Кто-то поднимает меня за горло, кто-то ещё хватает за ноги. Они тащат меня к выходу. Я пинаю второго в лицо, а третьего, что устремляется ко мне, Северин опрокидывает на пол. Таким же движением, как это сделал со мной Аарон на тренировке. Ладонь в грудь и подсечка. Я успокаиваюсь лишь на мгновение, чтобы заметить комбинацию. Но если Аарон ухватил меня за рубашку и, соприкоснувшись с полом, я почувствовала разве что лёгкую боль в спине и головокружение, то Северин делает всё резко, и его противник падает, разбивая голову об пол.
Я упираюсь ногами в ближайшую колонну и отталкиваюсь со всей силы, опрокидывая наёмника, что сжимает мне горло, вместе с собой. Стоит ему ослабить хватку, как я перекатываюсь, выхватываю его кинжал из-за пояса и втыкаю лезвие ему в бедро.
Поднявшись на ноги, хватаю Северина за руку, утаскивая к двери. Мы меняемся с врагами местами. Подосланных убийц осталось шесть, и все они в глубине комнаты. Вовремя толкаю короля к дверям, а сама перехватываю двоих, что устремляются за ним, но мне не хватает скорости. Первого я успеваю ударить по ногам, опрокидывая на пол, но в этот момент второй вгоняет мне в бок короткий меч.
– АГАТА!
– УХОДИ!!! – ору я на Северина, сжимая руками лезвие, не давая его вынуть, а наёмник в недоумении замирает, и этого достаточно. Кулаком я бью его в лицо, разбивая нос.
К счастью, король слушается и скрывается в коридоре, а я со стоном вытаскиваю меч из своего тела. Я осталась одна. Рот наполняется кровью, когда я понимаю, насколько близко лезвие было от моего сердца, но задело желудок.
Мне надо продержаться только ещё немного. Пока Северин не уберётся подальше.
Меня тошнит кровью, из-за бешеного сердцебиения руки трясутся, а ноги подгибаются. Я падаю на колени, зажимая рану рукой. Я не могу потерять сознание.
Ещё один из убийц пытается проскочить мимо, вслед за моим другом, но я заваливаюсь на бок и со всей силы бью мужчину по ногам. Теперь я не могу встать, словно неведомая сила прижимает меня к полу, увеличивая мой собственный вес. Мои губы растягиваются в спокойной улыбке, когда воздух пронзает колокольный звон тревоги. Точно такой же, как и двести лет назад, когда я сама убивала в этих коридорах.
С Северином всё будет хорошо. Александр где-то поблизости.
– Оставьте короля, хватайте девчонку! – раздаёт приказы главный.
Я сопротивляюсь из последних сил, пока они поднимают меня. Один взваливает на плечо, я вою от боли в боку и сплёвываю новую порцию крови, что заполняет рот. Меня вновь накрывает страх, когда они бегут со мной по коридору, и я боюсь представить, что со мной сделает Даниил. В какую тёмную клетку посадит, чтобы сломать.
Я цепляюсь за все стены и перила, оставляя кровавые следы, но они тащат меня по одной из второстепенных лестниц на первый этаж.
Они двигаются к конюшням, и слишком быстро. Я пытаюсь кричать, понимая, что они почти выволокли меня из дворца, но с губ срываются лишь слабые хрипы, и тогда из последних сил я приподнимаюсь, касаюсь шеи мужчины, что несёт меня, и рву нити жизни. Его ноги сразу подгибаются, мы грузно валимся на пол. Слышу ругань, ещё двое снова намереваются меня поднять, я едва чувствую боль от заломленных назад рук.
Мне страшно.
– Аарон… – я знаю, что он или кто-либо другой из моих друзей не услышит этот тихий хрип, но я всё равно пытаюсь его позвать, зная, что он бы мне помог.
Мимо меня мелькает тёмный силуэт, настолько быстрый, что я не успеваю среагировать. Хватка врагов ослабевает, я вновь валюсь на пол. Человек движется так быстро, что я вижу лишь блеск меча, когда он убивает оставшихся наёмников за считаные секунды. От боли по моему лицу текут слёзы.
– Я, конечно, не Аарон, но одну тебя не оставлю, – тихо бормочет Кристиан, осматривая мои руки и рану на животе. – Это всё заживёт, потерпи немного, Агата.
Он старается говорить спокойно, но я вижу тревогу в его серо-голубых глазах.
– Обхвати меня за шею и не теряй сознание. – Кристиан поднимает меня на руки и несёт обратно в глубь дворца.
– Северин? – Я стараюсь сглатывать кровь, но часть всё равно стекает по подбородку.
– С ним всё хорошо. Аарон услышал шум и столкнулся с ним на лестнице. Я сам видел.
Я облегчённо выдыхаю, утыкаясь лбом ему в плечо.
– Глупая ты девчонка. А я ещё больший идиот, что спас тебя. Мне бы стоило самому проткнуть твоё сердце мечом, и никто бы не узнал. – Меня не пугают его слова, хотя должны бы. Но в его голосе так много тревоги, что все слова кажутся не угрозой, а истиной, которой он решил поделиться в качестве странного акта доверия. – Судя по количеству трупов в зале с роялем, ты помогла Северину, и теперь у меня нет оправданий.
Мужчина прижимает меня к себе чуть крепче и ускоряет шаг, а с моих губ срывается болезненный стон.
– Агата, найди меня, когда заметишь неладное. Найди, когда появятся вопросы, – шепчет он, поднявшись на четвёртый этаж. Я догадываюсь, что он несёт меня обратно в комнату Аарона.
