й в свою сторону.
Я думала…
Но на самом деле я не помню, чтобы даже три меча в теле приносили мне такую боль. Я не могу заставить себя двинуться ещё минуту, надеясь, что он продолжит фразу, объяснит, но он уснул, а мне пора уходить.
Я укладываю Александра на спину и укрываю, а потом тихо выхожу. В своей комнате я как можно быстрее переодеваюсь. Надеваю только штаны, рубашку, тёплый чёрный кафтан и беру подаренную сестрой мантию Мары. Мне незачем скрываться – наоборот, нужно, чтобы меня нашли.
С грустью смотрю на новую броню и оружие. Цепляю к поясу лишь длинный кинжал, которого мне должно хватить. Собираю всё что нужно и как можно тише выхожу в коридор. Там я сворачиваю вправо, тихо проскальзываю в комнату Кристиана – к счастью, дверь он не запер.
Мужчина спит спиной ко мне, почти с головой зарывшись в пуховое одеяло, потому что воздух в комнате уже остыл. Его вид вызывает у меня мимолётную улыбку, но стоит мне аккуратно прикоснуться к его плечу, как у моего горла оказывается лезвие. Я стараюсь не двигаться и не дышать, пока Кристиан моргает, привыкая к темноте.
– Чёрт тебя побери, Агата! Никогда так не делай, я чутко сплю, – бормочет он, убирая кинжал.
– Или ты просто нервный старик, – улыбаюсь я, складывая письма для всех на круглый столик, а рядом кладу ключ от кандалов Александра.
– Что ты делаешь? – спрашивает Кристиан, наблюдая за моими действиями.
– Ухожу.
– Куда?
Я игнорирую его последний вопрос.
– Я не вернусь. Поэтому тебя я хочу попросить об одолжении. Здесь письма для всех. Отдай их завтра. И ключ, чтобы было проще.
– Ключ?
– Я приковала Александра к кровати.
– Ты что?! – Кристиан пытается встать с постели, но замирает, думает и возвращается на место, чуть плотнее заворачиваясь в одеяло.
Я приподнимаю бровь, удивляясь, что этот Морок после всех своих лет ещё помнит, что такое смущение.
– Ты спишь просто без рубашки или голый?
– Не твоё дело, – бубнит он, оставаясь в кровати.
Я улыбаюсь, не понимая, почему не чувствую ни страха, ни напряжения перед тем, что меня ждёт. Хотя в прошлый раз я шла, чтобы отомстить за смерть сестры, теперь иду, желая спасти того, кого успела полюбить. Надеюсь, что до полудня смогу помочь не только Александру, но и всем остальным. Всему Серату в качестве моих извинений за то, что я когда-то напала на их дворец и оболгала их правителей.
– Так что там с моим племянником? Только не говори, что ты бросила его голым. Такой позор он тебе вряд ли простит.
– Я проследила, чтобы он оделся, прежде чем приковать, – в последний раз усмехаюсь я, а потом возвращаюсь к серьёзному разговору: – Я дала ему снотворное. Он проспит до рассвета. Я оставляю тебе ключ и надеюсь, что ты окажешься там прежде, чем Александр успеет сломать кровать или пораниться, пытаясь избавиться от цепей. Он будет в ярости, Кристиан.
– Он знает, что я всё рассказал?
– Не совсем. Он догадался, что я всё знаю. Но соври ему. Скажи, что мне всё рассказал Даниил. Это ведь правда отчасти.
– Что ты собираешься делать?
– Попробую не только спасти Александра, но и помочь всем вам. Тебе не нужно об этом думать.
– Я могу тебе чем-то помочь?
– Да. Проследи за всеми, особенно за своими племянниками и Анной. Они будут злы, будут ненавидеть меня. А если бой начнётся раньше, чем я успею всё закончить, то защити Александра. Как ты и сказал, его состояние погубит его в этой войне. Будь с ним рядом. Ты можешь мне это пообещать?
Мужчина кивает, и вновь я вижу сожаление. Он даже не замечает, с каким напряжением сжимает края одеяла, вены вздуваются на его шее и предплечьях. Знаю, что он борется с желанием броситься ко мне и запереть, поэтому я решаю, что пора уходить.
– Прощай, Кристиан. Я бы очень хотела остаться и узнать тебя получше. Стать твоим другом.
Я протягиваю ему руку, чтобы сжать ладонь хотя бы напоследок, и он сжимает мою руку в ответ. Стискивает пальцы почти до боли, держит дольше, чем нужно, не решается отпустить, и я позволяю себе и ему эту слабость. Жду целую минуту, прежде чем он нехотя отпускает меня, с напряжением разжимая пальцы.
– Прощай, Агата. И ты уже мой друг, как и я твой.
18
Все знают самую знаменитую историю о Маре по имени Сильвия, что жила за несколько сотен лет до Агаты и сестры её Анны. Эта история не только любима людьми, но и самими Марами, что восхищаются храбростью своей сестры.
По рассказам, Сильвия смогла одолеть целых двух бесов. Жуткие твари, в которых превращаются умершие в братских могилах. От этого бесы и сильнее любых других мертвецов, потому что в них не одна душа, а несколько. Существа, что уже скорее похожи на смесь человека и животного, местами покрыты шерстью и передвигаются на четырёх конечностях. Но в отличие от оборотня, размером они намного больше, а морды их скорее походят на человеческие лица с какими-то наростами в виде рогов. Бесы могут быть настолько большими, что способны перекусить маленького ребёнка пополам. Говорят, что Маре в одиночку даже с одним бесом тяжело справиться, но Сильвия спасла детей, убив двух. Однако некоторые из тех детей утверждали, что видели кого-то в тенях с чёрно-золотой маской волка на лице. И этот кто-то помог Сильвии, а после ушёл, не сказав ей и слова.
