– И?!
– Что «и»?
– Ты видишь меня и его?! – я указываю пальцем вначале себе в грудь, а потом в сторону Аарона, даже не пытаясь понизить голос.
Анна едва поднимает взгляд на Морока, что, сложив руки на груди, мрачной тенью стоит за моей спиной. Его маска поднята, поэтому все прекрасно могут видеть недовольство на его лице.
– Так вот, мы уже первые на голову Даниила, и не думай, что, даже встреть ты его, тебе что-то достанется! Но вот нервы Северину ты точно потреплешь. Ты хоть подумала, как он будет переживать?
Судя по её испуганному взгляду, ответ отрицательный. Эта её невыносимая черта характера никуда не исчезла, она вначале делает, а потом думает о чувствах тех, кто за неё беспокоится.
– Что нам с ней делать? – поворачиваюсь я за советом к принцу.
– Наказать, – холодно отзывается он.
– Это да, но как нам её отправить домой? Уже почти ночь.
Аарон тяжело выдыхает и взмахом руки подзывает одного из Теней.
– Андрей, возьми самого отдохнувшего коня и скачи обратно. Доложи Марку и королю, что Анна с нами и с ней всё в порядке. Скажи, что мы не станем рисковать, отправляя её обратно, и она останется под нашей защитой.
Солдат не задаёт лишних вопросов, собирается меньше чем за минуту, седлает одного из коней, и мы видим, как он исчезает за деревьями, отправляясь обратно в Ашор. Анна, слегка сгорбившись, виновато смотрит на нас, ожидая нового выговора, но сейчас бессмысленно её ругать. Все остальные Тени в той же тишине продолжают наблюдать за разворачивающейся сценой.
– Павел! – звучно окликает ещё одного солдата Аарон. – Из нашей с Агатой палатки перетащи мой спальник в вашу палатку, а на его место положи другой. Агата будет спать с Анной.
Я даже не знала, что он положил мой спальник в своей палатке. Я думала, мою палатку мне ещё предстоит собрать, хотя раньше мы спали в одной.
– Вы спите вместе?! – Взгляд Анны мечется между мной и Мороком, а её глаза расширяются от удивления.
– Мы спим вместе?! – так же удивлённо передаю я её вопрос Аарону, кожей чувствуя пристальное внимание от других.
– Уже нет, – бросает он и уходит, чтобы помочь с главным костром.
– Я чего-то не знаю? – тихо шепчет сестра, пока я толкаю её к теперь уже нашей палатке.
– И не ты одна, – отрезаю я, заталкивая её внутрь, но сама бросаю мимолётный взгляд в спину принцу, который помогает подтащить свежесрубленное бревно поближе к костру.
Что же ты творишь, Александр?
Этот вопрос проходит по телу мурашками, но застревает в горле, и я не могу его задать. Однако он будто слышит и поворачивается в мою сторону, чтобы встретиться со мной взглядом.
Мы добираемся до резиденции в Долкоре к вечеру четвёртого дня. Долкор – небольшой город на востоке, находится всего в нескольких часах езды от пограничного леса. А если добраться до леса и отправиться вдоль него дальше на восток, то через день или максимум два можно попасть на территорию Мар. Как я понимаю, наш храм всё ещё там, но заброшен с тех самых пор, как мы погибли. Я не собираюсь сейчас туда возвращаться, чтобы узнать, остались ли там какие-то знакомые нам вещи, сохранилась ли моя кровать или хоть часть наших алых плащей в шкафу. Может, я даже смогу найти те любовные романы, что сестра оставила, перед тем как уйти. Я смотрю на восток и решаю узнать это как-нибудь потом. Но пока я ещё не готова встретить место, полное воспоминаний о моей старой семье.
– Ты была там? – спрашиваю я сестру, когда мы въезжаем на холм и перед нами внизу расстилается равнина с видом на город. Я не уточняю, однако сестра понимает, о чём я, потому что мой взгляд направлен не на Долкор, а вдаль, на полосу Бесконечного леса на востоке.
– Нет. Я не смогла себя заставить туда вернуться, особенно когда мне рассказали, что там нет даже ваших могил, которые я могла бы навестить. – Анна откидывает капюшон, подставляя лицо морозному ветру. – Но если ты хочешь, мы съездим туда после того, как всё закончится.
Резиденция Ласнецовых в Долкоре стоит немного в отдалении от города и оказывается достаточно большим двухэтажным поместьем. Оно, как и дворец, облицовано мрамором, только для его отделки использовали белый и зелёный, с редкими вкраплениями позолоты. Зелёного так много, что всё здание выглядит как обрамлённый золотом драгоценный камень в снегу. Я узнаю, что эта резиденция может вместить не только королевскую семью, но и ещё тридцать гостей, а казармы – пятьдесят солдат, чего нам пока с лихвой хватает. К тому же есть просторные конюшни и сады. Александр рассказывает, что изначально это поместье было предназначено для летнего отдыха, потому что находится ближе всего к югу, но с тех пор как началась война, здесь специально достроили казармы и расширили конюшни.
Северин заранее позаботился обо всём и отправил с десяток слуг, чтобы они занялись кухней и подготовили дом. Поэтому, когда мы входим в помещение с мороза, внутри нас встречает тепло каминов и аромат свежеприготовленного ужина.
Александр доверяет нескольким главным помощникам среди Теней проследить, чтобы все разместились в казармах, оказались в тепле и были накормлены. Он раздаёт указания слугам, говоря, чтобы половина занялась лошадьми. С других снимает лишние обязанности, сообщая, что я, он и Анна поедим прямо на кухне и нам не нужен красиво сервированный стол.