– Ты должна будешь найти меня сама, потому что я дал обещание этому глупцу и не хочу предавать его доверие, – напоследок говорит Кристиан. Я хочу задать ему ответный вопрос, но перед глазами всё плывёт, а язык не слушается.
На этом этаже теперь полно стражи, и она расступается, пропуская нас. Я словно сквозь вату слышу всхлипы Анны. Она в порядке. Беспокойство о моей новой семье – последнее, что держит меня в сознании. Я вижу, что все они здесь и все живы.
Едва успеваю заметить, как ужас на лице Аарона сменяется яростью, а глаза такие холодные, будто вся зелень покрылась льдом. Кристиан укладывает меня на кровать, я кашляю, когда пытаюсь горько засмеяться от того, что только недавно ушла отсюда с позором и на мне всё ещё рубашка принца, хотя она уже порвана.
– Не говори ничего, – шепчет Аарон, прежде чем положить мне ладонь на лоб.
Боль немного уходит, позволяя мне уснуть.
10
Я слышу, как Агата уходит. Тихо закрывает за собой дверь, так что я едва различаю щелчок замка. Но я продолжаю стоять на коленях перед кроватью, не в силах решить, за что именно должен себя проклинать. За то, что не сдержался и ответил на её поцелуй? За то, что потянул на кровать и почти переступил черту, которую сам себе нарисовал? Или за то, что отстранился, причиняя ей боль? Скорее всего, за всё сразу.
Сжимаю в кулаке покрывало и поднимаюсь, только когда колени начинают болеть, а шея ноет из-за опущенной головы. Проклятые боги, эти силы и чёртовы секреты. Остальным кажется, что я всё контролирую, но я буквально в шаге от того, чтобы запутаться в собственной паутине вранья.
Начинаю бездумно ходить по комнате из угла в угол, стараясь унять желание вернуть Агату и всё нормально объяснить. А потом продолжить с того, где остановился. Нужно лишь выйти в коридор, спуститься на этаж ниже, уверен, она не спит. Что-то внутри буквально тянет меня к ней, и я замираю в страхе перед этим чувством. Замираю, будто действительно жду, что какая-то невидимая нить сейчас дёрнет меня вперёд и протащит по полу, будет тащить и тащить, пока я не окажусь рядом с ней.
Не знаю, как долго я колеблюсь, путаясь в собственных мыслях и желаниях, но всё стирается, когда меня накрывает непонятное ощущение.
Я едва не кричу, когда резкая боль пронзает меня где-то чуть ниже сердца в районе желудка. Мой рот наполняется вкусом крови, я едва успеваю ухватиться за балдахин, чтобы не упасть на пол. Опускаю взгляд вниз, проверяя тело, но там ничего нет. Я сглатываю кровь, однако там тоже нет ничего, кроме слюны. Ощупываю себя трясущимися руками, не понимая, что произошло и почему моё сердце пытается выскочить наружу, почему я всё ещё чувствую, как по телу прокатываются волны резкой боли.
Что-то подсказывает мне взять в руки меч и выйти.
Я беру оружие и выхожу.
И бегу.
На лестнице я буквально нос к носу сталкиваюсь с четырьмя людьми в чёрном. Мне хватает одного взгляда, чтобы понять, что они направляются в спальню брата и что эти люди – не наша стража.
Они так же замирают, оценивая меня. Секунда, я двигаюсь быстрее. Перестаю анализировать, позволяя рефлексам, которые меня ещё не подводили, работать за меня. Одно движение для двоих. Мой меч делает дугу снизу вверх. Первому я вспарываю грудь, перехватываю меч и сразу веду вниз, обрушивая клинок другому на сгиб между шеей и плечом. Третьего бью ногой в живот, вытаскиваю свой меч из тела второго, который начинает оседать, бью четвёртого в горло и добиваю третьего, когда он пытается вновь подняться на ноги.
Меня не отпускает привкус крови во рту, а беспокойство комом стоит в горле. Меня душит какое-то незнакомое или давно забытое чувство, которое я пока не понимаю.
На лестнице встречаю ещё двоих, разбираюсь и с ними. Вижу, как с первого этажа ко мне бежит Кристиан. Слышится колокольный звон. Кто-то поднял тревогу. Я едва успеваю остановить удар лезвия, когда Северин случайно врезается в меня на третьем этаже.
Моё сердце замирает, стоит мне заметить кровь на его рубашке, слишком много крови. На шее тёмно-красная полоса, как от удавки. Я ощупываю его тело в поисках ран, но он отмахивается, хрипит, пытаясь что-то сказать, пальцами впивается в мои плечи.
– Что за чёрт?! – ругается Кристиан, как и я, проверяя брата.
– Похоже, наёмники, – сухо отзываюсь я.
– Ты ранен? – спрашивает Кристиан у Северина, и тот мотает головой.
– Ага… та… Агата… – Он яростно хватает меня за ворот рубашки и указывает себе за спину в темноту коридора.
У меня всё холодеет внутри, когда я понимаю, откуда взялась та боль. Это было не моё воображение. Кто-то её серьёзно ранил, и я это ощутил. Но я не должен был. Я не должен этого чувствовать. Я пытаюсь рвануть туда, но дядя хватает меня за рубашку, грубо оттаскивая назад.
– Нет! Твоя забота король и королева! Защити их!
Мне хочется заорать и разнести всё вокруг, когда он не даёт мне даже ответить и исчезает в коридоре, но я знаю, что он прав. Я сжимаю челюсти и делаю, что должен, хотя в груди всё замерзает от непонятного мне волнения за Агату. Северин знает, что в таких случаях он должен слушаться меня или Кристиана, поэтому безропотно следует за мной на ч