросов. На отдых у нас немного времени, и нужно его использовать. Аарон убирает свою маску Морока, а свой плащ он отдал мне. Я подхожу к нему и, игнорируя внимательный взгляд, снимаю свой плащ и набрасываю ему на плечи. Потом нахожу шерстяное одеяло, которое он прихватил с собой, и также набрасываю сверху, а только после сажусь рядом и прижимаюсь к другу ближе, чтобы мы оба могли завернуться в тёплую ткань.
– Боишься, что я замёрзну? – насмешливо выдыхает он мне в волосы, обнимая и притягивая совсем вплотную, чтобы было теплее.
– Умрёшь ты – умру и я.
– Расчётливая, именно такой я тебя и представлял, – фыркает он и добавляет прежде, чем я успеваю уточнить: – Разбуди меня через час.
Я киваю, но уже чувствую, что он вряд ли это заметил, потому что его руки расслабились, а щекой он лёг на мой затылок, проваливаясь в столь необходимый сон. Я тоже устала, но не позволяю себе сомкнуть глаз. Мы ещё слишком близко к Ярату, чтобы ослабить бдительность.
– Твоя жалость могла стоить нам жизни, – недовольно бросает мне Аарон, после того как я разбудила его только через четыре часа. – Одного было бы достаточно!
– Согласна, достаточно, чтобы к вечеру ты свалился с коня.
Он несогласно бубнит, закрепляя седло на Сахарке, а после на Вьюге, но раз у него есть силы на это недовольное бормотание, то я не зря терпела все четыре часа, сидя в одном положении. Моя спина так задеревенела, что мне пришлось потратить несколько минут, чтобы разогнуться. Аарон, конечно же, не упустил шанса упомянуть про «двухсотлетнюю старуху», но я была занята тем, что покрывала его проклятиями, когда к затёкшим ногам вновь приливала кровь.
– И я не тебя жалела, а лошадей. Не хочу, чтобы Сахарок ногу подвернул, таща на себе такого мрачного громилу, – возражаю я, разминая ноги и поясницу. – Хотя меня немного удивляет медлительность Даниила.
– Скорее всего, был созван Сенат. Он не может взять достаточно большое войско без объяснения и позволения членов правления. Нам несказанно повезёт, если они посчитают потерю Мары и Морока недостаточно веской причиной, чтобы терять ещё и солдат. Они могут ему отказать. Тогда максимум против нас будет пятьдесят человек его личного отряда.
– Пятьдесят солдат против двоих ты называешь удачей?
– Лучше, чем несколько сотен, – Аарон равнодушно пожимает плечами, скармливая лошадям по небольшому яблоку, и я не могу придумать никакого язвительного ответа.
Он – Морок, способен отправлять души на бесконечные муки, слуга самой тёмной и непонятной силы даже для Мар, своим мечом косит людей ничуть не хуже, чем чума. Но его коня зовут Сахарок, и Аарон не забывает помимо овса дать лошадям что-то вкусное.
Я встряхиваю головой, не понимая, что из моих знаний настоящее, что именно из всего – правда. Мне казалось, я хоть немного знаю Аарона, мне казалось, я многое знаю о Мороках. Но в этом человеке несколько слоёв и почему-то я всё равно не могу его понять, будто от меня ускользает что-то ещё.
– Нам пора.
Он вновь надевает маску, вновь тени стягиваются к нему, образуя плащ. Я, как и в первый раз, заворожённо слежу, как это происходит, но в этот раз нет страха, только интерес. Он вешает меч себе за спину, и мы седлаем лошадей, чтобы продолжить путь.
На дороге замечаем свежие следы примерно трёх всадников. Этого слишком мало для вооружённого отряда, но этих могли послать на разведку. Аарон предлагает свернуть в лес, что тянется по левую сторону от тракта, и мы уходим под тень сосен. Здесь мы не можем скакать быстро, наш путь до границы Серата займёт дольше времени, чем нам бы хотелось. Но лучше дольше, зато есть шанс запутать преследователей.
– Этот лес будет тянуться ещё несколько часов, поэтому мы выйдем на дорогу как раз к темноте, – объясняет Морок. – Это нам на руку. Темнота скроет нас от чужих глаз даже на открытой местности.
– Во дворце кто-нибудь знает, что ты и есть Морок?
– Нет.
– Что ты делал в Ярате?
– Я же сказал, зарабатывал…
– Да-да, а ещё подрабатывал нянькой и охранником, пока в свободное время коллекционировал влюблённые сердца, – огрызаюсь я.
– Хм… скорее я делал всё одновременно.
– Ты был там из-за меня? – Я пропускаю его реплику мимо ушей.
– Как Морок, да, но как Аарон я там чуть больше трёх лет и был ради сведений. Я специально поступил в ту академию, чтобы познакомится с Даниилом. Слышал, что он одержим Марами, а мы о вас знаем даже больше, чем написано в любых книгах, поэтому втереться к нему в доверие не составило труда.
– Вы никогда не были друзьями?
– Для меня он очередной принц. А видя, как он с лёгкостью отдал меня как трофей своей сестре, стало ясно, что я для него не более чем разменная монета.
– Зачем ты с ним подружился?
– Я рассказал тебе, что Мороки восстали после вашей смерти. Но спустя годы история произошедшего выглядит совсем смазанной. Всё случилось слишком быстро, все свидетели: Анна, ты, все Мары и Ариан были убиты, а после воспоминания о тех событиях передавались из уст в уста. Многие детали были утеряны, что-то вообще придумано. А вот война по сей день реальна.
Он рассказывает достаточно тихо, и я направляю Вьюгу поближе к Мороку, чтобы идти рядом с ним.
– Я копался во многих библиотеках, искал потомков служительниц храма, чтобы их расспросить о том, что им известно, пока однажды не решил, что раз ваши тела не разлагаются, то я могу поднять одну из вас и узнать всё напрямую. Изначально я искал Анну, так как она была в центре конфликта. Но найти ваши могилы оказалось чуть ли не сложнее, чем всё остальное.
– Ты нашёл её могилу? – нетерпеливо спрашиваю я.
– Нет. Но я узнал, что королевский отпрыск Аракена спускает много золота за сведения о Марах, и решил попытать счастья у него, надеясь, что золото открыло дорогу к знаниям, до которых я не смог добраться.
– То есть ты связался с ним, чтобы найти могилу Анны?
– Нет, твою. Потому что Даниил искал именно тебя, и я решил, что и ты сгодишься.
Я недовольно хмыкаю, плотнее запахивая плащ на себе. Сегодня погода нам благоволит, небо чистое, ветра нет, а солнечные лучи согревают лицо.
– Почти три года всё было безрезультатно, – продолжает Морок, – и я уже подумывал оставить Даниила и весь королевский двор, как вдруг он тебя всё-таки нашёл. На самом юге Аракена, тебя закопали позади полуразрушенного склепа при старом храме. Даниил начал искать Морока, и одновременно с этим всё завертелось с Сератом и отравлением Николая.