– Тогда я отбросил всё и поехал в Ашор, чтобы узнать, что из этих слухов правда, – продолжает Валад. – Я не мог заявиться к отцу, поэтому вылавливал тех, кого мог вспомнить. Больше всего я хотел поговорить с Ольгой и Ариной, но к тому времени они обе оказались мертвы.
– Ольгу убили в ночь нападения, – киваю я, пытаясь не вспоминать картину её смерти, оставшуюся в памяти. – И, как я слышала, Арина умерла от болезни через несколько лет после того, как я стала Марой. Почему ты не пришёл к моему храму?
– Я не знал, что ты стала Марой. В Ашоре все говорили, что княжна Веледара умерла, – порывисто возражает Валад. – Я узнал, что это было ложью, годами позже и случайно.
Ирай и Ясна разливают похлёбку по мискам и отдают нам с Валадом. Мы едва замечаем, что у нас в руках оказывается еда. Сестра протягивает кусок хлеба, и я бездумно принимаю его, взглядом возвращаясь к брату.
– Мы встретились случайно, Вела. Тебе было четырнадцать, а мне уже восемнадцать. Я только закончил обучение Морока и отправился в одиночку разбираться с упырями в Бесконечном лесу. И тогда я увидел Мар, вас было много, и спутать с кем-то другим было невозможно. – Он печально улыбается, опуская взгляд в свою миску, и мешает еду, остужая. – Среди них я узнал тебя. Я был настолько шокирован, что вышел к вам, таща за собой тушу убитого мертвеца. Мне так хотелось с тобой поговорить, убедиться, что это действительно ты.
– Так ты был тем Мороком, на которого Вела чуть не накинулась? – верно угадывает Ясна.
Я стискиваю миску, не притронувшись к еде. Валад ещё какое-то время помешивает похлёбку, а когда она перестаёт сильно дымиться, отдаёт её мне, а мою забирает себе. Он улыбается, а я с недоумением принимаю его заботу. Да, в детстве он опекал меня, но только в чём-то серьёзном. Например, если я падала и до крови расшибала себе руки и колени. А за еду мы больше дрались, споря, кому какой пирожок достанется. Его нынешняя забота кажется мне чрезмерной, незнакомой, но в то же время приятной и какой-то смущающей.
– Именно поэтому я ушёл, так ничего и не сказав. Вела выглядела всерьёз разъярённой. Я слышал, что Мары тоже предпочитают избегать слуг Тени, но тогда решил, что вы нас ненавидите. Мне было неизвестно, чему вы её научили и что именно думаете о таких, как я. До моего появления ты казалась спокойной, даже счастливой, Вела, – обращается ко мне Валад. – Прошло много лет, и я решил, что лучше не портить тебе жизнь.
– Ты ошибся, – хмуро говорю я, отхлёбывая с ложки. Желудок отзывается ноющей болью и громким урчанием. Щёки начинают гореть, потому что все это прекрасно слышат, а Ирай хмыкает и передаёт мне мясо кролика.
Я невнятно бормочу ему благодарности, а он издаёт что-то, похожее на понимающее мычание, но по его пронзительному взгляду я понимаю, что нам двоим ещё предстоит разговор. Теперь он знает, что я тоже ему лгала, и, как оказалось, эта ложь влияет на его жизнь так же, как и его на мою.
– Всё из-за твоей маски, – продолжаю я, отводя взгляд от Ирая. – В тот момент я вспомнила увиденного в день нападения Морока. Также вспомнила слухи, что временами слуги Тени выполняют грязную работу наёмников. Я решила, что ты погиб и вся наша семья развалилась из-за Морока.
– Это выдумки, – опровергает косторез быстрее, чем Валад успевает открыть рот. – Мороки не убивают за деньги. Разве что кто-то додумался бы изготовить похожую маску и прикинуться слугой Тени, чтобы разделаться со своими врагами. Но мы подобными грязными делами не занимаемся.
Из-за его оскорблённого тона я не решаюсь озвучить другие слухи, что окружают таких, как он.
– Выходит, ты ушёл, решив, что мне будет лучше без тебя? – вновь поворачиваюсь к Валаду, который доедает свою порцию. Я же успела съесть меньше половины.
– Я желал тебе лучшего, Вела. Но какое-то время я всё равно бродил вокруг вашего храма, хотел убедиться, что у тебя всё хорошо. Так я и узнал, что ты дружна с Ясной, и гордился, глядя, как ты обращаешься с топором.
Я краснею и заталкиваю в рот несколько ложек еды. Я не должна радоваться и благодарить его. Валаду не стоило скрываться от меня, и из-за этого я всё ещё зла на него.
– Так вот где ты пропадал полгода? Караулил у храма свою сестру? – вмешивается Ирай, раздражённо отставляя пустую миску в сторону. Похоже, теперь его очередь высказывать своему соратнику. – Почему ты не рассказал мне, что твоя сестра всё-таки жива?! Мы бы избежали всех этих неловкостей.
– Моё решение не встречаться с Велой было шатким, я подумал, что, знай ты правду, однажды можешь убедить меня повидаться с ней и я сломаюсь.
Косторез хоть и не рад, но больше не настаивает, принимая обоснованность подобных опасений. Я ёжусь от прохладного ветра и невольно озираюсь, замечая, что за всеми нашими разговорами солнце начало скрываться за горизонтом и наша поляна уже утопает в тенях, отбрасываемых соснами с запада. Лишь водопад ещё отражает оранжево-алые лучи.