Ни я, ни сестра не возражаем. Мне вообще не нужно есть, а Анна хоть и любит роскошь, но знает цену труду и прекрасно понимает, когда стоит облегчить обязанности других.
Либо мы устали с дороги, либо над нами уже повисло напряжение предстоящей встречи с королём Аракена, но за ужином мы молчим. Я вижу, как напряжены Александр и Анна, и наливаю себе немного грибного супа с гренками, чтобы они не чувствовали себя неловко в моём присутствии.
– Я слишком устала, хочу помыться и лечь спать, поэтому пойду первая. – Анна встаёт из-за стола через двадцать минут, едва прикончив своё овощное рагу.
Сестра и правда выглядит сонной, её глаза покраснели и слезятся, когда ей не удаётся сдержать зевок. Мы с Александром киваем, и она покидает кухню, уходя наверх. Даже оставшись вдвоём, мы продолжаем молчать. Мы вообще мало разговариваем с той первой ночёвки, когда Анна вдруг заявилась к нам. С тех пор между нами появилось какое-то странное напряжение, которое никак не исчезает. Мы перебрасывались простыми, незначительными фразами. То я, то он пытались начинать обычные разговоры, чтобы скрасить время в пути, но ни один из них не задался. Всё время мы замирали на какой-то бессмысленной фразе, не зная, о чём поговорить дальше. И любой разговор перетекал в неловкое, незнакомое нам молчание.
– Я могу выбрать любую спальню? – я наконец прерываю тишину, когда уже не остаётся супа, который можно было бы соскрести с тарелки и притвориться, что я всё ещё ем.
– Да, скорее всего, они все прибраны, но если где-то увидишь слишком много пыли, то выбери другую, – не поднимая головы, отвечает Александр, его лицо кажется слишком бледным и усталым.
– А какая из них твоя?
– Хочешь занять мою? – едва слышно хмыкает он, бросая короткий взгляд исподлобья, я замечаю синяки у него под глазами.
– Переживаю, что могу случайно её занять.
– Моя та, что понравится тебе больше всего, – уже открыто забавляется он.
Я фыркаю и поднимаюсь со стула.
– Ты сам не дал мне чёткого ответа, так что не смей меня будить, если я действительно займу твою.
– Хорошо, я прилягу рядом как можно тише, – насмешливый ответ Морока прилетает мне в спину, но я игнорирую его, уходя на второй этаж.
Тут меня встречает полумрак длинного коридора, и я бездумно иду по нему, смотря на абсолютно одинаковые двойные белые двери с позолотой, то справа, то слева. Не знаю, какую выбрать. В итоге дёргаю первую попавшуюся дверную ручку и попадаю в почти сумрачную комнату, со светлыми стенами, широкой кроватью, шкафом и столом. Мне стоит просто остаться здесь, но я почему-то ухожу и проверяю следующую комнату. Она мало чем отличается от предыдущей, я вновь закрываю дверь и иду дальше.
Прохожу ещё несколько комнат, распахиваю, проверяю и снова двигаюсь дальше, только теперь смутно понимая, что Александр специально разжёг во мне желание узнать, как же выглядит комната, что должна мне понравиться.
Я открываю каждую дверь, ругая себя, что буду выглядеть как посмешище, если он узнает об этом. В некоторых комнатах горят свечи, в некоторых нет. Спустя ещё несколько попыток с облегчением понимаю, что мой интерес гаснет и я близка к тому, чтобы прекратить это занятие, но попадаю в комнату, отличающуюся от других.
Здесь горят свечи, большая часть убранства выполнена в зелёных тонах, мебель тёмная, широкая кровать из чёрного дерева с балдахином, на тёмно-сером бархатном покрывале три подушки. Везде две, а здесь три. Я дёргаюсь, почему-то только здесь мне хочется откинуть покрывало и проверить цвет простыней, но я сопротивляюсь порыву, встряхивая головой.
– Этот высокомерный наглец всё-таки знает, что я люблю зелёный, – мрачно бубню я и захлопываю за собой дверь, выходя в коридор.
Ему назло без раздумий выбираю комнату напротив.
Следующие дни мы отдыхаем, тренируемся, встречаем Кристиана с его конницей. Он приводит с собой около сотни людей, доставляет провизию и дополнительных слуг, которым теперь придётся кормить больше ртов. Казармы уже заняты Тенями, поэтому предстоит помочь разбить и обустроить лагерь в небольшом отдалении от резиденции Ласнецовых.
В поместье я оставляю Анну, Александра и Кристиана. Они даже не замечают, как я покидаю дом вместе с Тенями, которые должны помочь прибывшей коннице. Мне тоже хочется быть полезной, и я настойчиво предлагаю свою помощь. Моя правая рука зажила, рана в боку тоже почти не болит, но никто не даёт мне таскать тяжести. А когда я убеждаю Павла, что хочу работать со своими новыми друзьями, он отправляет меня заняться лошадьми.
Безропотно выполняю все данные поручения и даже не замечаю, как проходит утро, за ним день, а потом подкрадывается последний вечер перед встречей с Даниилом. Я продолжаю что-то делать руками, потому что это отвлекает меня от мыслей о нём, отвлекает от попыток угадать, что же ему надо. Кристиан находит меня первым, когда лагерь уже разбит и подготовлен, алое солнце касается горизонта, готовясь скрыться от нас, а я ворочаю палкой горячие угли, помогая недавно сооружённому костру разгореться.