Насколько это правда, выяснить мне так и не удалось.
– Собралась на ночную прогулку, Агата?
Я успеваю ухватиться за седло и вставить одну ногу в стремя, готовая подтянуться, когда моё внимание привлекает насмешливый голос, доносящийся из тёмного угла.
Проклятье.
Я думала, что учла всё. Справилась с Александром, проскользнула мимо всей стражи, нашла пути, чтобы скрыться от дозорных, а с небольшой армией, что расположилась так близко к нашему поместью, это было непросто. Даже проследила, сколько человек будет сторожить конюшни, и усыпила двоих солдат поочерёдно, прикладывая тряпку со специальным раствором к их лицам.
Но я не учла, что Марк настолько похож на своего лучшего друга. Если честно, я вообще не учла, насколько он проницателен, пряча свой острый ум за всей этой бравадой и неприличными шутками.
Я вытаскиваю ногу из стремени и отпускаю седло, когда молодой мужчина выходит на скудный свет. Он в той же простой чёрной рубашке, что был за ужином, но теперь на плечах тёплый тёмно-серый кафтан, а на поясе меч. Его тёмные волосы так же аккуратно зачёсаны назад, на лице ни следа сонливости, хотя у меня появляется ощущение, что весь вечер и часть ночи он прождал меня здесь, чтобы не дать ускользнуть. В его карих глазах нет злости или подозрений, но и на губах нет знакомой улыбки. Тени на его лице необычайно длинные и дрожат из-за беспокойного огня ближайших факелов. Он внимательно оглядывает меня, замечая отсутствие брони и практически любого оружия.
– Расскажешь сама или мне угадывать? – Его голос ниже, непривычно серьёзный и кажется почти незнакомым.
Бросаю взгляд в окно, небо на востоке начинает светлеть. Я собиралась прийти к Даниилу на рассвете, но уже немного опаздываю. Моя плата за то, что до последнего оттягивала расставание, а разговор с Марком в мои планы и вовсе не входил.
– Как давно ты понял? – перехожу я к делу, думая, чем могу его отвлечь и проскользнуть мимо.
– Что именно? Что ты собираешься сбежать или что планируешь отдать себя Даниилу? – Сжатые челюсти всё-таки выдают его злость.
Я молчу, а он продолжает:
– Я понял, что что-то не так после твоей встречи с Даниилом. Потом ты была сама не своя, то слишком грустная, то задумчивая, то чересчур счастливая. А когда ты пришла в платье, я понял, что это сегодня. Тем более время подходящее. Как раз истекают три отведённых тебе дня. Так ты просто бежишь от нас или сдаёшься Даниилу?
– Ты злишься на первое или на второе?
– Я злюсь, что ты не веришь в нашу победу!
Я прикладываю палец к губам, прося его быть потише, он подчиняется, плотно и недовольно сжимая губы.
– Я верю в вашу победу, но я также знаю, какова будет цена.
– Значит, ты сдаёшься из-за сотен возможных жертв с нашей стороны? Это война, Агата. Жертв не избежать.
– Знаю, но главное потому, что среди этих сотен точно будет кто-то из вас.
Марк вскидывает руки, закатывая глаза.
– Это лишь напрасные опасения, Агата! Просто не глупи, и пойдём в дом. – Он делает несколько шагов ко мне, пытаясь схватить за руку, но я уклоняюсь, уходя в сторону.
– Действительно будешь драться со мной?
– У меня нет времени на драку с тобой. – Я вновь оглядываюсь на небо, начиная нервничать.
У меня нет времени.
– Александр умирает.
Марк замирает, в его глазах недоверие, но он догадывается, что шутить на эту тему я бы не стала.
– Умирает из-за меня. Он не должен был меня поднимать, и сейчас я вытягиваю из него жизненную силу. Слабость, головная боль, кровь из носа. Всё это результат моего воскрешения и симптомы его приближающейся смерти.
Я медленно обхожу мужчину, снова приближаясь к своей лошади. Он не пытается меня схватить, хмурит лоб, сжимая губы в тонкую линию.
– Откуда ты знаешь?
– Мне это подтвердили двое. И я – Мара. Я сама вижу и знаю, но закрывала на это глаза.
– Что нужно сделать, чтобы он выжил?
– Он должен отпустить меня. Но ты, как и я, знаешь, что он этого не сделает.
– Чёртова Тень с её смертью, что за проклятие такое?! – зло ругается Марк, запускает руку в волосы, сжимает, скрипит зубами.
Он успокаивается, аккуратно приглаживает выбившиеся пряди и меряет шагами пространство перед выходом из конюшни, всё ещё не позволяя мне уйти.
– Агата! – Он замирает и с пониманием поворачивается ко мне: – Так ты не собираешься сдаваться…
– Не собираюсь, – киваю я.
– Ты собираешь умереть.
– Марк, мне нужно идти, иначе я опоздаю.
– Я не могу отпустить тебя, Агата, – жалобно шепчет он. – Не для этого! Теперь, зная, что ты пытаешься умереть. Зная, что мы не сможем тебя вернуть!