– Так почему ты здесь, Валад? – спрашивает Ясна, напоминая, что наша встреча не случайна.
Брат несколько раз задумчиво моргает, пытаясь вырваться из наших детских воспоминаний и вернуться к насущным проблемам. На его лице отражаются тревога и замешательство. Он стискивает челюсти, бросает неуверенный взгляд на Ирая, но тот никак не меняется в лице, позволяя моему брату самому отдуваться и всё объяснять.
– Алия. Мы все здесь, чтобы её спасти.
Теперь уже я до скрипа стискиваю зубы. Мы не виделись с Валадом больше десяти лет, и в первый же день я слышу из его уст имя княжны.
– С какой стати? – вырывается у меня.
Слова резкие, злые, но я держала их в себе большую часть своей жизни. Только Ясна не удивляется сказанному, в то время как Ирай и Валад смотрят на меня с непониманием.
– С какой стати, Валад? – без капли стыда холодно повторяю я. – Они приехали в дом нашего отца, пили мёд и ели нашу еду, потом бежали в ночи, спасая свои жизни, а что стало с нашей семьёй, Валад?! – Я стараюсь больше не кричать, но напряжение вибрирует во всём теле.
– Вела, ты же знаешь, что наёмники – не вина Алии. Да, они действительно скрылись, услышав о возможном нападении, но и наш отец был не прав, недооценив противников.
– Если бы они не приехали в наш дом, то и нападения бы не было.
– Ты не можешь знать этого, Вела.
– Проклятье, Валад, ты был мёртв! И не смотрел, как угасает наша мать! Не видел, как отец перестаёт смотреть в мою сторону, потому что его княжна-дочь пускает слюни, не способная произнести даже слова! Ты жил в неведении! Наш отец перестал меня замечать, хотя я была жива и сидела на соседнем стуле. Наш отец заменил меня, Валад! Привёл в дом Алию и назвал своей дочерью! Ты же… просто бросил меня, оставил один на один с кошмарами. А теперь сидишь передо мной и при нашей первой же встрече просишь меня спасти Алию? Поэтому мой вопрос остаётся тем же. С какой стати, Валад? – Если в середине монолога мой голос сбивался от горьких эмоций, то под конец я говорю твёрдо, уверенная в справедливости своей резкости: – Ты жив! Мороки могут снимать маски и жить как обычные люди. Объединение возможно и без Алии. Ты настоящий князь ашорский. Князь всего севера, как предрекали волхвы! Вернись к отцу, скажи, что потерял память и жил в Долкоре как приёмный сын. Уверена, что Ирай и Гаван поддержат твою историю.
Валад трёт лицо, возможно, впервые слыша о многом, но он больше не маленький мальчик и должен знать, что случилось с его близкими. Я ввязалась в эту историю с Алией только ради единого севера, и теперь передо мной князь, которого нам обещали. Князь не просто живой, а сильный, способный защитить людей не только от южных соседей, но и от мертвецов.
– Сератское княжество было согласно на присоединение только после свадьбы, – напоминает Валад. – Даже если я пойду к отцу. Мне нужна Алия.
– Не нужна, – отрезаю я. – Ты единственный сын. И не просто сын, ты обещанный волхвами князь. Да, бояре уже готовы пойти на объединение, даже если Алия выйдет замуж хоть за кого-то влиятельного, но наш род будет прерван после смерти князя Вереста. Во главе Ашора и всего севера будет неизвестно кто! Сын самого богатого помещика?! Если же ты буквально восстанешь из мёртвых, весь север пойдёт за тобой и без Алии.
Ясна и Ирай обдумывают услышанное и кивают, когда я заканчиваю монолог. Мы все знаем, что я права, но Валад продолжает упрямо молчать и с ещё большим усилием трёт переносицу, будто подыскивая, что бы мне возразить.
– Но Алия нужна мне, – едва слышно признаётся Валад, делая ударение на последнем слове, а у меня желудок сжимается от мысли, что он её любит и из-за этого не просто сам идёт на риски, но и тащит за собой Ирая, Ясну и меня.
Алия не заслужила всего этого после того, что мне пришлось пережить.
Мне известно, насколько эгоистичны эти мысли, и приходится приложить усилия, чтобы их не озвучить и сделать вид, что я не слышала последней фразы брата.
– Откуда тебе вообще известно про Алию и про то, что она сбежала?
Я вся холодею от того, как его руки моментально замирают, а плечи напрягаются. Похоже, именно этот вопрос он надеялся не услышать. Я поворачиваюсь к Ираю, а косторез хоть и не отводит взгляда, но напряжён не меньше. Видимо, мы подошли к черте, которая решит, что будет дальше.
– Потому что она знает, что я жив, – тихо отвечает брат.
– Как давно?
Валад недоверчиво поднимает на меня глаза, удивляясь, что я реагирую с таким спокойствием.
– Мне было семнадцать. К тому моменту я уже пару лет жил с Ираем и Гаваном. И мы случайно столкнулись с Алией в Долкоре. Отец вместе с ней объезжал пограничные деревни. Князь меня не видел, но Алия тотчас узнала, и мне пришлось ей всё рассказать.
– Шесть лет назад, – шокированно подсчитываю я. – Шесть лет…
Мне не с первого раза удаётся отставить миску в сторону, рука нервно трясётся. Картина складывается воедино, теперь мне ясно, почему Алия пришла ко мне три года назад, прося отвести её к богине.